Олег Мизгулин - Морок

— Оф-ф-ф… — Выдохнула Наташа, стягивая с себя тёплый свитер. — Погоду не поймёшь. С утра была такая холодрыга, а сейчас…

— Да-а уж. — Согласился Ваня, помогая девушке стащить лишний предмет одежды. — Действительно жарит.

Он трудно вчера помирился с Натальей и теперь остерегался умничать и расточать остроты.

Тучки, пугавшие с утра, не задержались и пока путники шли, небо полностью очистилось, оставляя лишь небольшое марево прозрачных облаков. Солнце, поднявшись над кронами сосен, обещало жаркий денёчек и Зорину подумалось, что может дождю и следовало прокапать небольшой партией. Было б легче дышать и жажда бы так глотку не сушила. Однако точно знал, в лёгкую дождь не прошёл, вылился в затяжной, а это грязь и проблематичность спуска.

Закуривший Олег сделал две глубокие затяжки и, выдохнув, прищурился, обращаясь к Климову:

— Ну, что, спец по моторам, какие планы после похода?

Ваня неуверенно пожал плечом.

— Да какие тут планы… Работать пора! Хватит, заотдыхался…

— Я не об этом, Ванёк. Может, посидим в цивилизованной обстановке? А, Николаич? Все вместе… Давайте к нам в Иркутск! У нас с Люси есть любимый ресторанчик. Я оплачу поляну! Ну и отметим окончание таёжных скитаний!

— Ой, и, правда, давайте соберёмся! — Загорелась идеей Люся.

— А почему у вас? — Поинтересовался Климов. — Давайте лучше вы к нам. На Колыму-у. Если разобраться у нас с Наташей тоже есть уютное местечко. И кормят эксклюзивно и богатый выбор выпивки.

— Что так деньги ляжку жгут?

— А тебе?

— Ну, я же первый предложил! — Не отступал Олег.

— А у нас всё под носом и никуда ехать не надо. Где Иркутск, а где мы?!

— А в глаз?

— А в два?

— Ну, ты наглый, Климов Иван.

— Сам знаю. — Под общий хохот закончил Ваня, а Наташа, отсмеявшись, предложила:

— А давайте, чтобы никому обидно не было, сделаем полянку у нас в Байкальске, а потом к вам поедем. Время же позволяет… Как вам такая постановка?

— Я за! — Тут же дёрнулась Людмила, а Олег рассмеявшись, мотнул стриженой головой.

— А чё? Такой коленкор меня устраивает! А, Николаич?!

— Ох, ребята… — Заулыбался Вадим. — По моему, лишку! Большая нагрузка на печень…

— Так, Николаич! В рот тебе силком никто наливать не будет. А покушать — покушаешь нормальную ресторанную пищу. А?! Сам представь: цивильный столик, фуршет на пять персон, лёгкая музыка и услужливый официант. Ну, когда мы ещё встретимся?!

— Да я не против, Олег. Только с одного стола на другой, не жирно ли?

— Не жирно! — Вмешалась Наталья. — Это дань уважения и благодарность за прекрасный отдых. Ты с нами нянчился три недели, теперь изволь за нами ответный ход. И даже не думай отказываться! Да, Люсь?! Чего молчишь?

— Да, да, Вадим! — Тут же поддержала Людмила. — Без тебя у нас ничего не состоится. Имей в виду!

— Ох, ребята-девчата! — Вадим был приятно польщён. — Умеете вы уговаривать.

— А то! — Согласился Климов. — Мы такие!

Все засмеялись, а Олег подвёл черту:

— Значит решено! Сначала в Байкальске. Потом едем к нам… Отожжем по полной и в полный рост!

