Инна Александрова - Хозяйка долины мёртвых

Тюремщик с жалостью смотрел на эту легкомысленную молодую женщину, которая, очевидно, не понимала всей серьёзности своего положения.

– Так, значит, вам не сообщили ничего нового о моём деле, – проговорила она. – Ну что же… тогда подождём… Наверное, они решили подождать до утра.

– Если хотите, я принесу вам свежей соломы.

– Спать на соломе? – Альбина брезгливо повела плечами. – Она мне не понадобится. Я вообще не собираюсь спать. Успею выспаться, когда приеду домой.

Последние слова она произнесла тем же тоном, каким отдавала приказания своим служанкам. Присутствие тюремщика приободрило её. Альбина и сама начинала искренне верить, что вернётся домой на рассвете. Она была невиновна, – какие ещё нужны доказательства, чтобы отпустить её?..

Оставив еду на столе, тюремщик вышел из камеры. Его широкое, заросшее чёрной бородой лицо не выражало никаких чувств. «Жаль, жаль, – негромко проворчал он, бросив взгляд на тяжёлую железную дверь, за которой осталась молодая графиня Лестрэм. – Она не продержится долго…»

Предоставив Альбину её собственной судьбе, он пошёл прочь по длинному коридору, неся перед собой факел. В шесть часов его должен был сменить другой тюремщик, заступавший на ночное дежурство. Ему пора было домой…

Элизабет ещё лежала в постели, когда Арла, всё утро проговорившая с соседями у колодца, вошла в комнату, неся ведро, доверху наполненное водой.

– Ты ещё не слышала новость? – спросила она. – Об этом говорит весь город. Альбина Лестрэм арестована. Сейчас она в Лэнсбрукской тюрьме.

Тёмными, с красноватыми искорками, глазами Элизабет взглянула на мать. Это было то, чего она не ожидала услышать.

– Альбина в тюрьме? – переспросила она.

– Ну да, я же говорю тебе. И поделом ей. Говорят, что это она отправила на тот свет старого графа. Я слышала, что её отец оставил ей в наследство столько долгов, что только покойный граф смог бы помочь ей расплатиться. Да и сам Альберт, я слышала, немало денег проиграл в карты… Когда Альбина сказала об этом старому графу, его чуть не хватил удар. Старик наотрез отказывался платить. Говорят, он пригрозил выгнать её и сына из дома… И вот тогда девчонка решила прибегнуть к последнему средству… Выходит, не один Тарк занимается колдовством.

– Что не мешает тебе принимать его в своём доме, – заметила Лиз.

– Глупая, – Арла с неодобрением покосилась на дочь. – Неужели ты не можешь понять, какая это для тебя удача? Когда Альбина Лестрэм умрёт, Альберт будет свободен… и, будь уверена, Тарк постарается, чтобы ты стала его женой. Будешь жить в большом замке, ходить в золоте и шелках… почему ты молчишь? Ты не рада?

– Радость?.. – переспросила Лиз. – С какой стати я должна радоваться, что Альбина умрёт?

Арла только развела руками.

– Ты что, не слушаешь, о чём я тебе здесь толкую? – набросилась она на дочь. – Ты станешь женой графа Альберта! Разве это не то, о чём ты мечтала дни и ночи напролёт?

– Это было давно, – сказала Элизабет. – Почему ты решила, что Альбину приговорят к смерти?

– Всё уже решено, – ответила Арла. – Неужто ты не знаешь, какое наказание полагается за колдовство? В лучшем случае её повесят… а может, она будет сожжена… но тем хуже для неё. Какое нам дело до господ?

– А что, если она невиновна? – голосом, в котором звенела ненависть, сказала Лиз.

– Невиновна? – удивилась Арла. – Тогда с какой стати её бы отправили в тюрьму? Нет, будь уверена, инквизитор из Лэнсбрука знает своё дело.

Под «инквизитором из Лэнсбрука» она, без сомнения, подразумевала Дэриэла.

– Да что с тобой, в самом деле? – удивилась Арла. – Ты сегодня сама не своя. Скоро приедет Тарк, – пусть на тебя полюбуется. Хороша хозяйка…

Лиз услышала, как она задумчиво повторила вполголоса: «Хозяйка долины мёртвых…»

– Не называй меня так! – закричала Лиз. – Никогда, слышишь? Я не хочу…

Она бросилась на постель, обливая подушку слезами. Арла вышла из комнаты и оставила её одну. Элизабет тяжело вздохнула. Опять они поругались… «Там, где появляется Лиз, всегда стоит ждать неприятностей», – вспомнила она слова экономки из замка графини Дион. Элизабет чувствовала, что временами она бывала права. В последние дни жить в мире с Арлой становилось всё труднее…

Лиз села в кровати, обхватив руками колени. Она попыталась представить Альбину в тюрьме, в тёмном, гнилом подземелье, но не смогла, – настолько всё это не вязалась с тем, что она помнила о невесте Альберта. Высокое положение, красота и богатство не позволяли представить её в цепях… Элизабет никогда не любила Альбину, но сейчас невольно почувствовала жалость. Пока Арла стояла у её постели, в голове у неё созрел целый план, – слишком рискованный, неразумный и опасный, но ей не терпелось как можно скорее претворить его в жизнь.

Элизабет поднялась с постели и достала из ящика стола чернильницу,.перо и бумагу.

«Не ищите меня, – торопливо писала она. – Я еду в Лэнсбрук, чтобы встретиться с Дэриэлом и признаться ему в убийстве. Когда вы увидите это письмо, я буду уже далеко отсюда…»

Если бы Арла не говорила о предстоящей казни таким грубым и обыденным тоном, – возможно, она бы никогда не решилась на этот шаг. Но Лиз всегда действовала под влиянием минуты… Она отложила письмо и задумалась. Записка показалась ей слишком короткой. Ей хотелось добавить что-то ещё, – чтобы её прощальное письмо производило должное впечатление. «Что обычно говорят в таких случаях?» – думала она…

«Всё зашло слишком далеко, – добавила Элизабет. – Сегодня я поняла, что не пройду этот путь до конца. Простите меня, но я больше не могу…»

Лиз услышала, как где-то далеко, за стеной, хлопнула дверь. Тарк, вернувшийся с утренней службы, о чём-то говорил Арлой. Дождавшись, когда за ними захлопнется дверь гостиной, она положила записку на стол и решительно пошла к выходу…

Здание монастыря, где, по предположению Лиз, должен был находиться Дэриэл, насчитывало уже несколько веков. Лиз смотрела на прохладные серые камни, обвитые плющом, на высокие тёмные деревья, плотным кольцо окружавшие приземистое строение. Она долго не решалась постучать; несколько раз Элизабет не торопясь прошла вдоль забора, стараясь представить себе предстоящий разговор с Дэриэлом. Она не знала, что именно скажет ему, – и что он скажет ей.

Она долго стояла у ограды, надеясь, что может быть, Дэриэл сам выйдет отсюда, направляясь по каким-то делам. Ей было бы легче, если бы их разговор происходил в отсутствии посторонних. Но он не показывался. Вместо него из низкого серого здания вышел Монк.

– Мне нужно поговорить с Дэриэлом, – сказал она, приблизившись.