Инна Александрова - Хозяйка долины мёртвых

…Дождавшись, когда Арла и Энни легли спать, и все звуки в доме затихли, Элизабет поднялась с постели, в секунду натянула платье и бесшумно выскользнула за дверь.

Было уже темно, но она хорошо знала дорогу. Лиз приближалась к церкви святого Мартина…

Оглянувшись по сторонам, – не идёт ли кто-нибудь следом, – Элизабет вошла внутрь. Там было не многолюдно, как и всегда в этот час. Но она не хотела рисковать. Две женщины, тихо молившиеся в углу, жили в соседнем доме и могли бы рассказать Арле о том, что видели…

Бросив взгляд на соседок, Лиз низко склонила голову и сделала вид, что тоже творит молитву. Ей казалось, что они не разглядели её лица. Подождав, когда церковь совсем опустеет, она несколько раз сложила донос и украдкой бросила его в деревянный ящик…

Сложенный вчетверо грязный листок бумаги упал на широкий некрашенный стол.

Дэриэл, инквизитор Лэнсбрука, разбирал поданные ему за неделю жалобы.

– Что там у нас сегодня? – спросил он, обернувшись к своему помощнику – Монку, толстому, неповоротливому монаху, вытряхнувшему на стол деревянный ящик для бумаг.

– Сегодня только это.

– Только одна?..

Дэриэл нетерпеливо развернул бумажку, исписанную неровным, но старательным девичьим почерком. "Инквизитору города Лэнсбрук", – прочёл он. – Колдовство в Долине Теней…

За свою жизнь Дэриэл получил не меньше сотни доносов. По еле заметным признакам он мог угадать, что двигало этими людьми, – холодный расчёт, жажда мести или корысть. Но здесь что-то было не так.

Он нахмурился, погружаясь в чтение. Написанное показалось ему чем-то совсем уж невероятным, – то ли сказкой, выдуманной ребёнком, то ли бредом. Незнакомцы, появившиеся неизвестно откуда, буря, успокоенная заклинанием, исчезающее золото и тому подобные чудеса не внушили ему доверия. Правда, упоминание о новой вере и храме, в который был превращён некий дом, заставили его насторожиться, но всё остальное казалось слишком гротескным и сказочным, чтобы быть правдой.

– Ну что там?

– Да вот, непонятное что-то. Пишет, как я понимаю, какая-то девушка. Элизабет Линдберг, шестнадцати лет. Вот, послушай…

Он ещё раз прочёл записку вслух, с расстановкой, делая паузы на каждом слове.

– Ну вот. Что ты об этом думаешь?

Толстый Монк почесал затылок. Потом глубоко вздохнул и, пыхтя, вытер пот со лба; он был тугодумом, и сложные умозаключения давались ему с немалым трудом.

– Да что тут сказать? Не пойму, то ли правду она говорит, то ли с головой у неё что-то… Мне кажется, она не врёт. Но что-то здесь не так, в этой записке. Слишком много всякого разного. Колдовство… возможно, и правда, но… может быть, ей просто почудилось. Потеряла деньги, поссорилась с соседями, и это всё. Молодые девушки часто фантазируют в подобной манере. Разругаются с кем-то, а потом придумают, что этот кто-то – маг и чернокнижник. Я часто видел, как люди продавались нечистому, но чтобы весь посёлок, – это уж слишком…

– Так что ты думаешь? Надо нам ехать туда, чтобы всё проверить, или нет?

– Я бы не ездил. Но кто знает…

Дэриэл расправил измятый листок и ещё раз вгляделся в эти строчки, старательно выведенные дрожащей девичьей рукой. Это было похоже на крик о помощи, прозвучавший из чёрной бездны.

– Я думаю так. Поедем всё-таки, но не сейчас. Через три дня я собираюсь в Эльхейм; дорога туда проходит недалеко от посёлка, мне нетрудно будет свернуть… Что касается тебя, – ты можешь сопровождать меня, если хочешь… хотя, по правде говоря, особой надобности я в этом не вижу. Не думаю, что там может быть опасно… скорее всего, эта девушка всё придумала, хотя убедиться своими глазами не помешает…

– Я тоже поеду, – сказал Монк. – Интересно посмотреть на неё…

Маленькая церквушка, – приземистое, низкое здание, как и все дома в посёлке, – стояла в конце главной улице. Элизабет и сама не знала, что привело её сюда. Мысль о том, дошло ли её письмо по назначению, уже несколько дней не давала ей покоя. Ей хотелось убедиться, что письма уже увезли в город, и, хотя Лиз не знала, уместно ли обращаться с таким вопросом к священнику, она тихонько проскользнула в дверь…

В этот час людей было немного. Оказавшись в церкви, Лиз почувствовала себя намного спокойнее, – совсем как когда-то в детстве, когда, нарядившись в воскресное платье, она приходила сюда с Арлой и Кевином. Тогда её отец был жив, и Арла ещё любила её…

Лиз тяжело вздохнула. Она не могла понять, почему все её попытки установить в доме мир оказываются тщетными. Что-то было не так.

– Я хочу исповедаться, святой отец, – сказала она, войдя в исповедальню.

Cтарый деревенский священник поднял голову, приготовившись слушать.

– Покайся в своих грехах, дочь моя, – сонным голосом проговорил он…

– Это будет не совсем обычная исповедь, – сказала Лиз, – и я даже не знаю, с чего начать… Возможно, вы не поверите мне. То, что я расскажу, звучит так необычно и странно… Всё началось с тех пор, как в посёлке появились эти двое… Адриан Торн и Эдвин Тарк.

– Торн и Тарк?.. – повторил священник. – Ты хочешь что-то рассказать о них? Продолжай. – Кажется, он насторожился; его голос зазвучал по-другому. Лиз не могла бы сказать, что было тому причиной; возможно, он тоже подозревал приезжих в колдовстве…

Она заговорила снова, – быстро и сбивчиво, прерывая сама себя. Священник слушал внимательно, время от времени задавая вопросы; он был за перегородкой, и Лиз не видела его лица…

– Они говорят, что скоро наступит конец… конец нашего мира. И все мы умрём… Я слышала это от Кейта, но не поверила. В дом Тарка привезли доски. Он сказал, что это для гробов… Я не верила, что эти люди могут убить себя. И вот однажды я тайком прокралась к ним в дом…

Впервые она почувствовала участие в своей судьбе. На свете появился кто-то, кто мог бы выслушать и понять её…

– Бедное дитя!.. – услышала она притворно-тяжёлый вздох. Но Лиз не замечала фальши…

– Я застала Торна в гробу, в погребе, – его лицо было словно восковое. Я могла бы поклясться, что он мёртв, – но вдруг он открыл глаза… Они заметили меня. Туда пришёл Тарк… а потом – моя мать. Торн говорил, что давно хочет пустить мне кровь… но Тарк был против убийства. Он сказал, что Арла ему не простит, если они убьют её дочь. Он позволил ей увести меня и запереть в комнате…

Лиз не выдержала, и горячие слёзы потекли у неё по лицу; она зарыдала, – жалобно, как ребёнок.

– Святой отец, что с нами будет?.. Я боюсь, – сказала она.

– Не бойся. Господь помогает в горе и утешает в несчастье, – сказал священник.

– Конечно, я не могла со всем этим смириться, – продолжала Лиз. – Как только Арла уснула, я достала перо и бумагу и написала письмо…