Виктор Песиголовец - Любовница Леонарда[СИ]

Похлебав чайку, предложенного хозяйкой, она деловито изложила цель своего визита:

— Я к тебе не просто так пожаловала, а по поручению Бубело. Ты должна навести порчу на сына Евдошки, — и, немного помолчав, предостерегающе погрозила пальцем. — Только не отказывайся, смотри! Бубело и так на тебя злой.

Девушка обреченно вздохнула и, встав из-за стола, грустно спросила:

— Что нужно для обряда?

— Для начала возьми шесть огарков заупокойных свечек, из каждой настрогай немного воска, — стала объяснять бесовка. — Потом поставь на пол большую миску, налей в нее воды, и растопи воск в какой-нибудь посудине, но не шибко… А что делать дальше, я позже скажу!

Архелия сходила в веранду, нашла в Евдошкиных вещах огарки свечек, когда-то горевших в церкви за упокой усопших, и вернулась на кухню. Настрогала в алюминиевую кружку немного воска, затем поставила на пол таз и налила в него воды. Палаксена зорко следила за действиями своей подопечной и, когда та управилась, приказала:

— Теперь расставь огарки вокруг миски и зажги их! Воск растопи, чтобы мягкий был, вылепи из него сердечко, громко нареки его — скажи, чье оно, и брось в воду. Только прежде прочитай заклятье и плюнь в миску!

— Но я же не знаю заклятья! — беспомощно развела руками девушка.

— Будешь за мной повторять! — отмахнулась бесовка и, метнувшись в угол кухни, уселась на пол.

Ведьма растопила воск на газовой плите, выплеснула на тарелку и, подождав, пока он немного остыл, кое-как слепила из него что-то похожее на сердце.

— Нормально получилось! — бегло взглянув на поделку, одобрила Палаксена. — А сейчас тебе надо спросить у меня: "Чье сердце держу на ладони?"

— Чье сердце держу на ладони? — покорно повторила Архелия.

— Сквернавца Сергия! — громко ответила бесовка. И стала командовать дальше: — Теперь, мамзеля, комкай воск и говори: "Смотри, Касьян, вот сердце Сергиево! По воле моей да от силы твоей пусть оно станет мертвым! Износится, остудится, кровью не наполниться и остановится! Раздавлю его, окуну его и землею кладбищенской присыплю! Не перечь, Касьян, исполняй, Касьян! Я раба слуги Асмодеева!"

Сделав все так, как велела Палаксена, девушка плюнула в таз и бросила туда шарик из воска. Затем ей пришлось снова сбегать в веранду и принести торбочку с комьями могильной земли и небольшой ржавый ножичек с деревянной колодочкой.

— Брось немного землицы в воду! — распорядилась помощница со своего угла. — Теперя помешивай ножиком и произноси за мной со злобой: "Как вода эта мертва да ржава, так должна и кровь Сергиева быть отравлена да порчена! Как хладна земля, так и сердце Сергиево остыть должно! Век истек его, пробил час его! Отдаю его на заклание! Принимай, Сабнак, тело тленное, угощай червя ненасытного! Я речу тебе повеление!"

Наконец, с обрядом было покончено, и подавленная Архелия, ополоснув руки под краном, присела на табурет.

— Я все правильно сделала? — тихо осведомилась она.

— Да сойдет! — беззаботно бросила Палаксена, перебираясь поближе к столу. — Хотя, правду сказать, нужно было проявить больше усердия…

— Может, Сергей Антонович и не умрет? — в полутьме в глазах ведьмы блеснула и погасла искорка надежды.

— Что ты! — воскликнула бесовка. — Завтра до заката его точно не станет!

Девушка низко опустила голову, сглотнула горький комок, подступивший к горлу, и выдохнула:

— Мне так жалко его…

— Да чего жалеть-то мужика? — искренне удивилась Палаксена. — Он давно проклят за дела матери, и ему прямая дорога — в ад! А Леонард еще и пожалел его — дядька твой уйдет легко, без долгих мучений, не то, что другие! Большинство людей, проклятых за грехи родителей, обречены на тяжкие страдания, а часто — и на смерть наглую от собственной же руки…

Архелия нервно вскочила и забегала по кухне. Задержавшись у окна, резко взмахнула рукой и с сердцем выпалила:

— Нет правды на белом свете! Нет ни у Бога, ни у дьявола, коль детей заставляют отвечать за деяния их родителей!

— Ну, ты такую белиберду сейчас сморозила! — прошепелявила бесовка с укоризной. — Прям расстроила меня своей глупостью! Я тебе вот примерчик один приведу. Для наглядности. Представь себе какого-нибудь лютого разбойника, загубившего много ни в чем не повинных людей, не щадившего ни старого, ни малого. Представила? А теперь скажи, как бы ты отнеслась к его родному сыну — с симпатией, с любовью? Да, твой разум говорил бы тебе: сын разбойника ни в чем не виноват! Но душу-то твою переполняло бы презрение к нему, как бы ты не убеждала себя, что не должна презирать! И кто же прав — разум или душа? Душа, конечно! То, что она чувствует, то и есть истина. Ты мозгами не осознаешь, а душечка твоя знает: на счету того разбойника так много всяких злодеяний, что он один, как бы его не наказали, не в состоянии их искупить. А так как по законам мирозданья за зло всегда воздается сполна, получается, что за разбойника должен ответить сын!

Ошарашенная Архелия слушала с разинутым ртом. Она и подумать не могла, что ее глуповатая, наивная помощница способна произносить такие, пусть и спорные, но, безусловно, не лишенные логики речи! Не так уж она проста внутри, какой кажется снаружи…

Свое назначение на должность заместителя директора Жорка Жадан воспринял без особого энтузиазма. Но солидной прибавке к зарплате обрадовался.

— Теперь я смогу быстро собрать нужную сумму и, наконец, отремонтирую свою старую хатку! — потирал он руки, стоя перед молодой фермершей в ее кабинете.

— А почему бы вам с матерью не купить себе дом получше? — спросила его она и с ходу предложила: — Давай я одолжу тебе на покупку нужную сумму, а ты помаленьку отработаешь ее!

— Да зачем же нам новый дом? — удивленно пожал плечами Жадан. — Нам и в старом хорошо — тепло, уютно и места вполне хватает.

— Но ты же не будешь всю жизнь ходить в парубках! — засмеялась девушка, шутливо толкнув своего заместителя в плечо. — Женишься, а там детки пойдут. Тесно вам будет в двух комнатенках.

— Да какая женитьба! — отмахнулся он. — Не собираюсь я заводить семью…

— Это почему? — все еще смеясь, спросила Архелия.

Жорка вдруг сник, опустил голову и, ничего не сказав, вышел из кабинета.

— Что это с ним? — шепнула фермерша Любке Матюк, которая как раз заскочила к ней с какими-то бумагами.

Та быстренько прикрыла дверь и просветила:

— Да у него же проблемы по мужской части! Импотент он! Иной раз, правда, и может переспать с женщиной, но чаще — не в состоянии.

— Что ты такое говоришь? — воскликнула девушка, ошарашено глядя на свою секретаршу. — Жорка ведь молодой мужик, ему всего тридцать с небольшим! И не алкаш!

Любка склонилась к самому уху фермерши и тихо проговорила: