Инна Александрова - Колдунья

После занятий в монастырском приюте наступал ничем не занятый час, посвящённый играм, и Кэрри вышла вслед за другими детьми в монастырский двор. Заросший крапивой и репейником, с раскидистыми деревьями и кустами шиповника у серой каменной стены, этот двор был подходящим местом для игры в прятки. Дети носились из конца в конец, кричали и веселились от души, и даже Кэрри, которая сторонилась крестьянских ребятишек, тоскуя по прежней жизни, с увлечением включилась в игру. Впервые она подумала, что жизнь не так уж плоха, даже если ты больше не наследница семьи Ортон. Быть Кэти Марлоу оказалось не так уж и трудно, и если бы не сестра Агата, она бы и не подумала жаловаться на судьбу.

– Спрячемся здесь, – предложила Милли, веснушчатая девчонка лет десяти. Они зашли в заросли кустарника, но листья уже облетели, и их было видно снаружи.

– Нет, – сказала. Кэрри. – Лучше сюда. Смотри.

Рядом с ними, в стене, обнаружилась каменная ниша, вполне удобное место для того, чтобы спрятаться. Но в нишах с трудом хватало места для двоих. Девочки замерли, тесно прижавшись друг к другу.

– Арла ни за что нас не найдёт, – засмеялась Милли.

Прошло, наверное, минут десять.

– Становится скучно, – снова сказала она. – Давай рассказывать что-нибудь.

– Что?

– Ну, не знаю… Расскажи, где ты жила. Ты ведь только первый год в приюте.

– Я жила в Эриенбурге со своими родителями. Потом они умерли, и меня привезли сюда, – произнесла Кэрри давно заученную фразу. – Ну, а ты?.. Как ты здесь оказалась?

– Не помню. С тех пор, как я себя помню, я жила здесь, в приюте.

Кэрри знала, что Милли – подкидыш; много лет назад монахини нашли у входа маленькую корзинку, в которой лежала новорожденная девочка. Во времена голода и нищеты такие случаи были не так уж и редки.

– Но я знаю, что когда-нибудь родители приедут за мной. Может, они король и королева и заберут меня к себе во дворец. Тогда я буду принцессой, буду носить шёлковые платья и каждый день гулять во дворцовом саду, а когда я вырасту… Ты смеёшься?

Кэрри не смеялась, но едва заметная улыбка тронула её губы. Здесь, в приюте, каждый имел необыкновенную историю о своих родных. Исключением была, пожалуй, только она сама. Трудно было сосчитать, сколько принцев и принцесс ждали своих родителей под этой убогой крышей.

Чья-то рука раздвинула кусты, и между ветками показалось лицо толстого мальчишки.

– Сейчас ты так думаешь, – сказал Мартин, – а через несколько лет все девчонки станут работницами и служанками. Тоже мне принцесса!

Мальчишка захохотал и дёрнул Милли за тонкую косичку.

– Что ты стоишь? Он нас нашёл, убегай! – крикнула Кэрри и опрометью бросилась в сторону. Мартин погнался за Милли, которая была ближе к нему, и вскоре Кэрри оказалась одна в глухом углу двора. Опасаясь, что Мартин вернётся за ней, она вскочила на забор, перепрыгнула через железные витые узоры – и была такова.

Вообще-то детям не разрешалось выходить со двора, но Кэрри часто нарушала этот запрет, когда убегала к Хантеру. Она не боялась и теперь. Обычно в лесу не было ни души, но неожиданно она увидела, как какой-то человек вышел из-за кустов и шагнул её навстречу.

Кэрри узнала Фрока, члена ордена Вечной Тьмы.

– Что ты делаешь здесь… днём? – спросила она с недоумением.

Фрок был в обычной крестьянской одежде, неровно подстриженный, худой, как мальчишка, и только седина в волосах выдавала настоящий возраст.

– Добре утро, Кэрри, – лениво проговорил он. – Не ожидал увидеть тебя здесь.

– Здравствуй, Фрок. Мне не разрешают выходить со двора, но мы играли в прятки, и я убежала, чтобы Мартин меня не нашёл. Но разве сегодня пятница?..

– Сегодня вторник. Но я пришёл не за тем, чтобы звать тебя на собрание.

– Случилось что-то важное? Тебя послал Хантер?

– Ты угадала.

– Но всё же, – недоумевала Кэрри, – это немного странно. Зачем он послал тебя ко мне сейчас? Я что-то не понимаю.

– Я пришёл, потому что на днях сюда приедет Сэндерс, инквизитор Эркли, – торжественно произнёс Фрок.

– Сэндерс приедет сюда? Для чего?.. – меньше всего Кэрри ожидала услышать от него такое.

– Этого я не знаю. Возможно, он пронюхал, что половина монахинь, живущих здесь, уже принадлежит к Ордену. А может быть, просто решил отдохнуть в глуши после долгих трудов. Тебе, и только тебе предстоит узнать правду.

– Ты хочешь сказать, что я должна проследить за ним, или расспросить о нём монахов? Но нас не пускают туда.

– Постарайся, чтобы тебя пропустили. От этого зависит наше будущеё. Но я бы не стал расспрашивать кого-то в открытую. Это вызовет подозрения. Должны быть другие пути.

– Я сделаю всё, что зависит от меня, – пообещала Кэрри.

На следующий день занятий в школе не было, и Кэрри полдня просидела в кустах у забора, поджидая Сэндерса. Солнце уже клонилось к закату, когда она увидела карету, медленно двигавшуюся вниз с вершины холма. Кэрри ждала её не одна; сквозь густую листву она видела, как настоятель, тоже битый час стоявший у монастырской ограды, смотрит на дорогу, щуря близорукие глаза…

Поднимая облака пыли, карета остановилась у ворот, купаясь в золотых лучах закатного солнца. Кучер легко спрыгнул с козел и распахнул дверцу с блестящей ручкой.

Сэндерс был не один. Следом за ним из кареты вышел худенький мальчик чуть старше Кэрри, сероглазый, с тёмными волосами.

– Я знал, что вы привезёте Криса, – сказал монах, поджидавший Сэндерса у ворот. – Его отец прислал мне письмо.

– Он будет вашим учеником? – сказал Сэндерс, хотя, конечно, это уже было ему известно.

– Вы правы. Возможно, когда-нибудь он вырастет достойным занять моё место.

– Я надеюсь на это, – ответил Сэндерс.

– Пойдём со мной, Крис. Я уверен, тебе понравится здесь. Я покажу тебе твою келью.

Взяв мальчика за руку, он повёл его в сторону монастыря. Сэндерс пошёл за ними, и скоро оба они скрылись из вида.

Чтобы узнать всё о целях и планах Сэндерса, нужно было пробраться в монастырь святого Антония, где он остановился. Кэрри понимала, что, сидя в приюте, она вряд ли что-то выяснит. Поэтому во время утреннего перерыва в занятиях вместо того, чтобы играть во дворе с приютскими детьми, Кэрри незаметно улизнула в лес, который начинался сразу же за оградой.

Мужской монастырь находился совсем рядом. Но он был также огорожен высоким забором. Конечно, существовала калитка, но Кэрри не хотелось входить туда у всех на виду. Она взобралась на забор и уселась наверху, надеясь увидеть, как Сэндерс выйдет во двор, и, возможно, подслушать его разговоры с монахами. Но сегодня ей не везло. Сэндерс не выходил; день был жаркий, Кэрри захотелось пить, но она решила подождать ещё немного. «Не останется же он в келье на целые сутки», – думала она.