Полина Громова - Владыки Безмирья

Что-то мягкое, тягучее стало накатываться на меня. Сознание завязло в нем. Боль отступила, ярость стала затухать. Образы, возникающие перед мысленным взором, поблекли, их острые грани, резавшие мой рассудок, сточились, сгладились. Кажется, я засыпал. Но сон был странный, чужой, нездешний. Я не хотел, не хотел в него, но меня затягивало, уносило, словно подхватив течением… И на самом краешке этого сна, прежде, чем рухнуть в забвение, я услышал необычный звук. Это была песня. Колыбельная. А потом начался сон. В этом сне я все еще пытался вырваться, бежал, не убегая — а подо мной и вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась равнина с мелкой полусухой травой. Я бежал по ней, не двигаясь с места, и так тоскливо было, так тяжело, словно меня обманули или предали. Кто?.. Я не знал. Не помнил.

Когда я проснулся в следующий раз, было уже светло. Я лежал на боку и, еще не открыв глаза, по запаху понял, где нахожусь. Мне уже приходилось бывать здесь раньше. Более того: мне уже приходилось здесь просыпаться.

— Сэм…

Я открыл глаза. Я лежал на лавке в комнатке Боггета, в его старом доме. В окно пробивался сероватый дневной свет, под потолком сонно жужжала муха. На лавке через стол сидел сам инструктор. Его куртка была наброшена на плечи, рубахи не было — через грудь шла свежая повязка, плечо было перевязано тоже. Рядом, прижавшись спиной к стенке и подтянув к груди колени, устроился Киф. Он смотрел на меня поблескивающими глазами и улыбался.

— Сэм, проснулся? — спросил инструктор. — Как себя чувствуешь?

Я поднялся, сел. Я не спал — но как будто бы и не проснулся. Оглядев себя, я заметил, что на мне одежда Боггета: одна из его старых рубах и штаны. Больше ничего. Я даже был босиком.

— Я… Я себя не чувствую. — Я потряс головой, но порядок в мыслях от этого не появился. — Что случилось?

Инструктор невесело улыбнулся.

— Ну а сам-то ты как думаешь?

Я еще раз огляделся. Последним, что я помнил, было Подземелье Туманных Жриц — как мы, получив отказ, вернулись в пещеру главного монстра… Нет, это не последнее. Я помню что-то еще… Хм… Я много чего еще помню… То есть… Стоп. Но сейчас-то я нахожусь в доме Боггета — а значит я, как минимум, уже не в Безмирье. Боггет и Киф тоже здесь. Получается, мы вернулись? Выходит, что так. Но как же я… Я…

— Я что, умер?

Не думал, что эти слова дадутся мне так просто.

— Ага, — так же легкомысленно, как всегда, ответил Киф. — Тебя по стенке размазало. Лапой того богомола. Посмертное сокращение мышц плюс остаток неизрасходованной магической энергии — в общем, от тебя мокрого места не осталось… Извини.

Я посмотрел на него.

— За что ты извиняешься-то?

Киф скривил кислую физиономию.

— Ну… Надо было тебе как-то по-другому об этом сказать, наверное.

Я покачал головой.

— Ничего страшного. Вы… Остальные вернулись тоже?

— Не все, — ответил Боггет.

Я почувствовал, как меня охватывает опустошающий холод.

— Рида…

— Нет, она вернулась, — поспешил сказать Боггет. — Она жива, с ней все в порядке, только… В общем, она сама тебе все расскажет. А так все живы. Арси и Вен тоже здесь. Все нормально, Сэм.

— Он хотел сказать, что не все возвратились в этот мир, — продолжил за него Киф. После всех тех ужасов, которые благодаря моему воображению только что пронеслись у меня перед глазами, мне стоило большого труда концентрироваться на каких-то словах и вникать в их смысл.

— Рида и Тим вернулись, они сейчас здесь, — договорил Боггет. — А Селейна и Рейд решили остаться в Безмирье.

