Александр Чернобук - Ангел Украины

И тут мне подумалось, что я просто сплю, и все в ту же секунду стало на свои места. Яркие, необычайно динамичные сны не покидают меня с самого детства. Есть такое. Криминальные, романтические, мистические, фантастические. Разные. На любой вкус. Теперь вот грачик-мужичок на беседу прилетел. Пофилософствовать о бренности бытия. Почему бы и нет? Сейчас и я, смело оттолкнувшись от бетонной плиты моста, взмахну руками и сделаю широкий и плавный круг над водами великой реки. Без проблем.

— Сон есть сон, в чем загвоздка? — пробормотал я себе под нос и даже сделал движение к парапету.

— Не вздумайте, — резко остановил меня седой. — Во всяком случае, не сейчас. Вы, Сергей, еще к этому просто не готовы. Всему свое время, — несколько мягче добавил он.

— Да? Не время, говорите? Очень интересно, — иронично протянул я, но попытку полететь, используя руки вместо крыльев, оставил. — А когда же оно наступит?

Похоже, я уже начал приходить в себя. Не сплю, так и не сплю. Происходящее уже не шокировало. Ну, почти не шокировало, так будет честнее. Говорящая птица в галстуке? При трости? Шляпа из воздуха? Желающий пообщаться дядя в костюме? Ради Бога. Почему бы и нет. Чему тут удивляться? Реальность так реальность. В этом мире все бывает. Просто не многим улыбается удача увидеть нечто подобное.

Поговорить этот некто хочет на отвлеченные темы? Или даже узкоспециальные? Запросто! К тому же под водку. Легко! С кем только не приходилось разговаривать во времена репортерской работы под это дело: со слесарями, ворами, ментами, проститутками (как в прямом, так и в переносном значении этого слова), большими начальниками, мелкими жуликами, гомосексуалистами, разведчиками, шпионами, депутатами (впрочем, про них уже выше было, смотри после ментов), юристами, экономистами, шулерами, кидалами и прочими, прочими, прочими… Теперь вот дядя Грач в собеседники напросился. Возражать не будем. Поговорим, почему не поговорить? Я дерзко и вопрошающе уставился на нежданного гостя.

— Время это обязательно наступит. И для левитации, и для многого другого, не менее занимательного. Впрочем, занимательного как для человека. Вас же, дорогой господин Высоцкий, на тот момент это ни удивлять, ни интересовать уже нисколько не будет, — снова усмехнулся он, в этот раз, вероятно, моему храброму взгляду. — Прошу поверить мне на слово.

— Верю, — бестактно, не задумываясь вставил я, пытаясь переварить услышанное: «Это значит, что человеком я тогда, когда наступит это время, уже не буду? Так следует трактовать его слова? Уж не мир ли загробной жизни хочет он мне показать?»

— Это хорошо. — Несколько по-птичьи кивнул собеседник. — Доверие между нами просто необходимо…

— Граничное и достаточное условие? — сам не зная зачем съязвил я. Видимо это было нервное.

— Можно и так сказать. Разрешите мне так, не совсем правильно, выразиться, — он продолжал улыбаться, причем, как мне показалось, уже без сарказма, по-доброму. — Из всех переломных моментов Вашей жизни, господин Высоцкий, этот самый переломный. Тавтологию простите?

— Прощу, отчего же не простить, — ответил я, все больше осваиваясь с нетривиальной ситуацией. Немного помолчав, показал глазами на бутылку, уже пустую на две трети. — Повторить?

— О, конечно. Какая птица не любит крепкие спиртные напитки? — дядя Грач (а именно так я его твердо окрестил про себя) сложил брови домиком и сделал приглашающий жест двумя руками сразу. — Наливайте.

Я неторопливо разлил остатки водки поровну, освободив второй, резервный стаканчик от сока, которым запивал каждые предыдущие порции и аккуратно поставил пустую пол-литровку на тротуар, демонстративно не бросив (что просилось само собой) ее в воду. Вот тебе, дядя, утрись, какие мы тут правильные и воспитанные. Потом отнесу в мусорный контейнер.

— Природу бережем? — тут же адекватно отреагировал он. Лицо его снова приняло ехидное выражение. Я скользнул по нему быстрым, подозрительным взглядом. Констатировал:

— Мысли читаем? — и насколько смог, сделал равнодушное лицо. Взял один стаканчик себе, второй придвинул дяде Грачу.

— Да уж. Это не так сложно, как вам, людям, кажется, — принимая свою порцию, отозвался тот.

— Все или по некоему принципу, избирательно? — вкрадчиво, загоняя его в одну из своих старых диалоговых ловушек, наработанных за долгие годы репортерской практики, поинтересовался я.

— По желанию. — Он, не чувствуя подвоха, пожал плечами. — Можно все подряд, можно только умные.

— А лицензия на это разве не нужна? — я скорчил сосредоточенно-серьезную физиономию и придал ей оттенок крайней степени озабоченности.

Он на мгновение смешался:

— Хм. Да вроде бы нет. Никогда не слышал. Может нововведение какое-то появилось… — пробормотал он озадаченно и посмотрел на мое фальшиво-требовательное лицо. Тут же громко и искренне рассмеялся — дошло. — Купил. Молодец.

— За что выпьем? — я расслабил мышцы на лице и озорно ему подмигнул. — Идеи есть? Я-то пока считывать на расстоянии чужие файлы не умею. Так что давайте, пожалуйста, вслух все свои невысказанные мысли.

— Что ж, неплохо для начала. — Просмеявшись, дядя Грач откашлялся. — Может за них тогда и выпьем?

— За мысли?

— Ну не за лицензию же!

— Идет, — согласился я и поднял стаканчик.

Мы, соприкоснувшись пластмассовыми краями наших сосудов, выпили. Ни дать ни взять — старые приятели, весело хохмя и подкалывая друг друга, радостно киряют за спонтанную, но в тоже время, долгожданную встречу. Сейчас по типовому сценарию такого праздника-экспромта должен начаться торопливый обмен последними сплетнями-новостями…

— Итак, вернемся к Вашим невеселым или даже, прямо скажем, пессимистическим мыслям, — снова усмехнулся, в этот раз нейтрально собеседник и аккуратно надел стаканчик на горлышко бутылки. Я незамедлительно последовал его примеру, пристроив свой сверху, и автоматически, по привычке парировал:

— Пессимист — это очень хорошо информированный оптимист! Ни больше ни меньше.

— Не возражаю, с очевидными вещами спорить вообще глупо, — легко согласился дядя Грач, — и все же, по сути: хочется все вернуть назад, переиграть в лучшую сторону все спорные события, исправить ошибки…

— Переписать черновик набело? — не особо уверенно попробовал пошутить я. Прислушался к себе и понял: делать это не стоит. Время, отпущенное на зубоскальство, уже прошло.

— Можно и так сказать, — правильно понял мое состояние визави. — Но если обобщить, то есть у Сергея Высоцкого благородное желание, или даже потребность сделать этот безумный суетный мир людей чище, светлей, добрей и правильней? Так?

— Примерно. Благородное не благородное — жонглировать словами не будем, помпезность здесь неуместна, но желание есть. И довольно сильное, — я перестал комплексовать окончательно. В конце концов, уговорил я себя, что тут такого? Ну, грач — человек. Ну материализовался из ниоткуда. Ну мысли читает. Ну шляпу из воздуха берет. Что из всего этого? Предложить нечто хочет. Послушаем. Наверняка, уже понятно, это нечто не банальное будет. Вслух добавил: — Есть возможность помочь?