Екатерина Лунная - Чертова свадьба! или Месть по-ведьмински

– Если бы у меня был мой медальон, я бы просто сняла с него приворот, и он бы ушел восвояси, – вздохнула Ариадна. – А так… как вы решите, тетушка.

– И что, ты даже не попросишь оставить его в живых? – коварно вопросила провокаторша. – Что, неужели ты не испытываешь к нему никаких нежных чувств?

– Мне было бы спокойней, если бы он вернулся в свою родную дыру живым. Все-таки Марат во многом мне помог, и несправедливо за это лишать его жизни. Я благодарна ему, он искренне любил и заботился обо мне.

– Да ты же сама его и заворожила, чтобы он тебя любил! За что быть благодарной? За то, что поддался колдовству?

– За воспоминания, тетушка Элизабет. Мне приятно вспоминать о том, что было, и неважно, наведенное для него чувство или настоящее. Но если вы решите иначе…

Тетка фыркнула. Младшая ведьма опустила глаза, скрывая чувства. Ни к чему ей знать о той буре, что сейчас бушевала в душе Ариадны, это несоизмеримо усложнит то незавидное положение, в котором они все оказались. Пусть лучше думает, что девушка сентиментальна, и ее чувства к жениху не выходят за рамки легкой привязанности.

Но в этой наглой попытке обмануть хозяйку Ариадна забыла о пленнице. Та уже пришла в себя и смотрела на невесту друга с такой ненавистью, горечью и отчаянием, усердно сглатывала обвинительный крик, чтобы не навлечь на себя б о льшую беду. Ведьма – она ведьма и есть, а уж если их двое, то против такого тандема не устоять простой девчонке, не умеющей изощренно лукавить.

Ариадне было откровенно наплевать на эту идиотку, единственно, она понимала, что Марат сильно расстроится, если с подругой что-то случится, и только лишь ради него стоит попытаться спасти невезучую дуреху. Хотя если не получится – невелика беда.

– К счастью для тебя, мои люди в этот раз оказались более внимательны, – нарушила молчание тетка Лиз. – Твой медальон каким-то образом оказался у девчонок, так что избавься от волка своими методами. Смотри, чтобы он не ввалился к нам незваным гостем, иначе его будет ждать не самый теплый прием.

Сердце предательски пропустило удар.

Вот и все, ведьма. Кончилась твоя романтичная сказка. Казалось бы, как легко слетели с губ слова, а подтвердить их действием, даже просто решиться на него – бесконечно трудно. Отказаться от всего, отступиться? Отпустить? Нет, нет и еще раз нет! «Мое! Не отдам!» – кричит, истекая кровью душа, а сама Ариадна спокойно подошла и приняла из рук Элизабет свой тяжеловесный приговор.

– Не затягивай, – напомнила Лиз, – этот безумец может нагрянуть в любой момент. Девка упоминала, что он был сам не свой и едва рассудка не лишился, когда решил, что ты погибла.

– Хорошо. Я могу идти?

– Ступай, дорогуша, – милостиво кивнула тетка и перевела кровожадный взгляд на съежившуюся Алексию. И Ариадну кольнуло легкое подозрение.

– Тетушка… Вы сказали, что мой медальон был у девчонок. Эта была не одна?

– О, я думала, ты не заметишь. Дело в том, что нам… вернее, мне снова повезло! Мои люди нашли мне еще одну ведьму, даже сильнее тебя, представляешь? Она одна даст мне не меньше сотни лет, а уж какой силой поделится!

– А как ее зовут? – полюбопытствовала девушка. Хозяйка безразлично пожала плечами и побудительно пнула Лесю. Та сморщилась, но послушно и хоть с болью, с горьким страданием назвала имя.

Ариадна пожала плечами и вышла, сохраняя невозмутимый вид. Хотя образ доверчивой веселой юной ведьмочки не шел из головы, нервозно тревожил память, и возникла тоскливая от безнадежности мысль: «Неужели и ее ждет тяжелая судьба?». Нет, судя по словам Лиз, маленькую Зою ожидала более страшная и мучительная участь, чем в свое время выпала самой Ариадне.

Когда я в следующий раз открыл глаза, картина сменилась.

– Эй, ты как, в порядке?

– Да, да… Все нормально, вроде как.

– Видение?

– Пока не знаю, – я мотнул головой, не отрывая взгляда от развернувшейся сцены.

Загадочный каменный стол посередине комнаты, заваленный прежде бесхозным хламом, обрел смысл и конкретное название: алтарь. И, похоже, освободили его для того, чтобы в кои-то веки использовать по назначению.

– Бедная малышка… Да что же это творится! Что за звери!

Ей-богу, как хорошо, когда такие ужасы происходят лишь на экране кинотеатра или где-нибудь далеко, за пределом обозрения. Сейчас же мы все были вынуждены лицезреть ритуал с участием маленькой девочки, распятой на злосчастном камне. Она не приходила в себя, и старухе, суетящейся вокруг, пришлось вылить на нее не меньше двух кувшинов воды, прежде чем та закашлялась и открыла глаза, суматошно дергаясь.

– Что происходит? Где я?

Старуха ни малейшего внимания не обратила на сей вопрос, занимаясь своими делами. Она неспешно срезала со своей жертвы одежду, оставила нервничающую девчонку обнаженной и зашелестела страницами толстой потрепанной книги. Я не смог дальше смотреть на это и закрыл глаза.

– Вы… вы что делаете? Зачем это?..

Уши я заткнуть не мог – трусливо спрятал лицо в ладонях.

Страх все четче прорезался в дрожащем звонком голоске.

– Прекратите! – заорал очнувшийся оборотень. – Остановитесь, что вы делаете? Да вы… Черт подери!

– Марат, ты здесь? – взволнованно зачастила девочка. – Где ты? Помоги мне, пожалуйста, мне страшно! Что она делает? Что она хочет со мной сделать?!

– Зоя, да, я здесь, слышишь? Я здесь! Ариадна! Черт бы тебя побрал, где ты?!

Старуха работала молча, будто бы ей беруши вставили. А может, так было и на самом деле – чтобы не отвлекаться.

Первый крик раздался через минуту после нудного ведьминого речетатива. И следом за ним бухнула решетка. И еще раз, и еще – в такт Маратовым ударам, а потом он заорал. Наверняка, благородный дурак, решил смотреть до конца и теперь бесновался в своей камере, бессильный как-либо повлиять на происходящее.

Я все теснее впечатывал лицо в ладони по мере нарастания криков и убеждал себя, что все это происходит не в моей вселенной, не с моей жизнью, не со мной.

Однажды звонкий голос сорвался и раздавались только хрипы, которые звучали еще страшнее.

Тишина упала как-то нахрапом, мгновенно. Но надолго в этом чертовом склепе не задержалась, шуганутая торжествующим, радостным смехом. Радостный смех после всего этого безумства – именно то, чего не хватало сейчас мне для того, чтобы свихнуться. И я открыл глаза.

Стол снова завален. Чем – я пытаюсь не осознавать. А подле, ощупывая себя с ног до головы, хохотала девушка, чьи черты лица смутно походили на те, что были искривлены гримасами и морщинами старухи. Ее глаза лучились торжеством и счастьем. Ее счастье походило на то, что испытывает человек, когда ему на день рождения дарят желаемое: искреннее, радостное счастье.