Ольга Моисеева - Аватары Тьмы! [СИ]

Сборы не заняли много времени: спустя пятнадцать минут, Вера уже выскочила из дома. В арке продолжала сиять радужными переливами дверь, и хотя сейчас изучать её снова было недосуг, вдруг возникла уверенность, что она сама откроется, когда придёт для этого время. Привычно подтянув к себе светак, Вера быстро миновала проход.

Васильков оказался пожилым, бледным и усталым. Дыр его световая тень, слава богу, не имела, но грязных цветов и затемнений было полно. Посетительницу Иван Игнатьевич встретил сухо и обсуждать ничего не собирался, но она была к этому готова и сделала то, что планировала, добиваясь этой встречи: устроила светакам — своему и следователя — плотный контакт прямо в тот момент, когда он заговорил о дедушке.

Принимая вызов, Васильков думал, что из больницы ему звонят сообщить, что Острожский скончался, ну, или, что было почти невероятно, очнулся, но чтобы — такое?! У следователя челюсть так сильно отвисла от удивления, что он, торопясь вернуть её на место, звонко, по-волчьи, клацнул зубами.

— Что? — не поняв странного звука, спросил звонивший.

— Вы же говорили, — возмутился Иван Игнатьевич, — что с такими повреждениями он вряд ли придёт в сознание и вообще дольше часа не протянет?!

— Так и есть! — подтвердил врач.

— Но тогда получается, он уже должен был умереть, а вы говорите — исчез из больницы! Что это вообще значит — исчез?! — повысил голос Васильков. — Сам он уйти не в состоянии, значит, кто-то его вывез?

— Вероятно, — вынужден был согласиться его собеседник.

— Прямо из реанимации? И никто ничего не видел? Как такое вообще возможно?!

— Я бы сказал — невозможно, но факт есть факт: Острожского в палате нет! Дежурная медсестра уверяет, что выходила только один раз в туалет, на три минуты, пациент оставался на месте, ещё живой, но без сознания… впрочем, я вам это уже говорил…

— Да-да, говорили! Из больницы украли пациента в тяжёлом состоянии, и ни вы, ни ваша дежурная медсестра не заметили!

— Только вот кричать на меня не нужно! — вскипел, потеряв терпение, врач. — Понятия не имею, что там этот ваш старик мог такого сделать, что его полумёртвого похитили, но вы-то, небось, в курсе! Вот и надо было охрану выставлять.

«Поучи жену щи варить!» — едва сдерживая гнев, подумал Васильков, параллельно вызывая оперативников, чтобы отправить в больницу — разбираться на месте.

— Знаете, я думаю, — озадаченный этой внезапно возникшей паузой, сказал врач, — куда бы Острожского ни увезли, сейчас он, в любом случае, уже труп.

Вера ошарашено дёрнулась, точка контакта светаков сместилась, выпустив ещё одно видение, но уже не про дедушку, а касавшееся личной жизни Ивана Игнатьевича.

— Что с вами? — нахмурился он.

— А?

— Я спрашиваю: вам плохо? Может, воды?

— Нет, спасибо… — качая головой, пробормотала она.

— Ну, тогда, давайте, я подпишу вам пропуск.

— Так, значит, получается, дедушка умер не сразу? — Вера подняла взгляд на следователя.

— Он умер на следующий день.

— Где?

— В смысле?

— Где он умер? В больнице ведь дедушки уже не было — он оттуда исчез!

— Что? — Васильков прищурился и спросил тоном, не предвещавшим ничего хорошего: — Это кто вам сказал?

— Никто… вы… то есть, я просто иногда кое-что вижу, ну, видения такие, понимаете?

— Пропуск давайте!

— Так вот я видела, как… — Вера подробно описала разговор следователя с врачом об исчезновении Острожского.

— Это вам в больнице рассказали?

— Да нет, говорю же, это я сама увидела, ну, просто я… вижу некоторые вещи.

