Ксения Сергеева - Ткач

Фин вновь почувствовал запах роз, когда они остановились в одной из галерей, чтобы свернуть к двери, обитой чем-то похожим на серебро, хотя Фин не был уверен, что в этом мире его добывают.

— Айрими, я привела тебя к своему ритану. Дальнейшую твою судьбу будет решать он. Ему ты расскажешь, кто ты и зачем пришел к нам, — на мгновение её лицо приобрело детское, игривое выражение. — И не волнуйся насчет своего внешнего вида. После разговора тебя приведут в порядок.

Фину ничего не оставалось, кроме как развести руками и повторить её улыбку.

Исиантарин не стучала, дверь отворилась сама.

— Иди. У меня еще есть дела, айрими. Не бойся ветров.

— Не бойся ветров, — пробормотал Фин уже в кабинете.

Он окинул взглядом светлое большое помещение. Стены его были покрыты ровными рядами графики, доселе Фину неизвестной. Буквы и символы что-то смутно напоминали, но понять, что именно, было так же трудно, как вспомнить прерванный сон. Стены были изломаны неправильными углами, создавая ниши, в которые от двери заглянуть невозможно. Фин сделал шаг вперед и тут же в одной из ниш увидел кресло, в котором уютно расположился мужчина, встретивший его взглядом в упор. Фин едва не вздрогнул. Неужели здесь не принято выходить навстречу гостям?

— А вот и айрими.

— А мне говорили, что айрими не существует.

— Здесь их действительно не существует.

— Как это?

— Как-то, — мужчина всё же изволил подняться, подошел к Фину и опустил руку на его локоть. — Высокой волны тебе.

Повторив непривычное приветствие, Фин заметил тень улыбки на лице ритана.

— Мне стоит желать низкой. Мой ранг не позволяет мне лихачеств. Ничего, айрими, скоро ты разберешься в нюансах нашего ритуала. Ты говоришь на нашем языке, что уже значительно упрощает процесс.

— У меня есть такие способности.

— Я знаю.

— Откуда?

— Все айрими говорят на всех языках.

— Но ведь айрими здесь не существует, откуда же вы знаете?

— То, что сейчас их не существует, не значит, что не существовало вовсе.

— Почему вы зовете меня так?

— А как ты хочешь, чтобы тебя звали?

— Фин. Это моё имя.

— Такое короткое?

— Зато звучит! — Фин улыбнулся.

— И рифмуется, — едко улыбнулся ритан. — Меня зовут Самтануттан, ритан седьмого ранга порта Тарркент. Я занимаюсь делами прибывших.

— Значит, я попал по адресу.

— Иначе и быть не могло.

Они продолжали стоять, глядя друг другу в глаза. Темные глаза ритана не изучали его, не пытались проникнуть в помыслы, не дразнили — он просто смотрел. Фин тоже смотрел до тех пор, пока ритан не отпустил его локоть и не вернулся в кресло.

— Как ты попал сюда?

— С неба упал… — Фин тут же понял, что шутки неуместны. — Я прибыл издалека не самым привычным для вас способом.

— Зачем?

— Там, откуда я прибыл, я своего рода беглец.

— Там, откуда ты прибыл, тебя преследовали справедливо?

— Нет, — Фин не колебался с ответом.

— Они придут сюда?

— Да, но не сразу.

— Что они принесут сюда?

— Ничего.

— Ты хочешь остаться здесь.

— Если это возможно. И я приложу все усилия для того, чтобы меня искали как можно дольше.

— Чтож, айрими… — несколько минут Самтануттан молчал. — Ты волен остаться. Исиантарин поможет тебе. Она уже ждет тебя за дверью.

Фин понял, что разговор окончен. Он кивнул ритану, еще раз задержал взгляд на знаках, украшающих стены, и повернулся к двери, которая вновь открылась сама. За ней его ждала встречающая.

Они шли по изогнутому дугой мосту, словно вросшему в строения. Множество таких мостов, не считая навесных, подобно ветвям лиан, соединяли административные и жилые здания. Здесь были только воздух и небо.

— Влюбленные предпочитают навесные мосты. Говорят, что пару благословляет ветер, шумящий в нитях.

Фин улыбнулся. Почему-то он представил Исиантарин, стоящей на подвесном мосту звездной ночью, ветер колокольчиками звенит в проводах, играет светлыми прядями волос девушки, щекочет чуть вздернутый нос, но…

— Ты не любишь навесные мосты?

— Я вообще не люблю мосты. Уже ночь. Пора бы устроить тебя на отдых. Завтра можешь отсыпаться, гулять и есть…

— Не забыв на рассвете почитать стихи?

— И для стихов найдется время, — она бросила на него взгляд. — А вечером мы найдем занятие, которое придется тебе по душе. Праздность не доводит до добра, айрими.

— Слушаюсь, мой капитан!

На сей раз взгляд девушки пригвоздил его к месту.

— Ты мне не подчиняешься.

— Конечно… Это всего лишь такой оборот речи… — Фин растерялся.

— Пустословие?

— Предпочитаю называть это игрой в слова.

— Как ни называй…

— Вы всё понимаете буквально?

— Так проще. В свое время из-за «игры в слова» пострадали многие.

— Расскажи.

— Не теперь. Еще придет время слушать и говорить. Сейчас же тебе стоит отдохнуть.

— Хорошо, как скажешь, но объясни хотя бы, что плохого в том, что кто-то может быть подчинен тебе?

— Ничего плохого. Любому человеку это пойдет на пользу. Вот только подчинение достойно службы, а ты не служишь мне. Если не служишь, то не стоит ограничивать свои ветры.

— А почему ты ограничила свои?

— У всего есть причины.

Исиантарин замолчала. Звезды слабо поблескивали на далеком небе. Фин вспомнил о девочке, которую оставил в одном из эфиров. Там чтили звезды, но забыли в своем почтении о свободе.

— Ты грустишь, айрими?

— Нет. Думал о звездах.

— Ты действительно поэт.

Они прошли в арку одного из зданий, поднялись по лестнице, в пролетах которой находилось множество дверей, до верхнего этажа.

— Здесь я живу.

Дверь приветливо распахнулась сама. Фин перестал удивляться этому факту. Коридор был так же изломан выступающими углами, как и кабинет ритана. Стены его от пола до потолка были так же покрыты надписями. Исиантарин спокойно прошла в комнаты, Фин же задержался, останавливаясь у каждого угла, вглядываясь в угольную вязь.

— Что не так? — девушка выглянула в прихожую.

— Эти надписи…

— Защита от проклятья.

— Какого проклятья?

— Мы не говорим о нем.

Комната ударила по глазам синевой. Фин ожидал искрящегося снега, а окунулся с головой в небо. Исиантарин победно улыбнулась и указала рукой на дверь.

— Ты будешь жить там. Есть кровать, окно, вода. Всё, что сверх, проси.

— Спасибо. Пока я не уверен, что хочу чего-либо, кроме сна.

— Тем лучше.

Фин в нерешительности остановился у двери. Она тут же открылась. Фин обернулся. Исиантарин обернулась у открытой двери напротив. Между ними лежало голубое небо, вшитое в пространство проходной комнаты.

— Прозрачных снов тебе, айрими.

— Прозрачных снов.

— Мне следует желать штормовых, дабы штормы мне только снились, — Исиантарин улыбнулась и скрылась в своей комнате. Фин тут же поклялся, что выучит назубок все эти приветствия и пожелания, а потом напишет парочку новых, чтобы сложный этикет этих привыкших всё воспринимать буквально людей обогатился еще несколькими метафорами.