Екатерина Лунная - Чертова свадьба! или Месть по-ведьмински

Спустя несколько десятков лет, когда с новым хозяином имение перешло под управленческий каблучок новой же экономки, а на лице стали видны первые глубокие морщины, Лиззи возмутилась. Как так, хлебная жизнь только-только началась, а вон, седые волоски уже в пряди собираются, и тело упругость теряет. Словом, обратилась Лиз к темному колдовству. Тому, что забирает жизнь у невинно убиенных и передает их непрожитые годы предприимчивой ведьме. Товарок своих – таких же ведьм и колдунов – женщина и вовсе умерщвляла в ритуале, чтобы не только запас лет пополнить, но и силу.

А все оттого, что байстрючка с завышенным самомнением до судорог боится старости и смерти.

Лиз давно уже не попадались сильные колдуны, а потому за предложение Ариадны схватилась руками и ногами. И судя по ее помолодевшему личику, процесс пошел.

А вот дядя Гордан… Его мотивы до сих пор оставались для Ариадны загадкой.

Он очень тепло относился к Лиз и в то же время знал, откуда растут ноги у его здоровья и ее красоты.

Проявил максимум участия к судьбе самой Ариадны, но ни словом не обмолвился об умершем брате.

Прекрасно понимал, что практически ничего в доме не решает, закрывал глаза на выходки сводной сестры, однако назвать его слабовольным нельзя. Это было видно по твердому взгляду, некоторым фразам, да даже по обращению со слугами. Он не проявлял по отношению к ним высокомерия, как тетка Лиз, но и расслабляться не давал. Вообще, в замке старого хозяина очень любили и уважали. Значит, есть, за то.

А Гордан дряхлел. Степенно, с достоинством, но все же. Пусть здоровье для его возраста отменное, но ничто не отменяет естественного хода вещей. Похоже, Лиз не находила нужным продлевать годы высокородного брата, лишь великодушно позволяла ему доживать свой век, не помня о болезнях.

В результате выглядел он страшно, и когда Ариадна познакомилась с ним ближе, она впервые подумала, что это изощренное издевательство над человеком. Помнить себя бравым мужчиной и ощущать ныне древней развалиной наверняка тоскливо и больно. И лучше уж умереть в пожилом возрасте от какой-нибудь тяжелой болячки, чем прослыть долгожителем. Безнадежно стареть, ежедневно волочить на закорках груз прожитых лет и ощущать, насколько тяжелее стали даваться подъемы. Это бесконечная, выматывающая пытка длиной в жизнь абсолютно здорового человека.

В своих покоях Ариадна, наконец, расслабилась и рухнула в кресло, прикрыв глаза на несколько минут, чтобы собраться с мыслями. И, наконец, надела медальон.

Ты жива! Ари, хвала небесам!..

Подожди с восторгами. Как там Марат?

Все хорошо с серым, не волнуйся! Я ему помощника оставил, так что скоро мы тебя освободим!

Я не пленница здесь. Меня нашли родственники по отцу, я у них в гостях.

Это те, что похитили тебя?

Нет, те, что освободили.

Как так, Ари? Эти звери…

Следующие десять минут Эрос в подробностях (и вперемешку) рассказывал о своих впечатлениях о пребывании в теле человека и пройденном пути. Ариадна хмурилась, кусала губы, не находя сил, чтобы проговорить нужные слова.

Никто никого не будет спасать. Ариадна останется здесь. Ради того, чтобы Марат ушел и не подвергал себя опасности, стоило бы отпустить его безумную влюбленную подружку. Пусть отправляются домой, создают семью… Ведь если бы не ведьма, Алексия наверняка бы добилась своего. И думать об этом почему-то сложно, тесно в груди, особенно когда она осознавала, что вряд ли тетке Лиз придется по душе эта идея.

Из горла вырвался смешок пополам с хриплым кашлем.

Эрос, сними с Марата заклятие избранника.

Ари? Ты что, с ума сошла?

Нет, я абсолютно в своем уме. Долго объяснять, просто сними заклятие.

Дай я тогда хоть посмотрю твои воспоминания, раз так времени мало…

Нет!

Ариадна вскочила, сжав медальон в кулаке.

Не смей лезть в мою память, дух!

Тише, Ари. Без твоего ведома я ничего смотреть не буду, ты же знаешь.

Да, прости. Ты сделаешь, о чем я прошу?

Конечно… Но ты потом объяснишь?

Объясню. Потом.

Давай, я к тебе в сон загляну? Как в детстве?

Даже мысль духа была пропитана теплой, ласковой улыбкой. И Ариадна не устояла – улыбнулась в ответ.

Буду ждать.

Тонкая, едва ощутимая нить тренькнула и оборвалась. Эту нить Ариадна даже не ощущала доселе, однако сразу почувствовала, когда наколдованная связь между ней и Маратом перестала быть.

Я не понимал, где нахожусь и куда следует бежать. Острый меч в руках ужасно мешал, но бросить его, несмотря на бесполезность, я остерегался.

Повсюду царил хаос и ад: крики – отчаянные или призывные, постоянное движение перед глазами, люди мелькали как в быстрой перемотке. Причем изображение оставляло желать лучшего, потому как очки съехали набок, но поправить их времени не было.

– Не стой столбом, идиот, двигайся! – заорала Дашка, хватая меня за руку.

– Что вообще происходит?

– Да хрен его знает, я сама ни черта не понимаю, кто тут на кого и против кого. Тебе никаких видений не было?

– Нет, да я бы сказал… Эй, ты куда?

– Я там Гошу видела, у него что-то с ногой. Ему помочь надо.

– Я с тобой.

Мы с Дашкой преодолели закоулками два коридора, пока в третьем нам не попался навстречу один из мечников, который, увидев нас, взревел:

– Во имя Господа! – и кинулся с мечом наголо. Первым делом я выронил свое оружие, а пока поднимал, Дашка уже сама справилась. Как она это сделала, я так и не понял.

– Иди одна, – сказал я ведьме, – я тебе мешать буду, без меня ты быстрее доберешься.

– Окей, тогда встречаемся здесь через минут двадцать, думаю, вместе мы сможем открыть переход.

А через минуту ад заполонил и этот коридор. Я хотел спрятаться в одной из комнат, но прежде меня настигла вспышка одуряющей боли и темнота.

***

Маленькая Ари проснулась глубокой ночью на низком диванчике, который был в пору разве что ей, семилетней крохе, но никак не дородной медсестре, уступившей девочке свое законное место. Сама женщина дремала в старом кресле и не заметила, как ее подопечная спустила на пол ножки и оглянулась вокруг. Как и предупреждал Эрос, место очень-очень странное. Небольшая комнатушка, вроде чулана, в которой помещались означенные спальные места, а также большой железный короб с ручкой, деревянные стол и стул. На столешнице приютились непрозрачный, оригинальной формы кувшин на подставке, от которой уходила вниз толстая белая веревка, две кружки и цветной коробок. Это не считая кучи еще менее понятных мелочей и бумаг, разложенных по стопкам с аккуратностью, известной малышке по привычкам отца. Тот тоже сортировал приказы, отчеты и прочую макулатуру для удобства.