Ганнибал - Лиловый (II)

Так выжившие были спасены; действуя слаженно, астронавты вытащили всех, кто еще оставался в уцелевшей части станции, пострадавшим оказана была помощь, а что до анвинитского звездолета, устроившего им такое развлечение, то Лилло в ответ на вопросы обоих капитанов нахмурился и ничего не сказал.

— Как ни странно, — вздохнул Касвелин, заглядывая в лицо профессора Квинна (все еще бледное), — новости неплохие. Что-то очевидным образом происходит на планете, их патрули ведут себя странно. С Кэрнана сообщили, что число заболевших пока остановилось на одной точке. На корабле произошло только две незначительных поломки, и те были быстро устранены.

— Ясно, — улыбнулся профессор. Вдвоем они медленно шли по коридору, направляясь в центральный холл, где должен был находиться теперь и капитан Лилло. Признаться, рядом с ним даже Касвелин чувствовал себя мальчишкой: этому андроиду было уже больше двухсот лет.

Однако профессора, кажется, это обстоятельство ничуть не смущало. Когда они вошли в холл, Лилло обернулся и нахмурился, увидев Квинна, а тот с обычной благожелательностью обратился к нему:

— Я думаю, мне стоит поблагодарить вас, капитан Лилло, за спасение наших жизней. Еще немного, — и я бы уже не в состоянии был это сделать.

— Не нужно благодарности, — сказал андроид. — Профессор, мне кажется, вам лучше вернуться в медицинское крыло.

— Конечно, я вернусь туда, но немного попозже, если вы не возражаете. Ведь связь с Лексом по-прежнему установлена?

— Да, сигнал не прерывался двое суток. — Лилло обернулся к панели управления, вдоль которой сидели люди; кто-то из них, видимо, не дожидаясь приказа, включил громкую связь, потому что почти сразу раздался электронный голос Лекса:

— Профессор Квинн, вам рекомендовано вернуться в медицинское крыло.

— И ты туда же, — мягко рассмеялся тот. — Позволь, друг мой, сперва мне спросить тебя о твоих дальнейших рекомендациях насчет Анвина.

— Рекомендовано ожидание. Есть основания полагать, что оставшийся на планете руосец оказывает значительное влияние на события. Альтернативные варианты обладают слишком низким значением вероятности.

— Да, как я и думал. Этот смелый юноша неспроста предпочел остаться на планете, — задумчиво сказал профессор Квинн. — Он практически чудом вывел нас из города… это означает, что у него, скорее всего, открылся его Дар. Как ты считаешь, Лекс, возможна ли еще перемена не в нашу пользу?

— Это маловероятно. Сила влияния с Анвина значительно и быстро уменьшается. Это может означать, что фокус массового бессознательного сместился. Такое могло произойти лишь в случае вооруженного конфликта на самой планете.

— Что же, в таком случае, не полагаешь ли ты, что пора отправить на планету автопилотируемый шаттл?

Капитаны вновь обменялись взглядами; один Лилло оставался по-прежнему спокойным и все так же хмурился (он почти всегда хмурился, впрочем, по понятной причине). Лекс помолчал, а затем ответил:

— Принято. Рекомендовано отправить автопилотируемый шаттл, реагирующий на ДНК руосца. Пункт назначения случайный, однако по возможности близко к столице планеты.

— Реагирующий на ДНК?.. — переспросил Синдрилл.

— Это логичное решение, — ответил ему Лилло, — таким образом воспользоваться шаттлом сможет только этот руосец. Если его Дар действительно работает, он сам будет знать, что у него есть шанс спастись, поэтому ни о чем предупреждать его не нужно.

— Ну что, капитан Лилло? — мягко спросил его профессор.

— Я отдам необходимые распоряжения, — сказал андроид. — Кажется, в медицинском крыле еще сохранились образцы крови руосца.

Люди, отправленные Зено для переговоров, не вернулись ни через час, ни через два, ни даже на следующий день; подтверждение догадкам было получено только к ночи, когда стражи совершили рискованную вылазку и обнаружили тело одного из посланцев.

— Они не согласятся на переговоры, — сказал тогда Тегаллиано, — слишком уж разгорячены. И, готов поклясться, Кандиано и Дандоло только подзуживают их, ни за что не дадут им прислушаться к голосу разума.

— Нам придется действовать силой, господин Фальер, — добавил Зено.

Марино Фальер сидел молча, отвернувшись, прижимая одну руку к виску, в котором горячо пульсировала боль. Видения его по-прежнему оставались несовершенными, и он не мог понять, что делать дальше. Все разваливалось на глазах. Проклятого руосца так и не нашли, он будто сквозь землю провалился, и сперва Фальер решил, что он бежал к мятежникам, которых обмануть было бы еще проще, чем аристократию Тонгвы, но потом ему доложили, что всю ночь руосец сражался вместе со стражами, обороняющими Централ, и успел, кажется, уже заслужить себе определенную славу: столь внезапно он появлялся из темноты и так метко стрелял. Теперь объявлять его предателем и преступником было чревато: никто из людей Зено не поверил бы этому, а от них сейчас зависело будущее Централа.

— Сила — не выход, — резко возразил Наследник. — Теперь это может лишь еще больше обозлить их, и обозлит. Мы можем только помахать кулаком возле их носа, но не наносить удар. Я думаю, настала пора использовать авиацию. Зено, ангары Доченто все еще под нашим контролем?

— Да, господин Фальер. Хотя бездушные волнуются во всех городах, до открытого бунта за пределами Тонгвы еще не дошло.

— Отлично. Отдайте приказ: пусть устроят небольшое, но зрелищное шоу. Самолеты должны большой группой пролететь над Тонгвой туда и обратно. Ничего сверх того, поняли? Где Гальбао?.. Это его ответственность, пусть займется.

— Он должен скоро прийти, — осторожно сообщил глава гильдии телепатов Дзиани. — Мы передадим ему…

Маурицио Гальбао действительно явился менее получаса спустя; он с обычным ровным выражением выслушал слова Дзиани и коротко кивнул, ничего не ответив. Марино Фальер в это время находился в своем кабинете, где снова сидел с закрытыми глазами, уперевшись ладонями в край стола, и пытался найти наилучший путь. Что-то мешало ему; теперь он все острей ощущал себя так, будто половина мира сокрыта от него в густой пелене мрака. Он видел сейчас, что все меньше и меньше остается шансов нанести сколь-нибудь серьезный урон Кеттерле, но даже иноплане перестали так сильно интересовать его; собственная его судьба повисла на волоске, необходимо было срочно урегулировать положение на Анвине, чтобы потом уже воплощать серьезные планы в жизнь.

Гальбао отдавал приказы; люди, несшие дежурство на авиационной базе в Доченто, уже готовили машины к полету. У остальных советников между тем были свои дела, атаки закованных возобновились с южной уже стороны Централа, и Зено вынужден был внимательно следить за происходящим там, а Тегаллиано вовсе отправился на место боя, потому что, как управляющий, мог серьезно повлиять на исход. Увиденное шокировало даже его: закованные атаковали волнами, и выстрелы стражей косили их, тут и там мерцали телепортировавшиеся из одной точки в другую смещающие, обрывая жизни, время от времени среди самих бездушных вдруг кто-то обращался против своих под влиянием управляющего, но это не только не останавливало их: даже не замедляло. Сколько же их было? Тысячи! На глазах Тегаллиано пуля попала в живот одному из его людей, которого он помнил в лицо, — это был опытный управляющий, не один год проработавший на сталелитейном заводе, и вот этот человек лежал лицом в грязи, и никто не обращал уже на него внимания, потому что было не до него.