Александра Адорнетто - Нимб

— Неужели?

— Тебе нужен другой… человек. Тот, с которым у тебя будут искренние, доверительные отношения.

— И ты пытаешься убедить меня, что не являешься им? — невыразительно спросил Ксавье.

Прямота его вопроса буквально сбила меня с ног. Подыскивая правильные слова и не находя их, я запаниковала.

— Порядок, — протянул Ксавье. — Не хочу осложнять тебе жизнь. Может, мне лучше держаться на расстоянии?

Как непостоянны и противоречивы люди! Моя идея состояла как раз в этом, но его готовность мигом опустошила меня. Похоже, я надеялась на иную реакцию. Может, мне хотелось, чтобы он рухнул на колени и признался мне в вечной любви?

А теперь… расстаться с ним… Нет, я просто не вынесу.

— Я больше не увижу тебя? — пролепетала я.

Ксавье явно был озадачен.

— Постой, но ты сама сказала… И ты даже не возражаешь? — улыбнулся он.

Я задумалась. Мне надо срочно все уладить, но я не могла вернуться в прошлое — в свой первый школьный день, когда столкнулась с Ксавье в коридоре. Я впала в ступор.

— Я… не… — забормотала я.

— Бет, впечатление такое, будто ты сама не знаешь, чего хочешь, — ласково произнес Ксавье и пальцем стер скатившуюся по моей щеке слезу.

— Я не собираюсь усложнять тебе жизнь, — я шмыгнула носом, прекрасно понимая, как нелогично себя веду. — Ты предпочитаешь ясность.

— Я подразумевал ситуации, не людей. Я не возражал бы против сложности. Слишком простые отношения часто переоценивают.

— У тебя всегда готов ответ, — простонала я.

— Такой у меня дар. Бет, давай я помогу тебе?

— Ладно.

Прежде чем я успела осознать, что происходит, Ксавье за подбородок притянул меня к себе. Его рот скользнул по моим губам легко, как перышко, но я задрожала. Мне нравилось, как его руки касаются меня — словно я хрупкая и могу разбиться. Он прижался ко мне и замер, как будто в нашем распоряжении была вечность. Восхитительный жар начал растекаться по телу, я потянулась к его губам и прильнула к ним в страстном поцелуе. Я таяла в его объятиях. Его тепло проникало сквозь мою тонкую рубашку, я чувствовала, как колотится его сердце.

— Эй, полегче, — шепнул он и мягко, решительно отстранился.

Он заправил мне за ухо прядь волос и одарил мечтательной полуулыбкой.

— Ну?

Ксавье скрестил на груди руки. Моя голова была пуста.

— Что «ну»?

— Передумала?

Вместо ответа я погрузила пальцы в его мягкие каштановые волосы.

— Видимо, да, — сказал он с нескрываемым удовольствием.

Этот день прояснил для меня еще одну вещь: я жаждала не только его общества! Сомнения оставили меня. Лицо пылало, и я желала, чтобы все повторилось снова. Раньше я считала, что у меня есть единственный вариант — порвать с ним навсегда. Теперь впереди меня забрезжил выход. Конечно, я совершила серьезный проступок, но все равно это страшило меньше, чем разрыв с Ксавье.

И отбросила всякую осторожность.

— Пусть мы будем вместе, — зашептала я.

Наши пальцы сплелись. Мы стояли так близко, что соприкасались носами.

— Если ты меня хочешь… ты меня получишь, — ответил он мне на ухо и поцеловал в шею.

Я вздохнула.

— Есть еще кое-что, — начала я. — Ничего не получится, пока ты не узнаешь…

Если Ксавье и впрямь дорог мне, он заслуживал честного отношения. Но вдруг истина отпугнет его? Значит, он не разделяет мои чувства. Что же, я приму это. Ксавье должен увидеть «нецензурированную версию» меня, а не ту идеализированную, которая существует в его голове.

— Ну же, Бет, — произнес он.

— Не сейчас и не здесь.

— Тогда где?

Он был заинтригован.

— Ты пойдешь на костер на побережье? — быстро спросила я.

— Я хотел пригласить тебя туда.

— Хорошо. Там я тебе и расскажу.

Ксавье поцеловал меня на прощание.

А я оперлась о край стола, будто только что пробежала марафон.

Целую неделю предстоящий костер на пляже маячил в моем сознании. Я была в ужасе и испытывала возбуждение. Я приняла решение, и с моих плеч свалился тяжкий груз. Теперь, покончив с душевными дебатами, я испытывала удивительную уверенность в себе. Я часто проигрывала в уме речь, которую собиралась сказать Ксавье, и вносила в нее поправки.

Ксавье теперь вел себя так, словно мы пара. Мы оказались в нашем собственном мире, куда не было доступа посторонним. Значит, у нас есть будущее. Это не просто юношеская влюбленность, которая пройдет с возрастом. У нас имеются обязательства друг перед другом. Я помнила предостережения Айви и Габриеля, но мне было уже все равно. Даже если Небеса разверзнутся, обрушив на меня огонь и серу, это не сотрет улыбку с моего лица. Думая о Ксавье, я становилась счастливой. Чудесное ощущение вспыхивало в груди, крошечными струйками растекалось по телу, вызывая в нем дрожь и покалывание.

Жизнь с Ксавье так много обещала!

Я пыталась скрывать свою бурную радость от Айви и Габриеля — а они с трудом оправились после моей прошлой эскапады с Ксавье, второй им не выдержать. Я превратилась в двойного агента и беспокоилась лишь о том, как бы не выдать себя. Брат и сестра пребывали в неведении. Наверное, я заметно преуспела в утаивании своих чувств, поскольку никаких комментариев не последовало. Только сейчас я поняла смысл выражения «затишье перед бурей». Все шло без сучка без задоринки, но видимость обманчива, верно? Под внешним спокойствием семьи таились гнев и обида. Когда Айви и Габриель обнаружат мое предательство, мир в нашей «счастливой» семье исчезнет.

— Один из младших учеников спросил сегодня, существует ли Лимб, [11] Лимб — в католическом вероисповедании пограничная область ада, в которой пребывают души праведников, умерших до пришествия Христа, некрещеных детей и неверующих, не совершивших тяжких грехов. — сказал Габриель однажды за обедом.

Какая ирония! Наш разговор свернул в сторону наказания за грехи.

Айви положила вилку.

— И что ты ответил?

— Заявил, что этого никто не знает.

— Почему? — удивилась я.

— Добрые дела нужно совершать по своей воле, — объяснил брат. — Если человек осведомлен о Страшном суде, то и вести себя он будет соответственно.

Логично.

— На что похож Лимб? — не унималась я.

— Он принимает разные формы, — произнесла Айви. — Зал ожидания, железнодорожная станция.

— Некоторые души говорят, что он хуже Ада, — добавил Габриель.

— Чушь! — фыркнула я.

— Они правы, — сказала Айви. — Представь, Бетани: год за годом ждать поезда, который никогда не приходит, или надеяться, что тебя окликнут по имени. Люди просто зависают в бесконечности. Умоляют пустить их на Небеса, пытаются прорваться в Ад, но из Лимба выхода нет. Души бесцельно бродят по этому месту. На Земле проходят столетия, а они по-прежнему маются и страдают.