Shin-san - Уровни Глубины [AT]

И вот к нему-то я и прикипел взглядом.

– Ай, Рэм! Больно, пусти… – зашипела «Атланта», которой я машинально сдавил ладонь.

– Не может этого быть… – отпустив ее руку, слегка сипло от мгновенно пересохшего горла произнес я. – Это же она…

– Кто – она? – тут же переспросила «Хьюстон».

– Та самая Химе, что я взял за руку на «Ямале». Только она… уменьшилась.

– Ты же говорил, что она умирала? – прошептала Сэнди, не сводя взгляда с маленькой Химе, что с опаской и любопытством хлопала глазками. – Что залп «Фусо» оторвал ее от основного тела, или что там у нее было?..

– Да. Но именно ее смерти я не видел – нас накрыл и раскидал следующий залп.

– Так что же это выходит… – монотонным голосом произнесла Мэгги с уставившимися в одну точку расширившимися глазами. – Та Химе, находясь на грани гибели, смогла как-то скомпактифицироваться, окуклиться и, видимо, используя остаточный биологический материал своего возможного симбионта, пусть и ценой регресса до типа Северной Химе, но все же выжить? Но это же… Это же…

– Получается, что так… – в тон ей ответил я. – Внешне она – точь-в-точь вылитая та самая Глубинная, что высунулась на нас из громадной кальмарьей туши. Только маленькая. Да и по ощущениям она воспринимается сейчас как… натурально младшая сестренка. Теперь уже младшая, хотя именно она и отдала мне тогда часть своей сущности.

– Но сейчас она выглядит фактически как ребенок лет четырех или пяти… – подала голос «Хьюстон».

– Так ли все просто?.. – усомнился я, рассматривая вылупившееся чудо, которое, окончательно выбравшись из кокона и поджав под себя вполне человеческие ножки, тоже в свою очередь, нас разглядывало. – То ее тело…

Оставив позади конкретно зависшую и что-то бормочущую себе под нос «Вестал», мы с Сэнди подошли еще ближе к нашему новому и нежданному приобретению.

Мелкая посмотрела на нас снизу вверх – и я снова ощутил на себе слабый ток сквозящей «прохлады», Спартмайер чуть вздрогнула, но это не был еще один разворот энергетики новорожденной Принцессы. Я увидел, как и меня, и канмусу, стоящую рядом со мной, осторожно коснулись вытянутые, узкие язычки синего огня ауры крохи-Глубинной.

Коснулись – и тут же втянулись в парящий плотной голубой дымкой силуэт.

– Кьюн? – вопросительно-радостно пискнула маленькая Химе, чуть подпрыгнувшая на своем плавучем коконе, как лягушка на кувшинке, а потом наклонила голову набок и протянула к нам ручки, с улыбкой довольно прищурив полыхающие густой лазурью глаза.

– Кьююююн!

– Какая милашка… – раздался сзади чей-то умильный шепот.

– Ик!.. – вырвалось у судорожно сглотнувшей Сэнди. – Ну, ладно хоть «Мама! Папа!» не сказала…

– А может, как раз и сказала – кто эту Глубинную поймет?.. – пробормотала вставшая рядом с нами и такая же обалдевшая Хелен. И слегка нервно хихикнула: – В общем, поздравляю с прибавлением! Теперь в нашем плавающем цирке, кроме выводка ручных Глубинных и чудо-Рэма, есть и настоящая маленькая Химе. Можно начинать продавать билеты по тройной цене…

– Ой!.. Девочки!.. – сзади послышалось сдавленное ойканье эсминцев и внезапный шумный всплеск. – Держите же ее!

«Кого держать? Мелкую? А зачем?» – удивился я, но оказалось, что нет, не мелкую.

Это Мэгги Тиллерсон, не выдержав тяжести свалившихся на нее сенсаций, отважно хлопнулась в восторженный обморок.

Три дня спустя.

– Мяк!

– Мяк!!!

– Мяк?..

– Мя…

– Если хочешь батончик – говори правильно! Меня зовут Мэг! – громко и четко произнесла «Вестал», скосив глаза от экрана, на котором чернели строчки составляемого ею отчета, в сторону белой детской макушки, качающейся на легкой волне у борта научно-исследовательского плота. – Мэг! М-э-г!

В бездонной синеве больших глаз обладательницы макушки на секунду отразилось замешательство… Впрочем, тут же вновь сменившееся решимостью.

– Мя… Ме… Мек!

– Ну, и так уже неплохо… – и Тиллерсон, взяв из коробки брикетик спецпитания, передала его в шустро протянутые белые ручонки. Уже наученная премудростям обращения, маленькая Химе аккуратно раскрыла его, сжав упаковку с одной стороны в кулачке – потом явно скормит с ладошки эсминцам, с момента ее появления так и крутившимся рядом с ней – и радостно захрустела лакомством.

Мэгги же, глядя на эту картину, только покачала головой. За последние три дня на острове, приютившем их всех посреди Тихого океана, произошло столько из ряда вон выходящих событий, что «Вестал» сама до сих пор плохо верила в реальность происходящего.

…Тогда, быстро очнувшись от обморока, она первым делом бросилась проверять своим прибором всех канмусу, присутствовавших при «вылуплении» Химе. И лишь только не найдя в показаниях ничего тревожного, переключилась на обретенную Глубинную принцессу. Слезшую к тому времени со своего кокона и слегка опасливо прячущуюся за меня, – и, как ни странно, за Сэнди Спартмайер. Которая, в свою очередь, все норовила бочком-бочком, но отойти от столь необычного соседства.

Хотя, если бы на меня кто-то обратил внимание с таким же выражением лица, что было в тот миг у Тиллерсон, – я бы тоже, наверное, захотел за кого-нибудь спрятаться. Так что пришлось слегка привести Мэг в чувство, напомнив, что: да, конечно – это чрезвычайно редкий и уникальный шанс изучить живую Высшую особь Глубинных вида Химе. Но эта самая особь – очень маленькая, и физически, и ментально. К тому же внезапно очутившаяся в окружении много чего нового, и для нее непонятного. И что для «Вестал» же будет лучше сначала постараться заслужить ее доверие… Что вряд ли у нее получится, если сразу же начать тыкать маленькую Химе разными острыми предметами.

Мэг пару раз хлопнула глазами, но потом встряхнула головой и, убрав с лица выражение доброй маньячки, коварно заманивающей невинную жертву в свои силки, пошарила по карманам. А затем протянула Химе найденный там, слегка помятый десертный батончик из спецпайка.

Дар почти без сомнений был благосклонно принят, – и после показа, как его надо распаковывать, с радостью употреблен. А затем слегка пугающая тетя была удостоена негромкого «Кьюн!» и робкой улыбки, от которой тихо запищали почти все присутствующие канмусу-эсминцы.

Вообще, складывалось такое впечатление, что они сейчас разрывались между своим, вбитым до рефлексов страхом – перед, пусть и маленькой, но самой настоящей Глубинной Химе, – и желанием потрогать и потискать это воплощение милоты.

А само это воплощение, к слову сказать, не так чтобы уж и боялось окруживших ее вооруженных, но при этом одетых кто во что горазд, девушек. И, кажется, я догадывался почему – она их всех уже немного знала, успев тактильно с ними «познакомиться» при помощи тех самых светящихся нитей, что активно выпускал ее кокон за время пребывания на «грядке». Ведь посмотреть на подводный «цветочек» приходили все канмусу, да притом и не по разу.