Александр Чернобук - Ангел Украины

Ведь были предложения от обеих заинтересованных сторон: как временных «победителей», так и ненадолго «побежденных». Облей грязью, изобличи подлые игры оппонентов против своего народа, а про нас напиши, какие МЫ хорошие, честные и патриотичные, в отличие от иных представителей политического террариума страны, и все… Ты будешь, мальчик, нашим королем! Со всеми вытекающими последствиями.

Сейчас уже был бы избранной политической силой обласкан со всех сторон. Сыром в масле катился б по жизни. И все без особых напрягов. Погавкивай на оппонентов благодетелей периодически, да оды хвалебные последним сочиняй позабористей. Как все, ну или почти все, украинские собратья по перу и делают.

На телевидении какую-нибудь высокоинтеллектуальную передачку для умственно недоразвитых вел бы сейчас с гордым видом эрудированного идиота. Сам бы регулярно мелькал на канале мерзких новостей. Некие грамотные мысли толкал бы, вливаясь в стройный хор таких же ораторов при кормушках, отрабатывая свой довольно приличный ломоть хлеба с маслом и икрой…

Регалиями обвешали б, как новогоднюю елку игрушками. С ног до головы. Академиком каким-нибудь сделали б, прецедент такой есть. Проорал невразумительно о светлых идеалах демократии — и академик. А уж народный депутат — автоматически. Чем писатель хуже иных представителей творческой интеллигенции Украины? Сладкое бремя славы. Кому его не хочется? Пожалуй, нет таких. Хочется всем, только вот не все готовы заплатить за это собой. Таких, правда, совсем немного, и надо ж так сложиться, что ты оказался в их числе.

Не пошел ни по одному из возможных вариантов. Все взвесил, посмотрел на одних, на других, третьих и отказался. Не захотел пойти против себя, против совести. Тогда не захотел. А сейчас как? Не жалеешь? Ответь-ка честно, как на исповеди. Хотя бы себе.

Попробовал. Собрал всю свою искренность в одном известном всем месте. Сконцентрировался. Подумал о своем материальном положении. Потом о своем месте в этой жизни. Помечтал о чем-то неопределенном. Автоматически вернулся к проблемам нашего государства. Размежевать себя с ним как-то не смог. Хотя и попытался.

В этой связи представил лица наших калиброванных политиков. Вспомнил их «подвиги». Прокрутил в голове их шаблонно-одинаковые словеса. Карточной колодой в руках опытного шулера пролистались лицемерные улыбки, неизбежно сопровождающие очередные красивые и щедрые обещания. Передернуло. Бррррр. Нет уж, увольте. Из их рук ничего, кроме яду. Я потом спокойно не то что жить — спать не смогу.

Жополизов в стране хватает и без меня. Куда ни плюнь, обязательно попадешь в идейного творца новой формации. Любое псевдореволюционное веяние, очередные «спасители» страны приходят к власти, и украинский интеллигент тут же бежит, спотыкаясь и мучаясь творческой одышкой, за своим заказом, рассчитывая все на те же тридцать серебряников.

Готовы делать за сладкий кусок абсолютно все, моментально забывая, каким богам служили еще вчера. Бессонными ночами сочинять хвалебные романы, в муках актуального творчества рожать стихи и перекладывать их на музыку. С патриотическим трепетом и героическим надрывом тут же распевать эти песни о новых кумирах. Ваять скульптуры и писать картины с натуры первых лиц государства, придавая им черты античных богов. Переписывать историю, находя там такое, что все исторические личности в гробах переворачиваются, обнаруживая в своих генеалогических древах всяких приписанных короедов. Все на алтарь столь востребованной злобе дня!

Бесспорным лидером в этой гонке за позорным призом является журналистская братия, которая наперегонки соревнуется в подхалимстве и лизоблюдстве, гордясь этим и называя сию мерзость профессионализмом. Хотя тут особо не поспоришь: что специалисты, то специалисты. Так залижут, что и дырки не останется. Как в том анекдоте. Где же ваш анус, господин большой начальник? — Нет? Значит зализали.

Так что увольте, профессиональных проституток и без меня в стране хватает. С лихвой. Между ними даже конкуренция появилась. Пошла борьба за качество услуг. Новые технологии. Демпинг. Покупки оптом и тому подобные прогрессивные дела, согласно мировым законам экономики. А коммерческий подход убивает все некоммерческие институты. Все хорошее, доброе, светлое летит в тартарары…

Простите великодушно, но счастье, за которое вы так усиленно боретесь, пусть будет без меня. В соревнованиях, кто чище вылижет платящую задницу, я участвовать не стану. Поэтому мой искренний на сто процентов ответ: НЕТ. Не жалею о том, что не сделал это тогда. И не буду делать сейчас. Такую, как они хотят, книгу никогда не напишу и ни под кого я не лягу. Точка. Больше эту тему можно не обсуждать.

М-да… Жестко ты… Идею вот только жалко. Книга получилась бы хорошей. Честной, объективной. Настоящей, без фальши. Не напрягаясь, вспомнил начало главы о «барабанщиках»:

«Здесь люди работали. Слаженно, споро и самоотверженно. Им было не до шуток и не до веселья. Сосредоточенные лица, перекошенные физическим дискомфортом, который они создавали в каком-то приступе патриотического мазохизма себе и всем окружающим. Выстроенные на крутом склоне напротив здания Кабинета Министров несколько десятков двухсотлитровых бочек, по сути, выполняли роль иерихонских труб, от работы которых по чьему-то замыслу должен был рухнуть предыдущий строй.

Страшный треск, гул и грохот не давали возможности находиться в непосредственной близости от барабанщиков даже относительно непродолжительное время. Огромные металлические бочки были уже изрядно изуродованы. Их периодически вертели, меняя точки приложения ручек от лопат, играющих роль барабанных палочек. Несмотря на лютый декабрьский мороз, активисты были раздеты до пояса. Вокруг их тел клубились облака пара. Работа была жаркой. Сколько в среднем выдерживал один барабанщик, не знал никто. Скорее всего, это зависело от личных качеств каждого из этих упорных людей. Судя по тому, что треск и грохот не прекращались ни на минуту, ротация барабанщиков была регулярной. Недостатка в желающих не было, и процесс был непрерывным.

Вокруг стояли, сидели, бродили тысячи людей, приехавших в эти непростые для страны дни со всех уголков Украины. Они заполнили все центральные улицы столицы. Их глаза были полны надежды. Люди жаждали перемен. Они устали быть бесправными, голодными рабами в своем государстве. Барабанный грохот в центре Киева сулил изменения. Людям хотелось, чтобы перемены были к лучшему. Им очень хотелось верить в то, что провозглашалось политическими говорунами с трибун. Многие жадно слушали и трепетно верили…

Иногда сюда подъезжали на своих дорогих машинах сытые при любой власти представители украинского бомонда: известные актеры и актрисы, раскрученные и не очень певцы и певицы, телеведущие всевозможных каналов, прочие члены творческой элиты Киева. Они красовались перед камерами в роли дирижеров, помахивая руками перед орудующими палками на морозе «барабанщиками» и щеголяли оранжевой символикой, эстетично вписанной в элегантные наряды из норковых манто, песцовых шуб и стильных дубленок.