Шарпёнок - Гном, медведь и посох. Книга 1-я

- Как же тут неприятно, даже меня пробирает, - заявил Эдгард, пройдясь по пеплу нижнего мира.

- Ко всему можно привыкнуть, - успокоила его Димка.

Мы приближались к мосту тролля.

- А что за твари, на том берегу?- встревоженно прокричал кто-то из йоменов.

- Я отсюда не вижу ничего. Подойдите ближе к ручью и смотрите на них внимательно, а мы глянем через виртуальную карту, - приказала тан 'Тактики'.

Слыша вопли, тоже присмотрелся. Гномы днём, на поверхности видят практически вдвое хуже людей. Тусклое алое светило нижнего мира не существенно меняет соотношение. Я видел лишь, что берег за мостом тролля покрыт каким-то шевелящимся, красноватым туманом. Виртуальная карта показала мне, что дорогу на той стороне устилал плотный ковёр из небольших краснокожих созданий, с рожками и крохотными крылышками, которые, похоже, расположились на отдых, что-то поедая. Откуда в локации взялась такая орда, оставалось загадкой. Никаких уведомлений о начале игрового события не приходило.

- Это импы! К бою! - объявила Димка.

Краснокожие заметили нас. Послышалось истошное улюлюканье, вся орда разом вскочила, кинувшись к берегу.

- Они переправляются! - закричали йомены, взводя луки.

Импы, это черти - трудовики, твари нижайшего ранга из линейки инфернального замка. Они умели высоко прыгать и быстро летать на короткие расстояния, растрачивая свой мизерный запас маны. Отчаянно 'загребая' крошечными крылышками рогатые устремились над пропастью, по дну которой грохотал ручей. Твари, спеша закусить нами, толкались, опрокидывая самых неудачливых и хлипких в горный поток.

- Бежим в твердыню! - проорал я, как только понял, что нас атакуют, разворачивая отряд и вскакивая на Умку: - Секирыч за мной, прикроем!

С нами не было тихоходных пионеров. Импы сравнимы в подвижности с людьми, вот только даже мизерный запас маны, что есть у инфернальных трудовиков, основательно их ускоряет. Имея фору в пару сотен метров, мы ретировались с максимальной поспешностью. Всё оружие юного импа, зубки и коготки. При тщедушном тельце, весом в два пуда и росте в пол гнома, эти противники, на начальных уровнях, сильны лишь толпой. Но драться с многочисленной ордой на открытом пространстве, смерти подобно.

С заметным отрывом от основной массы, вперёд вырвалась пара десятков краснокожих, уверенно нагоняя нас. Вероятно, они обладали талантами на скорость перемещения. Вот их-то перехватили мы с Секирычем, не позволив затормозить людей. Втоптав в пепел и рассеяв вражеский авангард, прошли краем от основной набегающей массы и пустились догонять отряд.

Через полминуты интенсивного бега йомены устали, перейдя на скорый шаг.

- Не уйти, стройтесь в круг! Сразимся! - воскликнул Эдгард.

Понятно, что ещё полминуты забега и простолюдины выдохнутся так, что не смогут драться совсем. Это я неверно оценил вражескую скорость, введя своё воинство в усталость напрасным бегом.

- Секирыч, повторим! - приказал я громыхающему рядом следом минотавру, и мы повернули к орде, набирая разгон.

Два очень тяжёлых и изрядно бронированных всадника против огромной толпы скверно вооружённой 'лёгкой пехоты', коей в сути, являлись импы, это много или нет?

Сказания о древнерусских богатырях или европейских рыцарях гласили, что бывает достаточно. Илья Муромец, Добрыня Никитич, а может Алёша Попович, поучали молодняк, 'орду следует бить с краю', чтобы не потерять разгон, завязнув в массе тел. Следуя оной заповеди, я направил Умку на фланг, стремительно приближающегося, вражеского воинства.

