Александр Савчук - Горе и Беда [СИ]

— Так там работы на три дня как минимум! — возмутился я. — Нераскрывшийся дар очень трудно выявить!

— Вот и хорошо. Работа глупые мысли из головы гонит. Тебе точно не повредит.

Понимая, что Глеб своего решения не изменит, я покинул кабинет, еле удержавшись, чтобы не хлопнуть дверью.

— Зина, собирайся. Мы в санаторий к детишкам едем.

— Хорошо, Слав.

— И молю тебя, не задавай никаких вопросов!

Зина оказалась умницей. Впрочем, как всегда. За все дни, что мы провели в санатории, она ни разу не спросила меня о жене. А вот помощь от нее была. И весьма ощутимая. Она молча садилась рядом, щедро излучая энергетику дружеской поддержки, а если видела, что я слишком погружаюсь в нехорошие мысли, тащила меня к ребятишкам. Рядом с ними, участвуя в играх и конкурсах, я расслаблялся, отходил от негатива и просто отдыхал душой.

Впрочем, мрачным сычом я выглядел только первый день. А потом немного успокоился и взял себя в руки. Конечно, вспоминать об Анне мне было неприятно, но жизнь продолжалась. Плюнули в меня, так что? Бывает. Утремся, раз отомстить не в моих силах, и будем жить дальше. Татушку забьем портретом Че Гевары или Чебурашки, страничку из паспорта съедим на завтрак и выбросим Анькины шмотки на помойку. И мысли о ней туда же. Найдем девчонку по душе и возрадуемся морально и телесно.

Хотя, сказать было легче, чем сделать. Одна из воспитательниц, симпатичная брюнетка и примесью восточной крови, то есть все как я люблю, выяснив, что мы с Зиной не пара, а друзья и коллеги, начала оказывать мне явные знаки внимания. С желанием закрутить небольшой, ни к чему не обязывающий и непродолжительный роман. Светлана, так ее звали, она была словно создана для того, чтобы скрасить мое одиночество, вернуть меня в нормальное русло, но я не смог переступить грань.

На третий день старшая группа, в количестве двадцати двух мальчишек и девчонок, от тринадцати до пятнадцати лет, слезно выпросила у руководства право посидеть вечером возле костра. Руководство добро дало, но поставило условие. Чтобы сие действо проходило под строгим контролем воспитателей. Четырех воспитателей. В их числе и мы с Зиной. Детишки на пригляд согласились, понимая, что в случае отказа им костер явно не светит. А я, узнав о вечерних посиделках, прыгнул в машину и отправился в ближайший поселок. Затарился сосисками, картошкой, и прочими вкусностями. Сидеть возле костра и картошки печеной не отведать? Я на такое не согласен!

Из искры может возгореться пламя, но дрова в этом случае просто необходимы. Иначе не пламя, а пшик будет. Вернувшись, я собрал всех мальчишек и организовал сбор валежника. Лес-то рядом совсем. Пацаны оказались компанейскими, хворост собирали с энтузиазмом, и так увлеклись, что я был вынужден их остановить. Мы не зимовать здесь собираемся, а один вечер возле костра посидеть.

Главное в руководстве – загрузить всех работой и назначить ответственных. Двух ребят я поставил костровыми, еще трех ответственными за сосиски. Еще двое должны были позаботится о картошке, ну а остальные были назначены подсобными рабочими. Девчонки тоже потребовали себе занятие. Их взяла в оборот Зина. Повела на полянку и показала, какие травы надо собрать.

И вот вечер наступил! Розжиг костра я не доверил никому, взяв на себя эту почетную обязанность. Дрова уже сложены шалашиком, внутри притаилась береста. Спичка трется головкой об коробок и сердито зашипев, погружается в приготовленное огненному богу лакомство, береста негромко потрескивая, выполняет свой долг посредника, перенося пламя на более крупные обломки древесины. Несколько мгновений и костер уверенно пытает.

— Ура! Ура! — радовались детишки, да и у меня на лице появилась широкая улыбка.

Костровые, по моей команде, принялись кормить вечно голодный огонь. Все остальные расселись вокруг костра и завороженно смотрят на пламя. Не зря гласит народная мудрость, что на огонь можно смотреть вечно, есть в нем необъяснимо притягательная сила.

— Картошку сейчас кидать? — спросил меня вихрастый парнишка.

— Погоди, еще углей нет. Сейчас, сушняк немного прогорит, и закинете.

На самом деле костров было три. Один для картошки, другой для настроения и сосисок, а над третьим солидно расположилась огромная кастрюля, купленная мною вместо котелка. Где взять котелок на такую ораву? В кастрюлю девчонки, под чутким руководством Зины, ссыпали собранные травы. Да, у нас будет лесной чай. Жутко вкусный и жутко полезный напиток. Кока-кола к печеной картошке ну никак не подходит. Я бы не отказался от бокала доброго вина, но алкоголь в санатории под строжайшим запретом. И правильно. Нечего перед подрастающим поколением пьянствовать.

— Слав, вон та девочка, потенциальная ведунья, — тихонько указала на выявленную сестру по магическому ремеслу Зина.

— Точно? Не ошиблась?

— Нет, мы сегодня травы собирали, я явно видела зачатки силовых линий.

— Молодец! Видишь, не зря мы сюда приехали! Она откуда?

— Из поселка Садовский.

— У нас там кто-то есть?

— Есть. Там три ведуньи живут. Я уже им сообщила. Будут ждать и проконтролируют.

— Умница! — я притянул к себе подружку и чмокнул в щечку.

— А меня? — материализовалась с другой стороны Светлана. Ее, так же как и нас, отрядили надзирать за ребятами. — Я тоже хочу!

Я чмокнул и ее. Мне не жалко, и даже приятно.

А потом мы ели картошку, макая ее в соль, сосиски и поджаренный хлеб. Пили пахнущий дымом и лесом чай. Жевали конфеты. Ребята были счастливы, хотя и здорово испачкались. Но это такое дело, картошку есть и с чистыми руками оставаться нереально. Один парнишка принес гитару и начал наигрывать разные мелодии. Играл он очень хорошо, можно сказать профессионально, а вот петь стеснялся. Возраст такой, голос ломается, а что это за песня, если через строчку петуха пускаешь?

— Матвей, можно инструмент? — попросил я, тщательно очистив руки.

— Держите, дядя Слава!

Я тронул струны и негромко запел:

Я не слишком хорошо играю, да и певец из меня еще тот, но здесь, возле костра, под уже темнеющим небом, вовсе не требовался оперный голос. Главное душевность и компания. К моему удивлению многие ребята начали подпевать, а я думал, что современное поколение не знают таких песен. Ну, или не любят.

— Как здорово, что все мы здесь, сегодня собрались! — выводил наш импровизированный хор.

Потом я спел еще три песни, и невзирая на горестные вздохи, объявил об окончании праздника. Отпущенное нам руководством время закончилось.

— Пойдем? — жарко шепнула мне Света, когда отмытые дети разбрелись по комнатам.

Я не знаю, куда точно она звала меня, но прекрасно понимал зачем. И был совершенно не против. А что? Она красивая женщина, наши желания совпадают, зачем лишние слова? Я было качнулся к ней, но внезапно замер.