Софья Ролдугина - Искусство и Кофе

— Полагаю, у вас не было выбора, леди. Как нет его и у меня, — мисс Дюмон прерывисто вздохнула и выпрямилась, ловя взгляд Эллиса: — Детектив Норманн, вы что-то говорили о том, чтобы пройти и побеседовать? Я согласна.

— Вот и чудесно, — улыбнулся Эллис довольно и спохватился: — Леди Виржиния, а вы-то не возражаете? Дом ваш… — и детектив страдальчески заломил бровь.

«Как будто кого-то это когда-то смущало», — едва удержалась я от шпильки и сухо кивнула:

— Разумеется, не возражаю. Всегда рада оказать помощь аксонскому правосудию. Все мы равны перед законом.

— Да-да! — с энтузиазмом подхватил Эллис. — Какие мудрые слова! — и многозначительно посмотрел на мисс Дюмон: — Идемте… Ах, да! — он щелкнул пальцами, обращаясь к застывшим на приличном расстоянии «гусям». — Джеральд, Прайм, действуем дальше, как условлено.

После этого мы — я, мисс Дюмон и Эллис — проследовали в гостиную и там устроились вокруг низкого кофейного столика, как старые друзья.

Иллюзия была бы полной, если б не безмолвно сторожащие дверь «гуси».

— Итак, начнем, — улыбка у Эллиса стала голодной. — Но для начала, мисс Дюмон, покажите нам то, что вы так старательно прячете под корсажем… Не спешите заливаться стыдливым румянцем, я имел в виду всего лишь свисток.

— Свисток? — переспросила я недоверчиво, но, судя по тому, как потупилась мисс Дюмон, Эллис не ошибся.

— Да, свисток. Тот, который ваша гостья носит на шнурке и никогда не снимает с шеи, — невозмутимо подтвердил он, бросив на меня быстрый взгляд. — Ну же, мисс Дюмон. Сейчас уже поздно отрицать что-либо. Давайте сотрудничать, а не портить зазря друг другу настроение. Тогда, возможно, леди Виржиния смягчится и предложит нам кофе.

— Я и так предложу, — пожала я плечами. — Магда вот-вот его принесет — приказ был отдан, как только мы вошли в дом. Мисс Дюмон, вы предпочитаете несладкий, очень горячий кофе с молоком и корицей, если мне не изменяет память?

Уж не знаю, что такого было в этом вопросе, но Джулия Дюмон вдруг захлопала ресницами, всхлипнула как-то жалобно — и рассмеялась, хрипло, истерически, до слез.

Эллис отвернулся, в кои-то веки проявив деликатность.

— Свисток, пожалуйста, — мягко напомнил он, когда Джулия немного успокоилась.

— Хорошо, — сдалась та наконец и добавила неуверенно: — Но только верните его, пожалуйста. Это не только моя защита, но и память.

— А еще — улика, — вздохнул Эллис, но все же пообещал: — Я подумаю.

Мисс Дюмон зажмурилась, словно готовясь нырнуть в омут, и вытянула шнурок.

На стол с тихим стуком лег желтовато-белый предмет странноватой формы — то ли неправильная спираль, то ли вовсе абстрактная загогулина. Эллис с любопытством наклонился, вглядываясь в причудливую резьбу.

— Интересно… Это кость?

— Да. Думаю, да. И еще какие-то камешки внутри — по крайней мере, там что-то гремит. И еще дрожит, как будто натянутая нитка.

И воцарилась тишина. Эллис и Джулия одинаково внимательно глядели на злосчастный «свисток» — только один жадно, а другая тоскливо. И лишь я по-прежнему ничего не понимала.

— Гм, — кашлянула я. — Рискую показаться вам невеждой… Но все же прошу пояснить — что это такое?

— Бесшумный свисток, отпугивающий собак.

— Мой амулет.

Ответы прозвучали одновременно, но ясности не добавили. Я сдвинула брови.