- Секирыч, рядом со мной и не увлекайся! Тем спасёмся! - одёрнул я минотавра, что стал забирать в центр скопища импов.

Медведь разогнался километров до тридцати, тонна живого веса, пробила край вражеской орды, втоптав в пылящий грунт всех, кто оказался на пути. Я лишь успевал пригибаться от пролетающих мимо тел, да приветил кого-то молотком на длинной рукояти.

Секирычу разгона не хватило. Несколько импов с лёту ударилось ему о голову, опрокинув минотавра. Краснокожие облепили телёнка, принявшись драть в меру своих скромных сил. Видимо, воплощали древнюю мудрость: 'Слона надо есть по кусочкам'. В данном контексте, 'с_лон', это нечто крупное, как пресловутый 'лон'. Минотавр, выронив бесполезный лабрис, катался, вдавливая в прах вцепившихся в него врагов.

Я разворачивался для повторного захода. Орду следует бить кусочками, не увлекаясь. Опыт виртуальных битв, когда будучи конным и оружным, в одиночку укладывал несколько десятков пехотинцев, имелся. Только к процессу надо подходить вдумчиво, не подставляясь, а потому он может затянуться на много минут.

Основная орда налетела на ощетинившееся кольцо нашей пехоты, покрыв то шевелящимся алым ковром. Я промчался над Секирычем, сбив с него часть импов. Дальше минотавр справится сам. Развернул Умку на выручку людям. Это тоже испытанная тактика, пеший строй держит орду, а всадники кружат, выбирая по несколько врагов за наскок. С лёгкими импами церемоний меньше, медведь и молоток укладывали за 'итерацию' десяток. На виртуальных просторах, бывало, что моя пехота кончалась раньше, чем конница успевала проредить атакующих. Случалось, что меня сшибали с коня, например, ловким ударом алебарды в забрало. Так как-то удивили швейцарцы, разомкнув строй против конницы и разбежавшись по редкому лесочку, чем показались лёгкой добычей. Оказалось, пока разгоняешься на одного, который отважно старается насадить коня на пику, прочие, слева и справа, делают широченный взмах своим грозным, длинномерным оружием и редко промахиваются. Так прочувствовал, как ловкая и умная пехота с подходящим снаряжением, без плотного строя всадников бьёт.

С импами значительно проще. Расфокусировав взор, я отслеживал множество целей. Моя повышенная реакция позволяла видеть каждое движение ближайших врагов. Включенная аура 'Боевого единства' сигнализировала, что дела моей пехоты плохи. Держась за Умку только ногами, выхватив левой рукой люцернский молот вдобавок к пионерскому, принялся 'окучивать' врагов по обеим 'бортам'. Поначалу шло удачно, молотки летали как лопасти мельницы. Импы атаковали, на нескольких уровнях, малая часть набегала, прочие прыгали и летели. Приходилось одновременно отбиваться от многих. Беса, который уцепился за шлем, силясь содрать, едва стряхнул, молодой имп весит более тридцати килограмм. Спас и вынес медведь, на которого я откинулся, вцепившись ногами. Случайно залепил Умке длинным клевцом в бок, тот обиженно взвыл, продолжая забег. Провернул рукоять люцернского молота, так чтобы разить врагов не короной, а клювом. Тот немедленно застрял в первом же подвернувшемся импе. Чёрт, пробитый от ключицы, почти до поясницы, верещал недолго, повиснув непосильным грузом, так, что боевой молот, пришлось бросить. Секундой позже, за правую руку ухватился другой имп, скинул того под ноги Умке, вместе с бронированной варежкой. Перекинул молоток трудовика в правую руку, выхватив левой из-за пояса трофейный стилет. Нового импа, что опять вцепился в шлем, тыкал, пока имп не отлип. Чернёный клинок ассасинов сломался, о слишком крепкие рога. Но я вырвался из свалки, а идя на новый заход, стал осторожнее, стараясь не ловить высоко прыгающих импов головой.