Ольга Моисеева - Аватары Тьмы! [СИ]

— Извините! — выдавил мужик, медленно пятясь прочь. — Я заплачу… за лечение…

— Не надо! — бросил пострадавший, не обращая внимания ни на лай, ни на оскаленную пасть овчарки, продолжавшей клацать зубами в паре метров от его бедра.

Посмотрев с досадой в ту сторону, где скрылась девица — её было уже не догнать, парень, не удостоив владельца пса даже взглядом, быстрым шагом двинулся в сторону выхода из парка. Как только он скрылся за деревьями, Бакс сразу затих.

— Ну? — хозяин резко дёрнул его за ошейник. — И что это было?!

Пёс повернул голову и уставился на него такими невинными глазами, словно вообще не понимал, о чём речь.

— Ладно, — озадаченно пробормотал мужик, вспомнив, что так и не увидел на жертве нападения ни укусов, ни крови. — Пошли домой.

Бакс спокойно потрусил вперёд по дорожке, раскручивая поводок, и хозяину вдруг подумалось, что в парне и в самом деле было нечто странное… И зачем он гнался за той девушкой? Был бы правоохранителем, показал бы удостоверение, а так… может, и впрямь собачьего гнева заслуживал?

Дождавшись, когда «змея» проникновения нырнёт в «воронку», слетевшая с кончика хвоста багровая капля выскочила из-за «камня» и полетела к стае «грифов».

— Мы ждали тебя!

Это было очень похоже на звук одного голоса, однако Виктор Индукин всё равно чувствовал его чуть ли не бесконечную многослойность, словно с ним говорило не единое существо, а исключительно слаженный хор.

— И я пришёл, — ответил Виктор. Слова вырвались сами, видно, тоже служили сцеплению, позволявшему душе из человеческого мира общаться с кем-то — или чем-то? — из мира иного.

Разумеется, он пришёл, будто у него был выбор! Ну, вернее, если смотреть формально, то был вообще-то, однако такой, что даже висельник вместо плахи не захочет. Чёрт, если бы он только знал, к чему приведёт его эта неуёмная жажда всеми способами заглушить боль!..

Дозаглушался. Теперь вот тусуйся с этими гадами, дьявол их побери… — подумал Виктор, следя, как головы «грифов» разделывают поднимавшихся снизу «светлячков». Вблизи это выглядело гораздо омерзительнее, чем из «змеи» проникновения, — могло и замутить, будь у него тело. Но тело осталось лежать на полу в каминном зале Брызгалина.

— Готов ли ты передать нам позывные маяков?

— Будто вы не можете забрать их без разрешения, — усмехнулся бывший человек. — К чему эти идиотские вопросы и церемонии?

— У тебя ещё осталась капля времени, и пока ты — существо иного мира, должен сам делать выбор — таков главный закон миропорядка, ни у кого — даже у нас! — нет власти нарушить его.

— А у Бога? — неожиданно для себя вдруг осведомился Виктор. — У Бога такая власть есть? Или он тоже не может нарушить этот главный закон миропорядка?

— Делай выбор! — вместо ответа взревел чёрный монстр. — Или мы вернём тебя в ту колею, куда ты провалился три дня назад, теперь уже без всякой обработки!

Ярость расщепила единый хор на тысячу жутких голосов, но Виктору не было страшно: самый жуткий страх он пережил ещё на Земле.

— И что? Я снова смогу жить как жил? — он знал, конечно, каким будет ответ, и всё равно спросил — так, на всякий случай, в последней безумной надежде.

— Жить?! — расхохоталась многоклювая тьма, ни на секунду при этом не прекращая своего светового пиршества. — Ты умирал — разве не помнишь? Тот выбор ты уже сделал, поэтому единственная оставшаяся у тебя точка переключения — здесь и сейчас! Мы дали её тебе, мы и никто другой. Плати, или отправишься в круг, тебе ясно?

— Ясно.

Куда уж яснее… Тьму не обманешь — зачем спрашивал? Время тянул, дурак. Последнее мгновение выбора.

— Я готов, — сказал Виктор. — Забирайте.

Багровая капля стала вытягиваться, постепенно меняя форму, пока не превратилась в нечто, напоминавшее птичье перо с багровым стержнем. Опахало «пера», чёрное, как самая глубокая беззвёздная и безлунная ночь, колыхалось, направляя движение, пока стержень не завис прямо над стаей «грифов».

От «птиц» взметнулся протуберанец тьмы и слился с опахалом пера, притягивая его к огромному, слившемуся воедино телу. Стержень вошёл между чёрных «щетинок», врос в «кожу» монстра, и «перо» бешено забилось, отдавая багровый сок.

«Я ведь был «лампочкой»… — независимо ни от чего текли неторопливые мысли. — «Лампочкой»! Я многим жертвовал, чтобы сделаться ею. Всегда хотел только лучшего — для себя, для сына!.. для всех людей!.. Я столько работал над этим, годы, десятилетия потратил, целую жизнь посвятил… А в итоге — всего лишь за несколько жалких дней! — стал предателем человечества…»

Это всё чёртовы таблетки!.. — Виктор Индукин был тогда настолько пьян, что даже не мог вспомнить, сколько штук и когда он принял. И, главное, зачем? Хотел заснуть навеки или только спать без сновидений? Кошмары каждую ночь, а может день — с тех пор, как жена ушла, он редко следил за временем, — становились уже просто невыносимыми. Конечно, он хотел от них избавиться, что и говорить… но и желание прекратить вообще сразу всё и навсегда, подспудно тоже присутствовало…

Многие «лампочки», разумеется, задумывались, куда после смерти попадают самоубийцы — ведь это порой так соблазнительно: не ждать, когда придёт твой срок, а подготовившись к сохранению сознания, самому выбрать момент ухода. Да, церковь считает самоубийство тягчайшим грехом, в котором уже невозможно раскаяться, а значит, и быть прощённым, стало быть, душа такого человека отправляется прямиком в ад. Однако «лампочки», хоть и верили в Бога, считали, что церкви известно не всё. Никто не сомневался, что когда-то души умерших людей отправлялись прямиком к Богу, но с какого-то момента — никто не знает с какого — этот изначально задуманный порядок был грубо нарушен наглой стаей иномирных дармоедов, которых, из-за некоторого сходства с лысыми орлами, «лампочки» назвали лысорями. Как этим тварям удалось вклиниться в процесс — вопрос отдельный, и на сей счёт имелись самые разные версии, но факт оставался фактом: лысори перехватывали души умерших и безжалостно потрошили их, высасывая всё наработанное людьми богатство внутреннего мира. Благодаря своим особым способностям «лампочки» видели это и учились тому, чтобы проскочить мимо лысорей, сохранив сознание. Что произойдёт потом, «лампочки» не знали, но верили, что сумеют разобраться на месте. Самое главное — они пройдут путь к Богу не «пустыми шкурками», а полностью сохранив свой световой багаж, что само по себе уже великая ценность, а дальше — смотря по ситуации.

Возможно, совершив суицид, тоже можно проскочить мимо лысорей, не отдав им сознание, но вот попадёшь ли ты к Богу — большой вопрос. Сколько «лампочки» над ним не медитировали, ответа, что происходит с самоубийцами после смерти, не увидели, а рисковать никто не хотел. Виктор тоже специально об этом не думал и такого решения не принимал. Однако таблетки проглотил.