— Хватит нести чепуху! — разъярился следователь.

— Нет, подождите, я могу доказать! Вчера, у вашего сына, вы нашли пакетики с…

— Замолчите! — прошипел Иван Игнатьевич, подавшись к ней через стол. — Кто вы такая? На кого работаете?!

— Да ни на кого я не работаю! — от Василькова исходила такая агрессия, что Веру накрыл страх. — Я сама по себе… честное слово! Про сына вашего я случайно увидела, потому что вы об этом сильно переживаете, но я никому не скажу, я — только чтобы доказать…

— Чего вы хотите? — резко перебил следователь.

— Я хочу про дедушку узнать!

— Что именно?

— Как и от чего он умер! Мне говорили, причина смерти — наезд, а потом я нашла фото, где у него нож в горле… Так отчего и когда он умер? Расскажите мне всё, что вы об этом знаете!

— И тогда вы отстанете, и сына моего упоминать нигде и никогда больше не будете, — с нажимом на каждое слово, произнёс Васильков.

— Да-да, конечно! — горячо заверила его Вера. — Клянусь!

Он долго и пристально смотрел на неё так, что по позвоночнику бежали мурашки, а щёки, наоборот, горели, словно её застукали за чем-то неприличным.

— Не знаю, зачем вам сейчас понадобилось ворошить то закрытое дело… собираетесь раздуть какой-нибудь скандал или побежать жаловаться?

— Нет-нет, что вы! Никуда я не побегу. Это нужно исключительно мне. Лично.

— Ладно, — как видно, вполне удовлетворённый её видом и ответом, кивнул Иван Игнатьевич. — Я хорошо помню это дело из-за его странности. Когда выезжали на место, думали — наезд, но у Острожского в горле оказался нож. Экспертиза потом определила, что он воткнул его себе сам и, судя по всему, буквально за секунду до того, как был сбит машиной, или даже одновременно. Повреждения выглядели несовместимыми с жизнью, однако Острожский не был мёртв, что очень удивило врачей «скорой» — они погрузили его в машину, уверенные, что он скончается ещё по дороге в больницу, но этого не произошло. Деда вашего поместили в реанимацию, а мы начали следствие. И тут вдруг звонит врач и сообщает, что Острожский пропал. Поехавшие в больницу опера не сумели обнаружить никаких следов похитителей, и вообще, по всему выходило, будто дед ваш сам отсоединил себя от аппаратуры и сбежал. Где-то прятался, пока врачи на ушах стояли, и, улучив момент, ускользнул из больницы, украв одежду одного из пациентов в палате на другом этаже. Чепуха, конечно, — все медики в один голос твердили, что тяжёлое состояние Острожского исключает возможность даже просто самостоятельно оторвать голову от подушки, а уж о том, чтобы встать и бегать по больнице, смешно даже речь заводить, но вот именно так, хоть тресни, всё и выглядело! Да и камеры зафиксировали, как из больницы, как раз в подходящее время, выскочил человек, похожий на Острожского, в одежде пациента, у которого вещи пропали… Однако всё это были ещё цветочки, а самые ягодки ждали нас впереди, когда на следующий день раздался звонок гуляющего с собакой гражданина, нашедшего тело вашего дедушки в парке.

На этот раз Острожский действительно был мёртв и выглядел при этом так, словно его рвала зубами стая бешеных собак. Криминалисты сказали, повреждения нанесли, когда он был ещё жив, но в ранах не нашли ни слюны животных, ни следов металла — это если бы его палкой с гвоздями били, ни чего-то ещё, что указало бы, чем его так изуродовали — всё тело было настоящим месивом! Ни одного целого места не найти, только лицо более-менее сохранилось — я тогда ещё подумал: может, хотели, чтобы проблем с опознанием не было? — Васильков пожал плечами и, заметив, что Вера резко побледнела и дрожит, спросил: — Вам нехорошо? Может, врача?