Карен Ченс - День мертвых

Ударная волна прокатилась по земле и тряхнула Томаса — его будто во внутренний мыщелок ударили. Деревья подпрыгнули, пересохшая почва облаками красной пыли поднялась в воздух. Земля под ногами ожила, Томас схватился за ветку, и сидевшая на ней птичка испуганно забила крылышками. Через пару секунд поток красной земли уже мчался к крутому горному склону и с огромной высоты падал вниз.

Бармен потерял равновесие, рухнул на землю и ударился головой о ствол старого дуба. Видимо, он лишился чувств, так как безвольной куклой покатился к обрыву. Рико и Мигель вскарабкались на деревья, которые оползнем не задело. Им удалось спастись, а вот девушке не повезло — она упала в поток камней, листьев и грязи, ее крик утонул в рокоте оползня, уносящего с собой добрую половину горы.

Томасу не хотелось, чтобы вампиры его почуяли. Он держался на расстоянии от них, но потому и девушка оказалась слишком далеко — не схватишь, не спасешь. Она вцепилась в пень и к обрыву не приближалась, но ее хлестал град мелкого мусора. Томас внушал себе, что она не сорвется, что ему нельзя рисковать и попадаться на глаза прихвостням Алехандро. Смерть его не страшила. Учитывая то, что предстояло сделать, она была неизбежна, только он должен, нет, обязан захватить с собой и Алехандро.

Зазвонил церковный колокол. Его жалобный голос прорезался сквозь гул землетрясения, эхом разнесся по долине, но соседние холмы возвратили его обратно. Томас обернулся: задняя часть церкви висела над пропастью — оползень наполовину разрушил ее фундамент. Раздался громкий треск, и старое здание раскололось, тяжелые каменные стены, выложенные еще в эпоху колониализма, начали осыпаться. Отдельные камни были еще старее и весили по сотне фунтов каждый: их вывезли из разрушенных городов майя. Даже если девушка удержится на своей опоре, камни раздавят ее.

Томас разозлился: Алехандро мечтал сделать из него монстра, свою копию. Наверняка он обрадуется, узнав, что Томас стоял и смотрел, как гибнет невинный человек, а помочь ему не попытался. «Нет, — подумал Томас, — даже если не удастся убить это чудовище, радоваться я ему не позволю».

Томас отпустил дерево и устремился туда, где во мраке белело лицо девушки. Оно как маяк вело его сквозь поток летящих камней. До девушки он добрался чуть раньше, чем древние валуны, обхватил за талию и поволок на относительно устойчивую часть дорожки. Бывшие приятели укрывались там же, но в тот момент Томаса это не волновало. Вопреки обманчивому впечатлению, что холм рушится, как в замедленном кино, от всех камней уйти не удалось. От огромного, выше человеческого роста, валуна Томас увернулся, но врезался в маленький, который даже не заметил. Левое колено хрустнуло, однако настоящей боли Томас пока не почувствовал. Секундой позже они с девушкой оказались на неосыпающемся участке, хотя безопасным назвать его было нельзя.

Томас покатился по земле и встал на здоровое колено, успев поставить блок против удара Мигеля. Он надеялся, что в страшной суматохе, перед лицом смертельной опасности, бывшие приятели его не узнают, но, увы, надежда не оправдалась. Мигель сильно ударился в соседнее дерево, но поднялся раньше Томаса.

Сильные руки встряхнули Томаса так, что перед глазами поплыли цветные круги. Он стиснул запястье Мигеля, защищая свое горло, и выкручивал до тех пор, пока не захрустела сломанная кость. Вампир по-прежнему держал его, но ослабил хватку. Томас высвободил руку, схватил Мигеля за пояс и швырнул к обваливающейся церкви. Падающая скамья ударила вампира в висок и откинула к недавно образовавшейся насыпи, а там тяжелый деревянный крест с алтаря придавил его, словно кувалда.

«Не осиновый кол, конечно, но получилось неплохо», — изумленно подумал Томас, но тут ему в бок вонзилось что-то длинное и острое.

— Значит, предатель все-таки вернулся, — прошипел ему на ухо Рико и провел острым колом по ребрам.

Грудь Томаса обожгла боль.

— Добро пожаловать домой! Я рад, что могу поприветствовать тебя первым.

Томас отстранился, чтобы кол не вонзился в сердце, но сломанное колено не выдержало, и он споткнулся. Земля под ногами заходила ходуном, Томас упал и покатился с насыпи. В отчаянии он схватился за один из выступивших из-под земли гробов. Крышка поднялась очень вовремя и приняла на себя очередной удар кола Рико. Из накренившегося гроба вывалилась костлявая рука, и Томас, беззвучно извинившись перед ее обладателем, сломал ее и превратил в пику.

Рико стоял рядом, буквально в нескольких шагах, и уже замахнулся для удара. Только рука не опустилась. Рико дернулся раз-другой и вместе с камнями покатился в долину. Сперва Томас не понял, что случилось, а потом несколько отстрелянных патронов скатились с насыпи на крышку гроба. Томас поднял голову и увидел раскосые карие глаза.

— Ты в порядке? — спросила девушка.

Кровь капала с ее подбородка и слабым дождем орошала землю.

— Это мне нужно тебя спросить, — проговорил Томас и отполз на участок поустойчивее.

Кровь девушки, капая ему на кожу, впитывалась мгновенно, как вода в пересохшую землю, и начинала лечить его раны. Только разве капель достаточно? Томасу требовалась настоящая подпитка, а в последнее время подкрепиться не получалось. В итоге он ослабел и не мог нормально драться. Шансы одолеть Алехандро и без того малы, рисковать нельзя.

Томас застыл у придавленного крестом тела Мигеля, полного краденой крови, которая уже вытекала из глазниц. Такое зрелище подействовало на Томаса как запах пира на голодного. Рот наполнился слюной, клыки непроизвольно удлинились. Он бы немного подождал и сначала избавился от девушки, но кровь могла свернуться и потерять питательную ценность.

— Мне нужно подкрепиться, — коротко сказал он.

Томас думал, девушка в ужасе отшатнется, но она лишь окинула его раны наметанным взглядом.

— Да уж, за героические поступки приходится расплачиваться! Как наешься, поговорим.

Томас кивнул и склонился над Мигелем, чтобы девушка не увидела трапезы. Он уже забыл, когда в последний раз кормился от другого вампира, но быстро вспомнил, почему этим не злоупотребляют. Употребленная «через посредника» кровь питала, чувство насыщения кружило голову, как наркотик, но вкус… гадкий, металлический. Томас заставил себя допить все до конца, думая о том, что силы восстанавливаются, а тянущая боль в колене проходит. Впрочем, быстрое заживление всегда мучительно, и этот случай исключением не был. Когда стало нестерпимо больно и из глаз потекли слезы, Томас прервал трапезу. Впрочем, боль — это хорошо. Это значит: он еще жив.

— Ненавижу землетрясения!

Девушка мрачно смотрела на кладбище, точнее, на то, что от него осталось. По центру тянулась широкая полоса, словно огромный бульдозер снес все захоронения, по обеим сторонам от нее из-под земли костлявыми пальцами торчали гробы, кое-где с крестами из бархатцев. На вершине холма уцелевшая половина церкви раскачивалась на обломках древнего фундамента. Последняя скамья балансировала на краю пропасти: один ее край — в здании церкви, другой — в пустоте. В подсвечнике горела одинокая свеча.