— Мистер Норманн…

— О, понял, раскаялся, объясняю, — Эллис быстро поднял руки вверх, как будто о пощаде молил. Вышло это ужасно комично. — Леди Виржиния, вы видите перед собой вещицу легендарную. Я бы даже сказал, мифическую — бесшумный свисток, звук от которого слышат только звери. Знакомо ли вам понятие «ультразвук»? — я покачала головой. Эллис тяжко вздохнул, и я сразу почувствовала себя постыдно необразованной. — Что ж, не буду вдаваться в подробности, времени нет. Объясняю вкратце: это звук настолько высокий, что человеческое ухо его не различает. Однако многие животные прекрасно слышат ультразвук. Еще в прошлом веке аксонец по фамилии Стэллтон создал особый свисток для дрессировки собак, основанный на принципе ультразвука. Применяется это устройство и сейчас. Звук его, к сожалению, настолько тих, что некоторые собаки на него не откликаются вовсе. Но это… — Эллис с восхищением прикоснулся к костяному свистку. — Радиус действия у него явно невелик: собаки, стоявшие чуть дальше, всего лишь испугались. Но та, которой не повезло оказаться близко, на некоторое время была просто-напросто оглушена — так, что не смогла идти самостоятельно. Удивительная вещь! — еще раз повторил Эллис с восхищением. — Откуда, говорите, вы его получили? И когда?

— Я еще не говорила, — мисс Дюмон опустила глаза. — И мне не хотелось бы…

— Мисс Дюмон, — ласково укорил ее Эллис. — Вспомните, мы же с вами хотим сотрудничать, верно?

— Это не относится к следствию, — тихо ответила она.

— Мне решать, — так же ласково продолжил детектив, но я почувствовала, как по спине прокатилась волна мурашек. Ох, скорей бы Магда принесла горячий кофе! Наверное, во всем виноват озноб. И мокрое платье. Ну, разумеется! — Не упрямьтесь, мисс Дюмон. Чем раньше мы покончим с вашими воспоминаниями, — прозвучало это на редкость двусмысленно, — тем быстрей перейдем к сути дела. Я же знаю, что вы устали молчать.

— Я молчала бы столько, сколько надо, — задушенно произнесла мисс Дюмон. — Но вы ведь уже знаете все, да?

— Почти все, — уклончиво ответил Эллис. — Кроме деталей и мотивов, а это, знаете ли, самое интересное. Итак?

— Мне подарил его призрак.

— Что?! — изумленно задрал брови Эллис. — Мисс Дюмон, вы взрослая, очень умная женщина, давайте обойдемся без мистики.

Мисс Дюмон подняла голову, встретив недоуменный взгляд детектива почти безмятежно.

— Я говорю правду. Хотите верьте, хотите нет. Это случилось пятнадцать лет назад, в годовщину смерти Нингена. Я тогда гостила в Марсовии, в тихом пригороде Лютье, у своей троюродной сестры…

— У Эстер Бонне, — охотно подхватил Эллис. — Она дочь Нингена, верно?

— Да, все так, — кивнула Дюмон. Волосы у нее начали подсыхать и — вновь завиваться кольцами. А вместе с приличной прической к ней, кажется, начало возвращаться и самообладание. — Мы дружили в детстве. В тот день была годовщина смерти Нингена, и наши семьи отправились вместе на кладбище Сен-Мари, чтобы почтить его память, принести цветы и свечи… А там, на кладбище, были эти чудовища.

— Призраки? — искренне заинтересовался детектив.

Джулию Дюмон перекосило от отвращения:

— Что вы. Хуже. Собаки.

К счастью, именно в этот момент Магда постучалась и вкатила в комнату сервировочную тележку, и за шумом я смогла скрыть неуместный смешок.

— Отец знал о моем отношении к этим… животным, — продолжила между тем мисс Дюмон. — Поэтому он разрешил мне постоять у ворот кладбища, пока сторож не отгонит собак. Дело это, увы, затянулось. Тогда я отдала Эсти свои цветы и попросила положить их на могильный камень вместо меня, а сама стала смотреть за церемонией издалека, — голос у мисс Дюмон стал напевным, как тогда, когда она рассказывала о символизме в картинах Нингена. Запах кофе и корицы плыл по комнате… Эллис лишь с очевидным усилием воли заставлял себя смотреть на рассказчицу, а не на блюдо со слоеными пирожными. Да уж, некоторые вещи не меняются. — Сначала я просто наблюдала, а потом заметила, что у соседней могилы стоит какой-то мужчина во всем черном и с белыми цветами в руках. Он глядел в сторону могилы Нингена, но тоже не спешил подходить. Мне отчего-то стало жутко при взгляде на этого незнакомца, и я, само собой разумеется, окликнула его.