Александр Бруссуев - Радуга 2

Саша не мешала ему до утра, проговорив некоторое время с пробудившейся Борисовой, дав ей все необходимые ЦУ. А потом тоже отдыхала, не позабыв перед этим проверить надежность дверных запоров и замков.

К утру от трупов людей, вывезенных Максом, не осталось и следа. Но на спокойном сне постояльцев лесного гостевого дома это никак не отразилось. Не самый пьющий в мире майор похмельем не страдал, только легкой депрессией. Да и чуть перебрал он с коньяком по той простой причине, что еще никогда в жизни не доводилось ему возиться с мертвецами так долго. Командировка на Кавказ не в счет (об этом в «Радуге 1»).

Они с Сашей оседлали своих двухколесных коней с самого утра. Предполагалось, что ехать придется еще довольно долго. Конечно, если бы они двигались со скоростью сорок километров в час, то за шестьдесят одну минуту добрались бы до конечной точки. Но, ни состояние велосипедов, ни физическая подготовка не соответствовали чемпионским навыкам.

Их провожала только Борисова, настоявшая на дополнительной поклаже в размере пяти бутылок Martel. Больше все равно не было, а тащить с собою водку было как-то некультурно. Макс не стал возражать, да и Саша тоже. Борисов мог подать протест, но он впервые за несколько дней задышал ровно, тем самым давая понять своей заботливой и умелой жене, что умирать не собирается.

Саша все не могла взять в толк, куда они направляются, но Макс, видимо считавший, что и так все ясно, молчал и крутил педали, как на летней загородной прогулке. Когда-то в самом начале пути он обронил что-то, типа «подальше от воздушных эшелонов и коридоров», но к чему это могло относиться? Да ни к чему.

Однако когда они миновали старый свернутый ржавый шлагбаум, и лес внезапно расступился во все стороны, искра догадки мелькнула у Саши в голове. Вспыхнула и сразу потухла, потому как здравый смысл может убить не только неожиданные предположения, но и вполне зрелые гипотезы.

Это был, вне всякого сомнения, старый заброшенный аэродром. Скорее всего — военный. Но если бы здесь хранился какой-нибудь действующий самолет, пусть даже чешского производства, то соответствующей взлетной полосы в зоне видимости не было. В самом деле, не вертикального же он взлета! И вертолетов поблизости — ни одного. Может быть, в ангаре? Но Саша что-то никак не могла вспомнить вертолетов, иначе хранящихся, кроме как под открытым небом. Катить их под крышу и обратно, наверно, не самая простая вещь. Тогда зачем сюда стремился Макс? Что интересного прячется в похожем на овощехранилище ангаре?

Майор старательно исследовал вагончики, примыкавшие к большому сооружению из металлопрофиля.

— Никого нет, как и предполагал, — сказал он. — А кто должен быть? — спросила Саша. — Обычно — сторож. Но он куда-то делся во время, или- сразу после катаклизма.

— А необычно? — О, тогда много народу. Даже кассир. Но не это важно, — махнул рукой Макс. — Пошли.

Они приблизились к воротам ангара и майор, удовлетворенно хмыкнув, метким ударом автомата сбил грозный на вид, но китайский по сути, замок.

Внутри лежал огромный кусок прорезиненного брезента, и стояла большая, как лодка корзина. Было еще много всякого разного, но Саша не успела разглядеть.

— Саша — это шар, — представил Макс, перефразируя Льюиса- Кэрролла. — Шар — это Саша.

Эхо воя еще гуляло под высокими потолками старинного особняка на Большой Морской, как до ушей Ивана долетел слабый шепот Шурика:

— Ты слыхал, Ваньша? Сатанаил кричит (см также «Радугу- 1»).

— Ну хоть ты в себя пришел, — отозвался Иван. — Как к- тебе в контору попасть-то?

Шурик попытался поднять руку, но только поморщился.

— Что нужно? Ключ? Пропуск? Что? — Нету! — прошептал Шурик. — Менты забрали все. — Затаскивай меня внутрь. Нужен код доступа.

Иван подцепил товарища за воротник и поволок за шахту лифта. Толстая дверь, будто бы сделанная из стекла, подалась легко и без скрипа. В маленьком коридорчике ничего не было, впрочем, и никого тоже. На полу беспорядочно шевелились от перемещения воздуха клочья бело-коричневой шерсти. Размазанной краской казалась бурая клякса, тянущаяся до небольшого квадрата в стене, похожего на кошачью дверцу в импортных фильмах.

— Где собака? — прошелестел Шурик. — Нет собаки, — ответил Иван, едва разобрав слова былого- сокурсника. — Ничего нет.

Он снова огляделся и сделал вывод, что был неправ по поводу «ничего нет». Были следы взлома. Кто-то пытался проникнуть внутрь. Бил по стенам то ли ломом, то ли заостренным молотом, даже стрелял на уровне пояса: следы от пуль казались строчками узоров. Былую легкомысленную вывеску сокрушили уже от полного бессилия и злобы. Теперь она, погасив лишние буквы, глубокомысленно констатировала «Да». Пса, вероятно, просто забили досмерти. Но тот, чуть очухавшись, уполз умирать подальше от суеты — куда там вела эта дверца. Вряд ли в лето…

— Шурик, ты вспоминай, как нам внутрь попасть. Я за Эдиком схожу. Нельзя ему лежать неприбранным, — сказал Иван, открывая дверь, и поспешно добавил. — Не вздумай впадать в забытье, ты меня понял?

Шурик ничего не проговорил в ответ, только слабо шевельнул кистью руки.

Ваньша затащил в коридор тяжелое и ставшее, вдруг, очень длинным тело Эдика, он даже начал бояться, что оно полностью не поместится в невеликое помещение.

— Пиши, — прошептал Шурик. — Раз нет собаки, нет и экрана- доступа.

— Сейчас, сейчас, — заторопился Иван, выуживая из одного- из своих карманов несомненный Паркер и клочок бумаги, бывший некогда чеком, выданным золотых дел мастером. — Пишу: раз нет собаки, нет и экрана доступа.

— Смешно, — резюмировал Шурик и даже открыл глаза. Но- только на несколько секунд — они наполнились слезами и сами по себе закрылись обратно. — На собачьей дверце пиши — она, как touch pad. Пиши 88С.

Иван мгновенно вспомнил, что этот набор символов у радистов означает всего лишь «целую» в конце письма. Зафиксировать поцелуй на дверке для пса, все равно, что чмокнуть его под хвост. Шутники у них в «Дуге» работают. Не выщелкивая пасту, он написал три знака, но ничего не произошло. Он хотел, было, еще раз попробовать, но решил оглядеться вокруг повнимательнее.

Вроде бы все осталось, как прежде, только полупрозрачная стеклянная дверь куда-то делась. Вместо нее образовалась такая же стена, как и три других.

— Готово, — проговорил Ваньша. — Дальше что? — Шурик не ответил. Иван уже начал расстраиваться, что тот опять вывалился из реальности, но пауза была вызвана всего лишь тем, что сотрудник «Дуги» вспоминал последовательность дальнейших действий.

— Полагаю Радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением- завета между Мною и между землею, — наконец, строгим шепотом выдал Шурик и, обессиленный, замолк.