— Вместе? — зачем-то спросил я.

— Нет. Но не переживай за них, никто их не заставлял, даже наоборот. Это было их собственное решение.

Я кивнул. Напряжение и страх, сковавшие меня минуту назад, стали отпускать, навалилась слабость, закружилась голова. Мои друзья живы — что ж, это самое главное. Рида здесь. Я увижусь с ней. Скоро, скоро увижусь… Мы снова будем вместе… И мне, конечно, расскажут, что произошло потом и почему Рейд и Селейна не возвратились в наш мир — в отличие от Боггета, который, кстати, как раз не собирался возвращаться… Мне обязательно расскажут, что произошло после моей…

Смерти?..

Какое странное слово. Прохладное и гладкое… А внутри — темная пустота. Но есть в этой пустоте что-то, о чем можно подумать — если об этом подумать, оно как будто бы отзовется, откликнется на твои мысли, придвинется, проявится… Вот только думать об этом совсем не хочется, хоть мысли и тянутся к этому всему сами собой. Можно, конечно, впасть в прострацию, чтобы ни о чем не думать — так, наверное, было бы проще всего. Но от этого реальность, в которой я оказался, никуда не денется. Рано или поздно мне все равно придется с ней столкнуться.

Заметив, что я уже какое-то время сижу, уставившись в одну точку, я заставил себя оторвать от нее невидящий взгляд и посмотреть на Боггета. Взгляд упал на повязку поперек его груди.

— Это я тебя так? — спросил я.

— Нет, что ты, — ответил инструктор.

— Ага, — одновременно с ним заявил Киф.

Я невольно улыбнулся. Снова опустив взгляд, я посмотрел на свои руки. Ничего необычного я не замечал, но было странное ощущение на коже — она словно стала плотнее.

— Ладно. Как это со мной произошло? Как я вернулся?

Боггет бросил короткий взгляд на Кифа, потом заговорил.

— Киф ведь рассказывал тебе, как происходит перерождение… Помнишь горгулью-альбиноса по прозвищу Снежок? Пару дней назад он начал необычно себя вести. А сегодня утром появился ты.

— И это все?

Боггет снова коротко взглянул на Кифа.

— Ну да, — ответил магик. — А что еще должно быть-то?

Острое чувство вины заставило меня крепко сжать кулаки.

— Я убил его. Так?..

Может, убивать монстров и было моей работой. Но Снежок не был монстром, угрожающим жизням и здоровью людей или их имуществу. Он жил при училище, и вся его жизнь состояла из ушибов и ран, которые он получал во время наших тренировок, чтобы такие, как я, могли научиться убивать его собратьев уже на самом деле. Существом Снежок при этом был совершенно беззлобным — ластился ко мне, когда я приходил кормить его или менять подстилку в загоне. Он доверял мне. А я так поступил с ним…

— Ты не убил его, — сказал Боггет. — По сути, вы сейчас одно целое. Он не умер, он стал частью тебя. Просто уступил тебе свое тело. Думаю, он это сделал, потому что ты ему нравился… Сэм, ты вот что… Ляг, поспи еще немного. Респаун — это большая нагрузка на тело и сознание. Все самое главное ты уже знаешь, так? В остальном разберешься, когда проснешься. Давай, ложись…

Какое-то время я еще сидел, уставившись в одну точку. Спать мне не хотелось, но ничего другого не хотелось тоже. Стоило немного рассредоточиться, как мысли стали короткие и бессвязные: «Как там Рида?.. Наверное, надо поесть или хотя бы попить… Что такое респаум?.. Я теперь полумонстр… Зачем я так с Боггетом, ему же больно… А где Тим?.. Ухо чешется…» И так далее. Эти мысли возникали и тут же гасли, словно бледные огоньки в темноте. В какой-то момент идея уйти от всего этого в сон показалась весьма неплохой. Я снова лег на бок, закрыл глаза.