Юрий Фатнев - Ладья Харона

— Азария, ты жив? — воскликнула она, забыв опустить подол, и он — ну разве мог поступить иначе ее жених? — обеими руками еще выше воздел мягкую ткань, обнажив живот по самые соски и собирая губами с него посыпавшиеся ягоды!

А она… Что она могла поделать с собой, с женихом? Только позволить все, что взбредет ему в дурную голову…

И сливались в одну вселенскую музыку со щебетом птиц, с бормотаньем ручья, со стрекотом кузнечиков, с пряным запахов трав и цветов, наполнялись жгучим зноем слова, срывавшиеся с губ младшей дочери Лота:

— Азария, ты жив? Азария, ты жив? Азария, ты еще придешь? Азария…

Во сне Ева подумала о Замышляеве: «Задурил голову Содомом — вот и снится всякая чушь…» И снова впала в сон Лии.

— Азария! Вот сын твой! Азария…

— Она издевается надо мной! — взвизгнул жених, оборачиваясь к толпе спасшихся содомлян. — Всем известно — никого с ними, кроме отца их, не было!

«А Змеиный лог, а ягоды?..» — хотела напомнить несчастная, но от потрясения язык перестал повиноваться ей.

И старшая дочь Лота ничего не могла сказать им в свою защиту. Ей чудилось: откуда–то издалека следил за ней Черный Кобель, глаза огненные. В глазах его горела усмешка…

Камни, палки летели в них!

Младшая прижимала к груди ребенка и не могла понять: почему отказывается от сына Азария? За что ненавидит ее толпа? Странный смысл слов Азарии дойдет до нее потом, а сейчас… Сейчас стояла она под градом ударов, и не было ангелов рядом, чтобы защитить ее, сестру и отца…

— Учили раввины. — начал было Лот, но праведнику не дали договорить, ибо в глазах содомлян он был самый отъявленный прелюбодей.

В голову старшей дочери полетел здоровенный камень — она не успела уклониться…

— Ах! — Безумная Грета схватилась за голову.

Несколько человек в белых халатах бросились к ее койке. Обход в сумасшедшем доме проходил нормально, и вдруг… непонятный звон и этот душераздирающий вопль!

— Что с вами? — вкрадчивым, мурлыкающим голосом обратился к ней короткорукий карлик, светило содомской психиатрии. Лысый, истекающий потом, в халате, завязанном под подбородком, он неумолимо напоминал мужской член, немалыми усилиями приведенный в боевую готовность, но в любую минуту готовый предательски поникнуть.

— Спасите, доктор! — билась в истерике больная, еще не понявшая, что доктора в Содомии убивают, а не спасают.

Доктор оторвал ее руки от головы и не поверил глазам своим: они были в крови!

— Кто это вас? — растерялся он, снимая и вновь надевая очки.

— Они кидают в меня камни! — визжала несчастная, в истории болезни которой значилось не такое уж редкое заболевание: шизофрения. По правде говоря, в шизофрению пациентки Вячеслав Андреич не верил, но раз в таком диагнозе заинтересован ИВИ, почему бы не развить ее? Есть препараты… Слава Богу, Содомия в этом вопросе лидирует. Все триста миллионов — всего лишь пациенты. Просто до многих еще не дошла очередь. Но сейчас он был готов поверить, что совесть его чиста… или лекарства начали действовать.

— Кто кидает камни? Кто?

— Да вон они, вон! — тыкала пальцем Безумная Грета в окно. — Зиновий Поц! Азария! Енох! Огола! А этот тип — не содомлянин. Из Гоморры. Но я его знаю. Ездра! Он охотился на козерога… Обманул меня — обещал жениться…

— Вячеслав Андреич! — подскочил к карлику здоровенный дылда, бывший уголовник, а ныне медбрат. — Окно — вдребезги!

Да он уже и сам это видел. Выходит, больная здорова. И он дал ложный диагноз? Но где же мифические «они»? Хотя бы этот тип из Гоморры… Нет, больная больна. И он…

Он сделался вялым, безжизненным. Ему захотелось упасть и чтобы никто не трогал его. Никогда он так долго не напрягал свой мозг или что там еще…

Безумная Грета пыталась вырваться из неведомых рук, визжала, дергалась, защищала лицо ладонями, выцарапывала кому–то глаза, кусалась… И на глазах обескураженных врачей покрывалась ссадинами, синяками, кровоподтеками.

А за окном по–прежнему никого не было. Ни одного камешка не залетело в палату.

Небывалый случай в медицине. Нет, что ни говорите, а шизофрения — вся езда в незнаемое, как выразился талантливейший поэт, поставивший свое стило на службу революции. Самое привлекательное в ней, что она поражает главным образом противников Порчи.

Ангел, свивающий небо, задумался: «Не знаю, откуда берет информацию За- мышляев, но каждому ангелу известно: есть такой прибор «ВС», т. е. восстановитель сознания. С его помощью можно заставить и мертвого разговориться. Нужно только отрегулировать время и место.

Однажды Ангелу с черным крылом, который в ту пору ничем от других ангелов не отличался, пришло в голову исследовать внутренний мир жены Лота. О чем она думала во время бегства из Содома? Что она увидела, когда оглянулась? Ничего нет проще. Луч «ВС» был направлен на соляной столп, в который превратилась чересчур любопытная жена Лота. И что же? Экран захлестнули давным–давно погасшие эмоции! Поплыли, казалось бы, навеки исчезнувшие мысли!

Самое удивительное — она увидела то, что ускользнуло от пристального взгляда кумранских отшельников, оставивших грядущим временам Библию как эталон истины.

Под влиянием радиации некоторые содомляне превратились в саранчу, но доселе невиданной породы. У них сохранились признаки человеческого происхождения. Полунасекомые–полулюди с криками поднялись в небо и ринулись прочь от опасности.

Жуткое зрелище! На фоне огня, пожирающего Содом и Гоморру, летела кошмарная стая в ошметках догорающих одежд. Впереди толстобрюхий Зиновий Поц, бывший, как и все содомляне, гомиком. Да, да, с седой благообразной бородой и курчаво дымящейся грудью.

Содомляне достигнут Европы. Смешаются с остальными народами. Проникнут в Российскую империю. Именно от них родятся пламенные революционеры… Зиновий Поц через столетия станет Троцким. Потом… Иногда эту славную когорту гомиков, сокрушивших Россию, называют евреями. Чушь! Это всего лишь выходцы из двух городов, на какие обрушился гнев Господень. Евреем был Авраам, его племянник Лот.

Есть многое, скрытое до поры от глаз землян. Они не догадываются, что во Вселенной устроена зеркальная система повторения истории «Эхо». Своеобразный ксерокс. Стоит человеку подумать, сказать, на чем–то остановить внимание, совершить какой–нибудь поступок — начиналось во времени катиться эхо в виде бессчетных повторений, копий, доходящее до самых отдаленных уголков Вселенной. Земляне по своему незнанию и беспечности забывают об ответственности. Содомская саранча, долетевшая до двадцатого века, — ярчайший пример.

Ангел, мимолетно коснувшийся этой тайны, был наказан: одно крыло его стало черным. Это, так сказать, знак диссидентства, хотя он и рассказывал, что крыло стало черным при других обстоятельствах».