Александр Савчук - Горе и Беда [СИ]

— Наверное, ты прав, — Глеб устало поднялся. — Он оставил сообщение в сети, адресованное ООН и правительствам ведущих стран. Все предупреждены о грозящей угрозе, если магов начнут притеснять. Вот только кому Виктор доверил информацию позволяющую снять барьер? Его ближайшие соратники полегли там, возле холма. Остальных сейчас опрашивают, но они никто. Пешки, не имеющие силы или власти.

— Не могу ответить на твой вопрос, — зелье начало действовать и я уже чувствовал себя намного лучше. Только ожог на груди продолжал свербить тупой болью. — Мне Виктор ничего не сказал. Он практически сразу умер.

Я никому не сказал о последних словах Виктора. Даже Глебу. Не потому что я ему не доверяю, просто слишком опасная штука оказалась в моих руках. И Виктор умер ради того, что он считал правильным. Все надо хорошенько обдумать. Возьму паузу. Несколько дней. А потом решу, что мне делать дальше. Может, Виктор и прав, надо иметь козырь в рукаве. Но сейчас не время для окончательного решения. Я даже флешку сейчас доставать не буду, пусть лежит. Посмотрим, как жизнь дальше пойдет.

— Ребята, у меня все готово, — печальная Зина возникла в дверях. — Пойдемте, помянем Витю.

В соседнем кабинете нашего родного офиса Зина накрыла скромный стол. В углу стола стояла фотография, с перетянутым черной ленточкой углом. Виктор улыбался, своей легкой, скромной улыбкой, с теплом взирая на нас. Я подошел к столу и взял стопку, наполненную водкой.

— Ты был хорошим другом. И я понимаю, зачем ты это сделал. Не одобряю, но понимаю. Ты выбрал свой путь и прошел по нему до конца. Пусть земля тебе будет пухом.

Мы выпили. Хлюпнула носом Зина, торопливо отвернувшись смахнул слезу Армен. Молчаливый и тихий Хвост бездумно катал в ладони пустую рюмку.

— А как же Сёмушка? — внезапно спросила Наташа. — Выходит, теперь его сеть не нужна? Куда же он теперь?

— Найдем ему хороший дом, — успокоил ее Глеб. — С хорошей семьей. И с детьми.

— И обязательно чтобы был большой аквариум, — добавил я. — Он заслужил.

Меня снова качнуло. Усталость, стресс или полученный от Виктора удар, не знаю, что послужило причиной, но мне явно надо как следует отдохнуть.

— Поезжай домой, Слав, — сказал Глеб.

— Да я здесь, в кабинете устроюсь, — махнул я рукой.

— Никакого кабинета. Домой, и точка.

— У меня дома еды нет, — пожаловался я. — Только пельмени в морозильнике, а они магазинные и невкусные.

— Купишь по дороге.

— Неохота.

Глеб подошел ко мне.

— Послушайся меня, Слав. Тебе очень надо быть сейчас дома. Считай, что это приказ.

— Яволь, мой генерал! — вздохнул я.

— Только переоденься.

Одежда моя действительно никуда не годилась. Разорванная, прожженная на груди, с пятнами крови. В таком виде только людей пугать. А мы не должны их пугать, мы их оберегаем.

Я сменил одежду, сел в машину и неспешно поехал в сторону дома. Торопиться не хотелось. Дома меня никто не ждет, а оставаться наедине со своими, не очень радостными мыслями, не хотелось. Как-то глупо все вышло. И на душе тоскливо.

Остановился возле магазина, купил продуктов. Поехал дальше. Вот и дом. Припарковался.

— Слав!

На лавочке, возле подъезда сидела Анна. Рядом с ней ее сумка, с другой стороны плюшевый медведь.

— Ты?

— Я.

Пройти мимо презрительно, и гордо фыркнув? Но в душе уже не осталось злости. Она вся выгорела, ушла. Сел рядом.

— Чего домой не идешь?

— Ты замок сменил. У меня ключи не подходят.

Действительно, замок я поменял. Даже не знаю зачем.

— И ты столько времени здесь сидишь?

— А куда мне еще? — вздохнула Анна. — Телефон я случайно разбила, кошелек с вашими деньгами в комнате своей оставила. Когда уходила ночью. Даже такси не вызвать, чтобы в офис уехать.

Получается, Глеб знал, что Анна вернулась? И мне ничего не сказал? Не сказал, правильно. Я сам ему запретил.

— Как я понимаю, герцога ты угробила? И что император? — поинтересовался я.

— Изгнал меня из империи навечно. Титул перешел моему брату, он теперь глава рода. Его император не тронул. А кольцо себе забрал. После поединка.

Мы помолчали.

— Аня, почему?

— Тебя бы там убили, Слав, — вздохнула Анна. — Обязательно. Герцог бы сделал все, чтобы навредить мне перед боем. Родные мои в безопасности, они в замке, а там папа самую лучшую систему охраны установил. А ты бы умер. Я не хотела твоей смерти. И не хотела видеть твои глаза, если бы я проиграла.

— Тогда к чему весь этот цирк? Костюм, прическа, усы?

— Чтобы ты не догадался, что я собираюсь уйти без тебя. Одну бы ты меня не отпустил, я же знаю. А так, ты расслабился, и я смогла уйти. А усы тебе совершенно не шли. Без них тебе лучше.

Снова молчание.

— И какие твои дальнейшие планы? Потребуешь развода?

Анна повернулась и закусив губу заглянула в мои глаза.

— Возьми меня в жены! — ее голос дрогнул. — По-настоящему!

Я вскочил. Поднялась и Анна.

— В жены?! Тебя?! Беду?!

— Но ты же Горе! А Горе и Беда должны быть вместе.

Она стояла предо мною, опустив голову, одинокая и беззащитная, а я скалой навис над ней. Я мог бы сейчас произнести сотню нехороших слов, высказать все обиды и выплеснуть весь негатив, но почему-то мне совсем не хотелось этого делать.

Молчание затянулось. Анна вздохнула, и ее рука нашарила ручку сумки.

А я просто выдохнул. Какого черта, Горислав? Признайся, тебе было тоскливо без этой девчонки! И не потому, что она обманула тебя, а потому что она нужна тебе! Как и ты нужен ей.

Но и без хулиганства я не могу.

Я коснулся пальцем ее подбородка, заставляя поднять голову. Ухмыльнулся.

— Ты ошиблась, родная. Я не Горе.

Подхватил ее на руки. От неожиданности Анна ойкнула, машинально прижав сумку к груди. Еще одна ухмылка.

— Я – Бедоносец!

Единым движением закидываю жену на плечо, свободной рукой подхватываю медведя.

— Прав был Васька! А я с ним дрался! Надо будет позвонить, извиниться.

И придерживая свою добычу, широкими шагами, зашагал к двери подъезда.