Антон Лаптев - Сумерки

— А вы, ваше превосходительство? — спросил Иван.

— Я, естественно, не возражал, тем более что взамен этого я могу истребовать, как вы мне и посоветовали, драгоценный друг, возмещения с казны, — часто закивал головою генерал. — Однако Коперника это не удовлетворило, и он объявил, что его клиент желает получить также еще и компенсацию за пользование поместьем.

— Как так? — изумился Иван. — Разве такое возможно?

— Он уверяет, что не только возможно, но и необходимо. Ведь поместье находилось в моем ведении, а не в ведении Троекурова, а посему не он, а я получал с него доход. Теперь же его клиент намерен получить компенсацию за пользование, причем не желает останавливаться и если надо, то дойдет до суда и ославит мое имя! Я же это поместье получил за кровь, что пролил в боях! — вскричал, вновь разгорячившись, генерал. — Я так этому судейскому и сказал. А Коперник мне на это и ответил, что, дескать, его клиент считает, что он прав в отношении своих требований не только по закону, но и по моральному праву. А посему получить намерен с меня сполна, как если бы это было самое успешное поместье. В противном случае и в свете узнают, и газеты мое имя станут марать. В общем, шантаж, форменный шантаж!

— Да кто же этот таинственный клиент, что так нахально шантажирует вас? — воскликнул Безбородко.

— Граф Драчевский, — сказал Гаврилов.

Иван остолбенел, словно громом пораженный.

— Как? И тут он? И тут влез этот зверь? Да что же это такое, в самом-то деле? — закричал он, вскочив и забегав по гостиной из стороны в сторону. — Как смеет этот граф и здесь влезать со своими темными делишками? Но скажите, ваше превосходительство, на каком основании Драчевский требует с вас усадьбу, откупные деньги из казны и компенсацию?

— На том, что он является, согласно завещанию, единственным наследником Троекурова, — был дан ему ответ.

Генерал сидел неподвижно, чрезвычайно удивленный столь бурной реакцией своего бывшего письмоводителя на упоминание о графе.

— Мы должны немедленно ехать к этому самому Копернику и посмотреть, так ли то, что Драчевский наследник Троекурова, — заторопился Иван. — В конце концов, если это действительно так, то их претензии к вам не совсем уместны. Разве нет?

— Так, друг мой, так, — следом за молодым человеком заспешил Гаврилов.

Они уже прошли в переднюю, как неожиданно из комнат быстро вышла Аглая Ивановна, а следом за нею Дуня, несшая на сильных, словно у мужчины, руках огромный медный самоварище. Клокотание внутри самовара указывало на то, что добрейшая тетушка уж никак не ожидала столь быстрого отъезда гостя и племянника.

— После, тетя, после! — вскричал Иван, спешно наматывая на горло шарф и выбегая из квартиры.

Старенький генерал едва поспевал следом за ним.

— Прощайте, матушка, несравненная Аглая Ивановна, дела! Дела! — бросил он также и вышел из квартиры.

— Ну вот, — только и успела сказать тетушка с выражением полнейшего разочарования. — Ну что ты стоишь стоймя? — накинулась она на прислугу. — Ступай, неси самовар обратно.

Гаврилов и Безбородко уселись в старинный генеральский возок и отправились к судейскому чиновнику, как его назвал по привычке генерал. Однако Коперник был всего лишь адвокатом, о чем гласила грязная и выпачканная в чем-то липком табличка у входа в его контору. Коперник смотрелся мелким и очень юрким мужчиной средних лет с сильнейшей растительностью на лице. Кроме него в конторе сидело несколько других адвокатов, видимо рангом помельче, занимавшихся с пришлыми крестьянами и уличными торговцами. Увидав входящего в контору генерала в сопровождении молодого человека, Коперник чрезвычайно засуетился, задвигал по запыленному столу папками, стал переставлять с места на место писчие предметы, бросая быстрые взоры маленьких шустрых глазок на посетителей.

— Входите, входите! — воскликнул он, хотя Гаврилов и Иван уже изволили войти и без его приглашения, но адвокату надобно было показать, что он ныне хозяин положения. — Вот-с сюда, на стулья. Федор, стул! — громогласно прикрикнул он на здоровенного детину, служащего в конторе чем-то вроде «принеси, подай, пошел вон».

Когда посетители уселись напротив Коперника, которому все не сиделось от волнения, то Безбородко, представленный генералом как «личный письмоводитель», попросил первоначально у адвоката доказательства прав наследования графом троекуровского поместья.

— Конечно, конечно, разумеется, — заторопился Коперник, перебирая в который раз папки на столе и громко ими хлопая. — Вы обязаны узнать, что мой клиент-с, граф Драчевский, имеет полнейшее право на это имущество-с. Даже и не сомневайтесь, что имеет-с. Тут все уже давно доказано, и сомнений быть не может-с. Ведь Троекуров и граф старинные приятели. Куда я задевал бумаги-то? Да-с, старинные приятели, можно сказать, друзья детства. Вот-с.

— Позвольте, что вы такое говорите? — изумился Иван. — Я лично знаком с графом, он никак не может быть в силу своих молодых лет другом детства помещика, умершего десять лет назад по старости.

Глазки адвоката забегали еще быстрее, но сам Коперник нисколько не стушевался.

— А, так вы знаете их сиятельство лично? Это я сказал образно про друзей детства-с. Конечно, граф и Троекуров разных лет, а потому это только так, к слову обмолвилось. Все, простите, из-за витиеватости слога-с. А вот и бумаги! — наконец-то нашел Коперник нужный документ и торжественно протянул его Безбородко, держа на вытянутых руках, словно это был некий раритет, пред коим стоило, по крайней мере, преклонить колена.

Иван принял нотариально заверенную перепись завещания и стал внимательно вчитываться в нее. Внезапно в глаза ему бросилась нижняя строка, написанная мелко и другой рукою, нежели сам документ.

— А это что значит? — ткнул он пальцем в надпись. — Это же уведомление о рассмотрении суда верности завещания.

Коперник несколько переменился в лице, но продолжал хитро улыбаться и быстро ответил:

— Это так, ничего-с. Это просто другие наследники Троекурова пытаются оспорить верность. На это нечего смотреть. Это все глупости-с!

— Как же глупости? Если право графа на наследование спорно, то о каком требовании к его превосходительству вы говорите? — не унимался Иван.

Коперник сильно заволновался. Он вновь вскочил со стула и даже нагнулся к посетителям.

— А вот и имеет право! Потому как суд признал право Драчевского на это наследство! И ежели вы не желаете удовлетворить законные требования моего клиента, то уж мы сразу в суд подадим. В суд! Да-с, ваше превосходительство, — еще ниже перегнулся Коперник через стол, обращаясь к оторопевшему Гаврилову, да так, что его ноги в дрянных сапогах повисли над грязным затоптанным полом, — уж мы сумеем через это дело вас ославить! И в газетах, и в свете…