Елена Коровина - Черный Дракон

Д’Эгле заметно стушёвывается и хмуро говорит:

— Шёл бы своей дорогой, Кребийон! Всё это не твоё дело.

— Ошибаешься! — произносит Кребийон. — Я пришёл куда надо. И сделаю что должен. Я забираю девчонку и её брата.

— Ещё чего?! Это в своём салоне ты можешь командовать. Воображать себя хоть гением, хоть богом Тотом, хоть самим Иисусом Христом. А для меня ты никто. И на эту девку не имеешь права!

— Имею! Я заплатил за детей Трисмэ в казну. Теперь они — моя собственность. И отойди от девчонки!

— А ты попробуй её забрать! — Д’Эгле снова молниеносно вытаскивает кинжал, приставляя его к горлу Рины.

Но Кребийон оказывается ловчее. Миг — и его кинжал на лету вспарывает панталоны д’Эгле. Раздаётся такой звериный вой, что кажется, от него лопнут все реторты в лаборатории. Кребийон выхватывает Рину и тащит к двери. Девочка не сопротивляется. Почему-то она сразу понимает, что этому человеку можно доверять. На бегу Кребийон влетает в комнату и хватает мальчика.

— Обвяжи руки! — кричит он, на ходу стаскивая с шеи платок и бросая его Ринке.

Вскоре все трое уже сидят в карете, которая резво уносит их от дома.

— У него остался дубль-Ал-Наг! — кричит вдруг Рина.

Почему-то она уверена, что Кребийон поймёт её.

Тот действительно отвечает вполне осмысленно:

— Ничего! Дубль не может быть сильнее оригинала. Наш перстень всегда одолеет подделку.

Рина всхлипывает и вдруг обнаруживает себя не в Париже 1750 года, а в московской квартире своей старой учительницы.

— Видела? — спрашивает та, закрывая крышку рояля. — Поняла?

— Да, — шепчет Рина. — Дубль сразу приучили к крови. И он потом её всегда требовал. Но как же всё это запутанно…

— Слишком много времени — слишком много веков и событий, — говорит учительница.

— Так я — это она, та Риина?

— Конечно нет. Ты — это ты. Просто имя одно.

— А мальчик?

— Он стал одним из лучших врачей своего времени. Придворным лекарем короля Георга Третьего. Его назвали Трижды Мудрейшим. Говорят, он умел чувствовать, пора человеку уходить в мир иной или ещё нет. У меня есть портрет этого Трижды Мудрейшего. Посмотри!

Рина взглянула. Вдохновенное лицо, чёрная борода — копия алхимика. Как один человек. Неужели ТАКОЕ действительно возможно?..

— А их спаситель? — спросила девушка. — Кто он?

— Это довольно известная личность. Клод Кребийон — поэт, писатель, философ. Друг Рамо и мадам Лепренс де Бомон. Больше того, любовник нашей сказочницы. И ещё знаешь кто? Глава Братства Хранителей в то время. Члены Братства даже считали, что он замещает — ни много ни мало — отсутствующего бога Тота. Вот он-то, Клод Кребийон, поняв, что Валуа-д’Эгле будет искать эти мистические талисманы, и отослал их мадам де Бомон, которая к тому времени перебралась в Лондон. А отвезла их наша Риина. Она уехала к сказочнице вместе с братом. Имя отважной девушки так понравилось мадам де Бомон, что та назвала так свою внучку, которая потом тоже стала Хранительницей аграфа. Потом это имя ещё несколько раз возникало в твоём роду. Ты ведь знаешь, что являешься прямой наследницей Хранительниц аграфа?

Ответить Рина не успела. Зазвонил телефон, и Евгения Михайловна сняла трубку.

— О, Тотий Львович! — проговорила она. — Да, вы, как обычно, правы, Рина у меня. — И протянула трубку девушке.

Это был он, тот самый благодетель, что оставил им с бабушкой свою большую квартиру, а сам переехал к сыну куда-то в Лондон. Теперь он жаловался, что звонит-звонит, но Рина не берёт трубку ни домашнего, ни мобильного телефона.

— А между прочим, я звоню по делу. Даже по двум делам. Во-первых, интересуюсь, как там мой цветок граната? Хорошо? Ну и славно. Во-вторых, оповещаю, что я положил тебе на карточку деньги, что брал у твоей бабушки.

Рина взволнованно вздохнула — ну не странное ли совпадение: едва она кинулась к гранату искать там аграф, как позвонил бывший хозяин деревца! Что это значит? Может, он тоже балуется магией, как и Евгения Михайловна? И о каком долге он ведёт речь? Но спрашивать было неудобно. Рина только поблагодарила старого бабушкиного поклонника. Деньги были явно кстати. Тотий Львович церемонно рассыпался в благодарности за благодарность и отключился.

Рина горько улыбнулась:

— С недавних пор я думаю, что живу среди волшебников. Я сказала, что нашла аграф? Он был в гранатике. И тут же звонит его бывший хозяин. И оказывается, вы прекрасно знакомы. А час назад я прочла в бабушкиной тетради, что наши предки — французы, родственники мадам де Бомон. И вот вы говорите мне то же самое. Но откуда вы знаете это? Неужели и вы тоже из Братства?

— Только из другого, — усмехнулась Евгения Михайловна. — Я из Братства Разрушителей Времени.

— Как?! — Ринка отшатнулась.

Как могло случиться, что перед ней стояла не старая учительница, а застарелый враг?! Нет, такого не может быть!

— Больше того, девочка, — произнесла Евгения Михайловна, — я стояла у истоков Разрушителей. Можно сказать, организовала это движение. Я ратовала за новое время, раз уж старое так подводит. И в конце концов стала Главой Братства.

— Вы — главный Разрушитель?! — в ужасе выпалила Ринка. — Это вы хотите убить Доминика?! А я всегда верила вам во всём. А вы… вы… — Рина не знала, что и сказать. Кому верить?!

— Я тоже верила во все принципы Разрушителей. Много веков мы пытались установить новое время и сломать старое. Но в конце XX века лучшие умы нашего Братства поняли, что нет Старого и Нового Времени. Что его поток всегда един. Что стремление разъять его, рассоединить на старое и новое приводит только к увеличению энтропии. И это увеличение может стать катастрофическим. Прошлое может оказаться в будущем. Ну и что хорошего? Нас будут ожидать новые наполеоны и гитлеры? Возродятся старые болезни, и мир, как и прежде, станет выкашивать чума или чёрная оспа? Словом, Братство Разрушителей постановило прекратить свою деятельность, найти точки соприкосновения с Хранителями и вместе начать работу по сохранению Времени.

— А вы не врёте? — выдохнула Рина.

— Только что я была в больнице у твоего приятеля Глеба и убедила его не мешать Дракону. Чёрный Доминик должен сделать своё дело. Так же как и ты. Ал-Наг и аграф должны соединиться. А потом мы посмотрим, что нужно будет делать дальше. Никто из нас — ни те, кто ратует за традиционное время, ни те, кому ближе новое, — не хотят хаоса и разрушения. Тем более что настроения Апокалипсиса всё растут. Словом, раз ты нашла аграф, ищи теперь Доминика. Ну а я позабочусь об Аленьком цветочке.

И, тяжело поднявшись, но распрямив спину и задорно поблескивая глазами, главная Разрушительница отправилась на кухню убирать грязь и сажать гранат обратно в горшок.