Алексей Калинин - Палач

– Доктор, а вы ничего мне туда не вставили? – спросил я напрямую.

– Если могла бы, то вставила немного мозгов, чтобы не попадать в ваше положение и, тем более, не задавать таких глупых вопросов, – отрезала Марина Георгиевна излишне резко.

– А вытащить этот чип уже не получится?

– Да о каком чипе вы говорите? – преувеличенно возмущенно воскликнула женщина. – Видимо, сильно головой ударились!

Я вздохнул. С одной стороны, она залатала мне ногу, а с другой...

– Марина Георгиевна, я не виноват в том, в чем меня обвиняют, – как можно искреннее сказал я. – Всё это одна большая подстава. То, что вы сделали с ногой, за это вам огромное спасибо, а вот за голову...

– Это всё ваши игры, – неожиданно зло оборвала главврач и взглянула чистыми глазами. – Вселенная знает, что вы были у меня. А если она знает об этом и не видит чип в вашей голове, то виновата буду я. Ваши мерзкие игры не щадят людей, так неужели они пощадят мою семью? Каждый заботится только о собственном благе, Кирилл. Так что ничего личного. Вы можете меня сейчас убить за это, но сделанного не воротишь – не я, так другой врач вживил бы вам чип... Правда, неясно – откуда вы это узнали?

– Не горячитесь. Вы правы – сделанного не воротишь... И убивать вас не буду, так как не знаю, что сделал бы на вашем месте. А как его вытащить?

Женщина присела рядом на вогнутый пластиковый стул. Она тяжело вздохнула и произнесла:

– Увы, никак. Я не могу деактивировать его. Простите...

– Вам за это хотя бы что-то обещали?

Марина Георгиевна помолчала и произнесла:

– Обещали помочь с продвижением в лигах... Это всё...

Я кивнул и погладил её по плечу:

– Спасибо за рану на ноге и за то, что не стали юлить и скрывать. Спасибо. И это... Не говорите много даже наедине с собой. Вселенная пока ещё не научилась читать ваши мысли, но вот слышать и понимать она вас умеет.

Женщина подняла на меня блеснувшие влагой глаза, посмотрела с благодарностью:

– Вы и правда не такой, как о вас говорят в интернете...

– Все мы не такие, – вздохнул я. – Все мы гораздо лучше, только стесняемся это показать. Назначение чипа вам не сказали? Жаль... Ладно, своим я ничего не скажу, чтобы не волновались. Мы сейчас тихо уберемся, чтобы не подставлять вашу клинику под удар. Прощайте, Марина Георгиевна, если удастся выбраться из этой передряги, то цветы и конфеты с меня.

– Берегите себя, Кирилл, а то как бы мне не пришлось принести цветы вам. Четное количество, – хмыкнула главврач.

Я вышел и мотнул головой своим, показывая, что всё в порядке. Женщина осталась в кабинете.

– Всё нормально? – поднялся Сергей.

Его глаза встревоженно скользнули за мою спину, задержались на пятнах крови на полу.

Всё-таки не доверяет...

Что же, на его месте я бы тоже не доверял – слишком уж реалистично выглядели записи с видеокамер. А сопутствующий голос, драматическая музыка и эмоциональность блогеров делали своё дело. Сергей смотрел на жену, а та сидела, вперив глаза в пол.

– Да, операция прошла успешно. Пациент скорее жив, чем мертв, – скривился я в улыбке.

Улыбнуться как следует не получалось. Я привычно осмотрелся по сторонам. Дрон сидел на стуле, отчаянно изображая благочестивого дедушку, и листал журнал с собаками. Скиф зубоскалил с молоденькой девушкой за стойкой. Больше в клинике никого не наблюдалось, если не считать толстого черного кота с белыми тапочками на лапах.

– На Кирилле как на собаке всё заживает, – хмыкнул Дрон. – Могли бы и не везти сюда – посидел бы на лавочке, да и всех дел.

Я даже не стал комментировать подколку. Надо было отправляться дальше. Новые условия странной игры Михаила Анатольевича вносили свои коррективы в охоту. Если я раньше был жертвой, то сейчас я был наравне со всеми? Или всё ещё главной жертвой?

– Ребят, куда вас закинуть? – спросил Сергей.

– Ты уже закинул, – ответил я. – Извини, Серег, но наши пути тут расходятся. Дрон, вызывай такси.

– Но...

– Никаких "но", ты и так для меня много сделал... Так что не надо вместе с нами лезть под пули и стараться изобразить героя. Живите и... и спасибо вам за всё. Не верьте тому, что про меня будут болтать в интернете. Там девяносто процентов неправды.

– А хуже всего то, что её смешивают с маленьким процентом правды и этот маленький процент выставляется как единственно верный, – подхватил Дрон. – Такси вызвано. Через пять минут будет.

Марина Георгиевна вышла из кабинета и протянула мне медицинскую маску:

– Возьмите, если что скажете – болеете гриппом и не хотите никого заражать. И удачи вам...

Я кивнул и пожал её протянутую руку. Потом попрощался с Сергеем и пошел на улицу. Погладил кота за ухом, тот мявкнул в ответ, словно пожелал удачи.

Рана ныла, но уже не дергала резкими толчками. Если забросить боль в дальний уголок сознания, то можно и вовсе не обращать внимания. Вот шишка на голове волновала меня больше. Что там за чип такой?

Мда, неприятное ощущение. Сознание того, что в любой момент я могу остаться всадником без головы, не доставляло радости. Словно гуляешь по огромному стадиону в окружении сидящих на трибунах снайперов и неизвестно – когда один из них надавит на спусковой крючок.

– Спасибо вам, люди добрые! – весело попрощался Дрон. – Живы будем – не помрем!

– До свидания, – кивнул Скиф Сергею и Марине Георгиевне, подмигнул девушке за стойкой. – Созвонимся...

Мы вышли, не зная, что через пару часов в клинику ворвутся головорезы Вселенной и зачистят поликлинику полностью. Даже кота не пощадят. Думаю, что не надо говорить – на чей счет запишут эти смерти...

Мы ехали молча. Я сидел позади, ощущал на себе вопросительный взгляд Дрона, но молчал. Не хотелось разговаривать при водителе такси, молодом русском парне, который стрелял глазами по сторонам и вез нас аккуратно, но быстро. Судя по резким движениям, изредка подкручивающим руль, он был из любителей погонять по трассам Вселенной.

Водитель поглядывал на меня, на маску, но, после объяснения, что кашляю и чихаю, перестал интересоваться. Похоже, что маской можно скрыть многое. Только не огонек на часах охотников.

Кстати, о часах – на жидкокристаллическом дисплее я увидел множество точек. Сетку с квадратами ячеек и очень много огоньков. Словно я собрался играть в го.

Показал часы Дрону и тот вопросительно вскинул брови. Я отмахнулся – потом объясню.

Дрон расплатился, когда остановились на улице Паперника. Дело за малым – осталось найти гнома.

– Ну, теперь рассказывай, что произошло и почему появилось так много огоньков?

Я горько усмехнулся и рассказал всё-всё-всё, начиная от изображения собаки на стене и закончив пробуждением от оплеух. Дрон молчал, а Скиф смотрел на меня, широко открыв глаза.