Константин Павлов - Слуга его соплейшества

— Травник!

Вскоре в кочках установилась прежняя дремотная тишина, и только обвалившиеся ворота напоминали об утреннем переполохе. Куда-то подевались все люди и краски, знахарь потерял цепь, кузнец недоумённо оглянулся и опустил молот. Жизнь обрела прежний неспешный шаг, и староста позёвывая пошёл проверять пиво, уже который год выдумывая для эльфа-полукровки нагоняй.

Две подводы с припасами весело тарахтели по дикому просёлку в сторону Зелёных Крон. Нежно спелёнутый и перевязанный пришелец лежал в телеге, уставшись вверх глазами-фонариками.

— Всё будет хорошо, господин, — ворковал ему коротышка, накрутивший ещё пяток красных лент на руки и ноги, — Столичные целители избавят вас от хвори. И будем мы потихоньку расти, чудовищ пасти, да славу грести..

Медвежий всадник дрогнул, шевельнул ртом.

— Что, господин, — наклонился к нему заморыш, протирая лоб тряпкой для слабенького бафа ясности.

— Как же ты надоел, Игнатов! — вдруг явственно и чётко сказал страдалец женским пронзительным голосом.

Путешествие в столицу с прикованным слабоумным прошло гораздо проще, чем могло бы в реале. Игровая механика не давала скучать в пути. Герои или выполняли квесты «поймай бандитскую стрелу» или оказывались на месте благодаря зачаровыванным трактам, ускоряющим движение. Всего через полчаса мы уже были в Зелёных Кронах. Оттуда, в сопровождении игроков, двинулись к ближнему телепорту, который скрывался за городом в горах, чтобы жизнь не казалась мёдом. Я даже не особо придумывал, просто повторил историю про героев, и нашлось несколько бескорыстных помощников, чьи длинные носы учуяли неплохой квест. Так что разбойники хоть и мелькали в стороне, но не решались сражаться за повозку со слабоумным. Такого добра у них наверное и своего хватало. Так что мы без приключений вступили на площадку с четырьмя кристаллами по углам, и окутались белым пламенем переноса.

После пережитого в столице уже были не приключения, так, рутина. В храме Света хотели принимать паладина где-то также сильно, как участковый — оформлять супружескую склоку. Говорили, что это не их профиль, что зоофилам место на алтаре природы, и можно вообще поместить этого психа в городской зверинец, пусть выполняет квесты по боям на арене с кабанами. Но я намекнул, что речь идёт о репутации божества, и это заставило шевелиться ленивые жреческие округлости. Прокаченная Вера Светозарчика хоть раз сработала как надо.

Первым явился какой-то младший послушник пятого уроовня, которого явно оторвали от мытья полов и прочей дедовщины начального уровня. Он нервно потыкал в Светозарчика пальцами, взвизгнул, когда тот попытался кусаться, и убежал за подмогой. Вернулся он с ворчливым и востроглазым святошей-десяткой, явно управителем низкого звена.

Этот, как опытный стратег, в бой бросаться не стал, а пустил пацана. Светозарчик не промахнулся. И даже получил достижение «Зубастик» — укус зубами плюс пять к урону, плюс восемь к страху, десятипроцентный шанс повесить Колики от Смеха на видевших это вампиров. На крики послушника сбежалась куча народа, пальцем занялись. Светозарчика заметили позже. В этот раз в бой бросили какого-то зубрилу, молодого, но уверенного пятнадцатиуровневого адепта, у которого ещё ожоги от посвящения на щеках не облезли. Он долго сверял Светозарчика с толстым справочником, и только потом убежал за подмогой. Пришёл с компанией строгих старцев уровней пятьдесят плюс. Ещё полчаса они листали книги, тыкали в Светозарчика пальцами и осторожно заглядывали в глаза. Зубы я ему завязал уже давно.

Следующие полчаса вокруг паладина творился целый научный шабаш, только без шампанского и с очень скромными девочками. Надутого зазнайку славили, как нашедшего новый вид одержимости, тот кланялся и воспарял. Через тридцать минут этой важной деятельности они все ушли докладывать верховному жрецу.

О нас вспомнили ещё через час.

Весёлая и подвыпившая компашка ввалилась в отведённую нам келью, и устроила крутое световое шоу. Светозарчик светился, как главная ёлка. Очищения с экзорцизмами лились сплошным потоком минут пятнадцать.

Закончилось тем, что Светозарчик изловчился и всё-таки тяпнул за руку свежеиспечённого грандмастера, повесив ему долгий дебаф «Отмеченный Светом». После этого профессура как-то быстро сдалась и слиняла.

Следующим появился полстауровневый Чтец — скромного вида мужичок в серых одеждах. Я настроился на декламацию местной красной шапочки с любого места, но он просто положил Светозарчику руку на лоб и закрыл глаза.

Через десять минут он вздрогнул, выгнулся и захрипел. Я позвал на помощь. Вбежавшие старцы отправили его «выныривать» к алтарю, а сами принялись за Светозарчика всерьёз. Сразу была видна разница в подходе — вскоре койка Светозарчика превратилась в мини-алтарь, а пятеро бородачей в мантиях слаженно выводили закляться такой силы, что плавились пуговицы на рукавах. Я смылся из кельи, подальше от греха.

Не знаю, что у них там шло и как, но через сорок минут кто-то умный решил развязать паладина. Хорошо хоть, сумели уйти, хоть и с некоторыми потерями в одежде и самоуважении. В результате я вместе со всеми держал дверь, пока об неё изнутри с рычанием биля защитник света и справедливости. Что-то Светозарчик стал совсем плох. Или каждый получает такого господина, которого заслуживает?

Что мне нравилось в храме Света, конфликт шёл по спирали, никто не пытался трусливо сбросить задачу вниз или вбок. И с проблемой они боролись всерьёз, хоть и не сразу её приняли.

На помощь вместо профессиональных грузчиков пришли четверо Верховных Жрецов двести пятидесятого уровня. В крутых цепях, посохах и шапках. Мы раздались от дверей, они вошли, и сразу же вышли. Перед ними в облаке света плыл брыкающийся и рычащий Светозарчик. Процессия двинулась обратно, прямиком к главному Алтарю, очищенному от верующих.

И в этот раз я не удержался. Даже вор двухсотого уровня не проник бы без позволения к алтарю. Но кто обратит внимание на ничтожного слугу?

Огромная статуя Богини высилась в зале, с улыбкй сложив в лодочку ладони перед собой. В них мог без труда поместиться человек. Он и поместился. Окутанный сияющей рубашкой, одержимый паладин пытался извиваться и рычать. Очищающие потоки света лились на него, сплетаясь и распадаясь, скользя в теле ослепительными пальцами.

Вскоре у меня заболели глаза и я пожалел, что не взял маску сварщика.

А Жрецы потихоньку смолкали и отступали. Но это было не поражение. Ещё нет. Они просто приняли, что не смогут справиться своими силами.

Но кто сказал, что силы должны быть свои?

Я даже не понял сразу, что они задумали. Их посохи засияли, лучи вонзились в изваяние Богини, а голоса завели песню на странном языке, в котором посреди слов вдруг пропадали звуки, улетая с посохов в прикрытую каменным платьем грудь. Храм затрясся, загудел. Я на всякий случай забился поглубже в щель между стеной и каким-то ящиком.