Ками Гарсия - Прекрасная тьма

— Единственный ключ от этой двери. — Она показала на шкатулку в его руках. — Единственный способ вернуть тебя.

Открыв глаза, я обнаружил, что лежу на спине в пыли и смотрю на звезды. Арклайт принадлежал Мэкону, Мэриан сказала правду. Я не знал, где он сейчас — в Иномирье или каком-нибудь чародейском раю. Не знал, почему он показывает мне все это, но если я чему-нибудь все-таки научился за это время, то хотя бы тому, что ничего не происходит просто так. На все есть свои причины.

И пока еще не поздно, нужно понять, что это за причины.

Мы остановились возле главного входа на кладбище Бонавентура. Я не стал объяснять Эмме, что не вернусь с ней домой, она и так все поняла.

— Нам пора, — обнял я Эмму.

— Всему свое время, Итан Уот, не спеши. — Она схватила меня за руки и крепко сжала. — Твоя мама, может, и считает, что ты должен сделать это, но я буду наблюдать за каждым твоим шагом.

Я знал, что ей тяжело отпускать меня, что ей хочется отругать меня и отправить в комнату, желательно на всю оставшуюся жизнь. Раз отпускает, значит, дела и правда плохи.

Ко мне подошла Арелия и протянула маленькую куколку, вроде тех, что делала Эмма. Амулет вуду.

— Итан, я верила в твою маму, а теперь верю в тебя. Желаю удачи, потому что знаю — тебе придется нелегко.

— «Правильный поступок никогда не дается легко», — повторил я фразу, сотни раз слышанную от мамы, ведь я тоже в каком-то смысле умею разговаривать с ее душой.

— Истинно говоришь, и это верно в обоих мирах. — Твайла прикоснулась к моей щеке костлявым пальцем. — Пока не потеряешь — не найдешь. Мы не сможем оставаться здесь долго, мон шер.

Ее последние слова прозвучали как предупреждение. После событий сегодняшней ночи я не сомневался — она знает, о чем говорит.

— Сделаю тебе немного удачи, у меня свои способы, — прошептала напоследок Эмма, еще раз стиснула меня в объятиях и повернулась к Линку:

— Уэсли Джефферсон Линкольн, только попробуй не вернуться! Смотри, расскажу твоей маме, что ты делал у меня в подвале, когда тебе было девять, понял меня?

— Да, мэм, — улыбнулся Линк, в сотый раз услышав знакомую угрозу.

Лив Эмма ничего не сказала — лишь коротко кивнула, взглянув на нее. Но этого было достаточно, чтобы понять, кто здесь для нее важен, а кто нет.

Теперь, когда я узнал, на что Лена пошла ради меня, мне стало понятно, что Эмма думает насчет Лив.

— Охрана ушла, — откашлявшись, заговорила Эмма, — но Твайла не может водить их за нос вечно. Идите.

Я открыл кованые ворота, Линк и Лив шли за мной.

«Я иду к тебе, Эль! Даже если ты этого не хочешь».

Мы шли по обочине шоссе к парку и уже знакомой нам двери-колодцу. К тете Кэролайн решили не заходить, побоявшись, что тетя Дель не отпустит нас одних. Все молчали, потому что сказать нам было нечего. Линк пытался поставить волосы ежиком без помощи геля сильной фиксации, а Лив то и дело смотрела на селенометр и исправно записывала показания в маленький красный блокнот.

Все как раньше.

Но мне этим утром, в мрачной предрассветной дымке, все казалось другим. Я впал в глубокую задумчивость и то и дело оступался, пару раз чуть не упал. Как будто ночью мне приснился кошмар и я так и не смог проснуться. Даже не закрывая глаз, я вновь и вновь видел тот сон: Сэрафина, блеск ножа, пронзительный крик Лены. Я и правда умер.

Даже не знаю, долго ли я пробыл мертвым.

Несколько минут?

Или часов?

Если бы не Лена, я лежал бы в «Саду вечного покоя». Еще один запаянный кедровый гроб опустили бы в землю на принадлежащем моей семье участке.

Почувствовал ли я что-то? Увидел? Изменился ли я после этого? Я прикоснулся к грубому шраму под футболкой. Это настоящий шрам?

Или это только воспоминание о том, что случилось с Итаном Уотом, который умер и так и не вернулся в мир живых?

Я блуждал в тумане, как в наших с Леной снах, и совсем запутался, как в ту ночь, когда исчезла Южная звезда и Лив попыталась объяснить мне, что существует два неба — мира чародеев и мира смертных. Какое из них реально? Мог ли я подсознательно помнить, что сделала Лена? Ощущал ли я это, несмотря на все, что происходило между нами в последнее время? Смогла бы она пойти на это, если бы знала, каковы будут последствия?

Теперь я обязан ей жизнью, но это меня совершенно не радует. Я чувствовал себя опустошенным, столкнувшись со страхом оказаться в земле, погрузиться в пустоту и остаться в одиночестве.

Я потерял маму, Мэкона и, в каком-то смысле, Лену, но приобрел кое-что взамен — парализующее горе, невероятное чувство вины за то, что я остался в живых.

В предрассветный час парк Форсайта выглядел зловеще. Обычно здесь всегда много народу, а сейчас вокруг не было ни души. Все настолько изменилось, что я не сразу нашел дверь, ведущую в тоннели. Никаких звонков трамвайчиков, никаких туристов, ни крошечных собачек, ни подстригающих азалии садовников. Я подумал обо всех живых людях, которые сегодня будут гулять по этому парку, продолжая дышать и радоваться жизни.

— Пропустил, — потянула меня за рукав Лив.

— Что?

— Дверь! Прошел мимо нее и даже не заметил.

Действительно, мы прошли мимо нужной арки, и я не узнал ее. Нельзя забывать, как тонко устроен чародейский мир, незаметный взгляду простого смертного. Внешнюю дверь можно найти, только если ты ее ищешь, иначе арка скроет ее от тебя своей тенью, а может, и еще какими-нибудь чарами.

Линк принялся за дело, быстро просунув ножницы в щель между дверью и косяком, приналег, и дверь со скрипом открылась. В туманных глубинах тоннеля было еще темнее, чем на улице.

— Все-таки удивительно, что это срабатывает, — покачал головой я.

— Я много об этом думала, — отозвалась Лив, — и пришла к выводу, что в этом нет ничего удивительного.

— Что? Что чародейскую дверь можно взять и взломать старыми садовыми ножницами?

— В этом и состоит красота порядка вещей. — Лив посмотрела на небо. — Я же говорила — существует магическая Вселенная и материальная Вселенная.

— Две Вселенные — два неба, — повторил я, глядя наверх.

— Именно. И они обе вполне реальны. Они сосуществуют.

— И поэтому ржавыми ножницами можно открыть магический портал? — удивился я, сам не зная чему.

— Необязательно. Но там, где эти две Вселенные встречаются, образуется что-то вроде шва, стыка. Думаю, то, что в одной Вселенной является силой, в другой может быть слабостью.

— Хочешь сказать, что Линку так легко удается открывать двери, потому что чародеям это не под силу?

У Линка и правда получалось открывать двери-колодцы с какой-то поразительной легкостью. С другой стороны, Лив же не знает, что Линк научился вскрывать замки еще в шестом классе, когда мама подарила ему его первую отвертку.