Полина Громова - Владыки Безмирья

— Почему?

— Обычный респаун — несколько дней. В редких случаях он занимает неделю или чуть больше. Максимальный срок — сорок суток. Сэм… Тебя не было восемь месяцев.

— Восемь месяцев? — Я не поверил собственным ушам. Боггет кивнул.

— Восемь месяцев. По времени этого мира, Сэм. Не Безмирья.

Однако… Это что же получалось — сейчас не весна, а осень? Я перепутал? Но где я находился столько времени, почему не вернулся раньше? Что же…

Что-то большое, темное, глубинное шевельнулось во мне. От затылка до пяток прокатился холодок, и я с ужасом понял: если я сейчас, вот прямо сейчас хотя бы чуть-чуть надавлю на свое сознание, я вспомню. Я вспомню, где я был все это время, что происходило, почему я не мог вернуться так долго… Только мне этого совсем не хотелось. Было страшно вспоминать. Безотчетный страх стоял надежным барьером между мной и тем, что притаилось в недрах моей памяти. И что-то подсказывало: если я все-таки преодолею этот барьер, сковырну эту крышку, потеря рассудка будет не самой большой расплатой. Я рискну оказаться навсегда погруженным в пучину этого ужаса.

— Сэм! — услышал я оклик Боггета. — Эй, Сэм! Что с тобой?

Я потряс головой, отгоняя наваждение.

— Ничего. Так, задумался просто… Боггет, ты вот что… Расскажи мне, что случилось, после того как я умер.

— Что случилось? Да как сказать… — он задумался. Вдруг, вспомнив о чем-то, захлопал себя по карманам, вытащил мой браслет и протянул мне. — Вот, держи. Я прихватил его, прежде чем мы тебя… Ну, ты понимаешь…

— Похоронили.

Боггет кивнул. Я взял тонкое кольцо из металла. Оно было немного погнуто. Я поправил, надел на левую руку. Пусть это заклятье превратилось в безделушку и уже давно не действовало, оно стало для меня чем-то вроде талисмана. Я с ним прошел Безмирье, и сейчас эта вещица была связующим звеном между мной прошлым и мной нынешним, хотя я не сказал бы, что так уж изменился.

— Рида сказала, что задание не было выполнено, — произнес я. — Но как-то же вы все сюда вернулись.

— Да, — Инструктор помрачнел. — Все верно.

Он пожевал губы, потер ладонью лицо. Я не торопил его.

— Знаешь, Сэм, — заговорил Боггет снова. — Я должен тебе кое-что сказать. Я очень, очень виноват перед тобой. И не только… Перед всеми. Но перед тобой — больше всех. Сэм… Ты погиб из-за моей ошибки.

То ли мои возможности удивляться на сегодня были уже исчерпаны, то ли я интуитивно ждал чего-то подобного.

— Объясни, — попросил я. И, почувствовав, что тон был слишком резким. Добавил: — Пожалуйста.

Боггет кивнул. Говорить на эту тему ему было явно неприятно, но в то же время ощущалось, что ему хочется выговориться. Вероятно, это тяготило его все эти дни — до тех пор, пока я не вернулся, а может быть, и до этой самой минуты, пока мы не заговорили об этом.

— Это моя ошибка, — повторил он. — Я должен был обратить на это внимание… Помнишь того монстра, Проклятого Гуру? Он постоянно говорил, что все нарушители должны быть наказаны. Это была подсказка. Квест засчитывался только если все, кто находится в подземелье, участвовали в убийстве монстра. Поэтому, когда мы его завалили, он не лутнулся и жрицы нам отказали.

— Погоди. Но ведь монстра убивали все.

— А Раэн? Забыл о нем? И та его рабынька… Формально они находились в подземелье. Но это мы с Кифом уже потом сообразили.

— И что?

— Да ничего. Пошли к нему — а он нас ждал, улыбался, наглый такой. Понял, что мы обо всем догадались. Предложил свои услуги… Я думал, я этого ублюдка убью. Но его даже убить было нельзя — он был всего восьмого уровня. Специально опыт сбрасывал, чтобы в уровнях не расти.

— А почему он сразу не сказал, что мы без него не пройдем подземелье?

— А зачем это ему? Он на таких, как мы, зарабатывает. Все же просто: убитый монстр не лутается, жрицы желаний не исполняют, игроки начинают думать, почему, и идут к нему за советом. А если рейд вайпнется, так ему же лучше — придет потом, тихонько вещи подберет да и продаст.

О том, что мы не игроки, Раэн, конечно, знать не мог. Но даже так выходило, что он довольно мерзкий тип.

— Чтобы заплатить ему, пришлось отдать почти все, что было, да еще и пообещать экипировку после боя и лут с босса, — продолжил Боггет. — Разве что на лук болотных эльфов он не позарился да еще на пару мелочей. Но в итоге мы договорились. Раэн пошел с нами, белку свою взял с собой. Они постояли у стеночки в зале, пока мы монстра валили. Хоть молча стояли, и на том спасибо. А потом Раэн лут подобрал и ушел, а мы пошли к жрицам. На этот раз они согласились нас перевести. И тут началось… — Богге вздохнул. — Сначала Рейд. Он заявил, что остается. Я, вообще-то, ждал от него чего-то подобного, вопрос был только в том, когда он заявит о своем намерении. Он так долго молчал, что я уж начал думать, что он отказался от этой идеи. А он решил убедиться в том, что мы отправились домой. Но с нами уходить он не собирался… А потом Селейна. У нее желание остаться в Безмирье появилось тоже уже давно — ты и сам наверняка заметил это, не мог же не заметить. И вот она сказала, что остается. Тоже хочет убедиться, что мы благополучно отбыли, и тоже с нами не пойдет… Тим тогда долго метался. Он хотел остаться с Селейной, это было видно, и вернуться он тоже хотел. Но не ради этого мира, — Боггет усмехнулся. — Этот паршивец где-то умудрился выведать, что герои Безмирья способны возвращаться после смерти. И он решил, что вернется сюда — ждать тебя. Он тоже верил, что ты вернешься. Ну, а с Ридой все просто — она не могла не вернуться. Нужно ведь было убедиться в том, что с Арси и Веном все в порядке. Насчет них…

— Я знаю, я видел их сегодня. Они сопровождали нашего нового короля.

Боггет ухмыльнулся.

— Уже знаешь, да? Интересные дела творятся… Но, в общем, да, о них можно не беспокоиться.

— Ты говорил с ними с тех пор, как они вернулись?

— Рида говорила. Я нет. И не хочу, если честно. Мне достаточно того, что они живы и здоровы. А кому они теперь служат, их дело. Ну, и их родителей еще, конечно. Но я в семейные дела и политические интриги лезть не буду. А сами они сюда вряд ли заявятся.

— Почему? Мне казалось, они, хоть и бросили нас тогда, все-таки не хотели ни с кем ссориться. По крайней мере, Вен. Он же написал то письмо, и…

— Письмо? — воскликнул Боггет. — Сэм, о чем ты? Его же написала Рида. Это было ясно с самого начала.

— Вот, значит, как… — Мои догадки подтвердились. Риде нужно было что-то, что оправдало бы ее решения, хотя, по сути, больше никому никакие оправдания не были нужны. И она сама написала то письмо — и прочла его, выдавая за письмо Вена. Ну, что ж, я не намеревался строго судить ее за этот подлог.

— А ты, Боггет?

— Что — я?

— Ты-то зачем вернулся? Ты ведь хотел остаться в Безмирье. Не говори, что нет. Ты ведь не умеешь ходить между мирами. А Киф не умеет переводить. Выходит, ты снова застрял здесь.