Коллектив зашумел, бурно обсуждая детали предстоящих пирушек, особенно заостряясь на подробностях лакомых блюд. Вадим понял, что зов цивилизации в них силён настолько, что расставание с ней на три недели лишь обостряет и усиливает влечение к ней. Влечение к оставленным на время привычкам, хобби, вкуснятинам и даже к выпивкам. Сам он тоже не мог без неё, цивилизации. Оставаться по три месяца в заимках как дедушка, Вадим вряд ли бы смог, приведись такая возможность. Городской самобытный уклад преобладал в нём прочно, надёжно защищая его от философии отшельничества. К тому же, чтобы уйти от людей навсегда, нужно заиметь серьёзный сдвиг в мировоззрении. Его же текущее мировоззрение, Зорина устраивало.

Между тем нежный ветерок шевелил локоны девушек, птицы заливались, ребята перешучивались; было то блаженное состояние гармонии в душе, что иначе зовётся умиротворённостью. Почитай, давно не было ни тревог, ни какой-то другой смуты в душе. Просто хорошо и точка. На фоне этой благостности и эйфории чемоданного настроения не хотелось ничего накручивать и сочинять. Недавние страхи казались смешными и забавными. «Да был ли мальчик? — Иронично усмехнулся Зорин этим страхам. — В самом деле, из-за чего сыр-бор… Часовни нет? Не факт, что она вообще есть. Ведь проверено — нет её! А издали что видится? Шпилёк с крестом и только! Могли ловко насобачить к сосне отдельной темой длиннющую жердину. Почему нет? Шутников в тайге много…» Он тут же представил картину: двое, трое или четверо расселись по дереву, один выше другого. Пятый подаёт снизу стальную гладкую рейку с притороченным на конце крестом. А потом её вытягивают как можно выше от верхушки и крепят. Вот те и рождение легенды. Вадим невольно улыбнулся. Такая вольная трактовочка позабавила его. Сосна ли, кедр, — дерево абсолютно не пригожее для лазания. Ветки частые-частые, колкие… Лезут в лицо, опасно проседают под тяжестью ног. Покуда лезешь, перемажешься смолой, изматеришься. А забраться дальше 15-ти метров на сосну порожняком, и то бывает нудно и трудно. А тут, поди ж ты, толкай вперёд жердину с крестом сквозь упирающиеся ветки, и гляди сам не соскользни, да товарища не утяни. Приключение сомнительное и, как итог, бесперспективное. В реале — возможный болезненный контакт с землёй и печальные последствия. Нужна ли кому эта сомнительная забава? Вряд ли… Но это единственный объяснимый ответ в диапазоне вариаций. Что касается мха, вернее его отсутствия, здесь тоже не надо горячиться. В городе, например мох не встретишь ни на одном дереве. Север ли юг, всё одно — чисто. А здесь… Откуда ему взяться? Сухая возвышенность. Почва — глина, камень. Болото далеко в низинах, а здесь даже воды нет. А мох без влаги — нонсенс. Вадим поразился, как он ловко всё расставил по местам. Не хватало, однако, законченности в анализе. «Старообрядец. Что это или кто это?» «Старообрядец» никак не хотел вписываться в логику. Раньше он легко укладывался в теорию сна. Но потом когда Олег разрушил это, нагло выпер, словно овощ из грядки. И вонзился упрямой занозой в сознание. «Ладно, — лениво решил Зорин, — пусть будет морок, в извращённых рамках того, что видел когда-то дед. Будем считать, что и мне сподобилось увидеть наваждение».

— Ну что, ребята, отдохнули? — спросил Вадим, как только в разговорах повисла пауза. — Будем спускаться? Спускаться будет полегче, чем подниматься, но бежать тоже не следует и обгонять товарищей не надо. Короче, идём так же цепочкой вниз, друг за другом! Я впереди задаю тон движению, вы — приноравливаетесь! Задача ясна?

Получив в ответ недружный хор голосов, Вадим, засучившись в рюкзак, потянулся к дубовой развилке, которая как он помнил, служила неким пограничьем между лесом и безлесьем. Там, если память не врёт, встретиться ясень, подломанная ветром берёза, высохший калиновый куст и всё на этом… Почти лысый голый спуск. Щербатый и малотравный. Спустятся они быстро, хотя превращать ход в бег тоже не стоит, даже если ноги несут сами. Во всём нужна степенность и ровность.