Ганнибал - Лиловый (II)

Выбравшись из аэро, он понял, что стоит на круглой, истертой от времени гальке, похожей на человеческие кости по цвету. Морвейн вышел следом, и вдвоем они направились вперед, туда, где что-то…

Море; огромное, мерно дышащее, оно бросало к их ногам маленькие бурунчики, мочило гальку и убегало обратно. Леарза остановился, глядя перед собой. Ледяной воздух трогал его за щеки своими пальцами.

За его спиной была тишина; он не видел, что разведчик хмурится. Морвейн выудил из нагрудного кармана куртки сигарету и закурил, скрестив руки на груди.

— …Что-то с тобой неладно. Ну, что случилось?

— Ничего, — почти беззвучно возразил Леарза.

— Не лги мне.

И вдруг в одно мгновение Морвейн оказался стоящим лицом к лицу с ним, поймал за плечи, заглянул в лицо, чуть склонившись. Леарза уставился в его бледно-зеленые глаза. Эти ладони на его плечах были совершенно по-человечески теплые, но теплыми были и руки Каина…

— Может, все вы искусственные, — прошептал Леарза. — Откуда мне знать.

Беленос выпрямился, отпустил его; на его лице возникло выражение, почти напоминающее озабоченность.

— Вот оно что…

— Не живые, — Леарза поморщился, — а только притворяетесь. Это… пугает меня.

— Это не так, — сказал Морвейн. — Среди нас действительно есть искусственно созданные люди: андроиды, но не только. Я человек, — он коротко дернул уголком рта. — Как и профессор, и его помощник, и Таггарт, и многие другие.

— Я ведь не могу это проверить, — нервно усмехнулся Леарза.

— А это так важно? — остро спросил Беленос, нахмурился. — Что бы ты ни думал, андроиды живые. Они думают и чувствуют так же, как мы. Они умеют любить.

— Я не заметил, что хоть кто-то из вас умеет это, — выдохнул Леарза. В эти мгновения безотчетная ненависть охватила его, даже ярость; он был окружен бездушными машинами, которые лгали ему…

В глазах Морвейна блеснуло что-то пугающее, он перебросил сигарету из одного угла рта в другой, прищурился.

— Я был лучшего о тебе мнения, — почти вкрадчиво сказал он. — Я забрал тебя с Руоса, потому что считал, что ты сумеешь понять нас. Ты ни черта не понимаешь, китаб. Как и все твои соплеменники, ты не в меру эгоистичен и признаешь право на существование только за человеком. Это была точка зрения, от которой мы избавлялись тысячелетиями; попробуй принять то, что человек — не пуп вселенной, что все мы — просто грязь на поверхности планеты, которая в миллион раз старше нас.

— А вы отказываете человеку в праве на существование, — яростно возразил Леарза. — Вы променяли свою уникальность на холодное железо. Предпочли палку тому куда более совершенному инструменту, которым вас наградила природа! Создаете этих… эти жалкие пародии на человека!

— Жалкие пародии? — почти рявкнул Морвейн; расстояние между ними стремительно сокращалось, и Леарза почти мог чувствовать его никотиновое дыхание возле самого своего носа. Леарзе хотелось как следует съездить по этой каменной морде, хотелось орать. — Ты никак Каина имеешь в виду? Эта жалкая пародия неоднократно спасала ваши шкуры! Если бы не он, твой дружок Острон сдох бы еще до того, как открыл свой драгоценный Дар, а ты бы так и остался в развалинах сабаина!

— Как бы то ни было, он всего лишь хитрая машина!

Он и не заметил, как они вцепились друг другу в плечи, и сам первым толкнул разведчика, бывшего выше его на добрых полголовы, а тот толкнул его в ответ.

— Хоть тысячу раз машина, какая разница? Я не позволю тебе так говорить о нем!

— Да мне плевать! Бездушные скоты, я не боюсь вас!

— А ты, значит, считаешь себя избранным наследником Тирнан Огга? Может, пойдешь уничтожать их?

Леарза вскрикнул и мотнул головой; лбом он ударил разведчика точно в челюсть, сигарета полетела на гальку, тот невнятно выругался и нанес ответный удар. Леарза вовремя успел пнуть его под колено, они не удержались на ногах и полетели кувырком, но обоим уже было все равно, жесткие кулаки впивались в бока, хрустела галька. Чертов разведчик был силен, однако Леарза не сдавался, и все закончилось тем, что они оба как-то одновременно отпустили друг друга и остались лежать навзничь рядом, глядя в небо. Леарза тяжело хватал воздух ртом; ребра ныли, саднило разбитое колено. Хвост Морвейна растрепался, и ветер разметал его длинные волосы. Разведчик принялся шарить рукой, отыскал свою сигарету, в которой не было настоящего огонька, и опять закурил, не поднимаясь.

Только продолжало мерно шуршать море; тишина окутала их. Над головою плыли тяжелые тучи.

— Мне сделали выговор из-за тебя, — хрипло произнес Морвейн. — Вызвали в совет. Долго объясняли, почему я неправильно поступил. Пришлось доказывать трем десяткам ученых мужей, каждый из которых старше меня в два раза, что ты в состоянии прижиться на Кэрнане, что ты не свихнешься и не начнешь кидаться на людей. А ты что творишь, идиот?

— …Ты и сам будто был не прочь подраться.

Морвейн рассмеялся. Леарза по-прежнему лежал, глядя в небо, и внутри у него будто что-то растаяло, выключилось. Холодная пустота вливалась в него.

— А тебе нужна была встряска. Привыкай, китаб. Это не сон. Это будущее, к которому приходят, если идти твоим путем, а не путем Острона.

— Много среди вас… андроидов?

— Порядочно. Боишься их, а?

— Нет!

Беленос молчал; Леарза кое-как сел и оглянулся.

— Что это за место? — спросил он.

— Северное побережье Эмайна, — пояснил разведчик. — Эмайн — это материк, на котором расположен Ритир, но Ритир находится далеко к югу отсюда.

Море по-прежнему плескало серыми волнами перед ними; позади берег плавно поднимался кверху, и отсюда, с гальки, можно было видеть, как он переходит в пологие заснеженные холмы. Холод понемногу начинал жечь пальцы. Никаких следов пребывания человека здесь не было, только аэро, на котором они прилетели сюда, поблескивал глянцевым покрытием.

— Я думал, вы все застроили этими клятыми небоскребами.

— Ведь я сказал тебе, нет…Ладно, одно время пытались, но быстро надоело. Теперь многие живут в усадьбах в отдельных районах, далеко от высотных городов.

Леарза обхватил себя руками за колени и поморщился, когда острая боль уколола его в бок; взгляд его вновь устремился в море.

— Все-таки вы слишком бесчувственные, — признался он. — Меня это… не то что пугает, но… я не знаю, привыкну ли когда-нибудь. И скажи честно, — ведь вы могли бы все изменить там, в Саиде. Ладно, Острон бы не поверил тебе, но я поверил бы. А ты даже не попытался намекнуть мне.

— Это был эксперимент, — ровно сказал Морвейн. — …Знаю, этого тебе тоже не понять, по крайней мере, теперь. Мы ведь не боги в блестящих доспехах, которые приходят на помощь и всех спасают просто потому, что они боги. Мы изучаем ваш путь развития, отчасти для того, чтобы выяснить: что, если мы пошли по неверной дороге? Если Тирнан Огг был прав? И потому мы хотели, чтобы вы по возможности сами справились, для нас очень важно было, чтобы вы самостоятельно поняли, в чем сущность Асвада.