Олег Мизгулин - Морок

— Полетишь и ты, обморок! — Засмеялся Головной. — Вот только я пошукаю, чё почём!

— Я рад, что у коллектива поднялось настроение. — Заметил Вадим. — Однако, давайте к делу подойдём серьезно. Люся! Проход ещё видишь?

— Вижу.

— Значится так! Вы шагаете, уходите и вас не будет в поле зрения пятнадцать, ориентировочно двадцать минут. Ладно! Сделаем потолок — тридцать! Гарантия возврата, Люся есть? Без сюрпризиков?

— Пятнадцать минут. И мы выйдем. — Чеканно ответила Люся. — Поводов для беспокойства нет. Я чувствую так, и знаешь, Вадим… Ты ведь мне уже поверил?! Хочу добавить, что ощущение у меня… Беспроигрышной ситуации. Такое сильное… Бьёт все взвешенные планы. Точно говорю!

— Замётано! — Кивнул Вадим. — В аушки играть будем или нет нужды?

Люся хихикнула.

— Нет нужды! Во второй раз не в первый… Всё под контролем. Да, и ещё… Пожалуй, глупо таращится туда, где мы войдём. Возможно, выскочим мы в другом месте. Не факт…

— Хорошо! Вы счас уходите. Наши действия?! — Вадим почему-то был взволнован. Не оттого ли, что отпускал вожжи, а сам становился зрителем?

— Ваши действия — ждать. — Спокойно ответила Люся. Она словно меняла маски. На миг становилась собой и… Снова куталась тайной.

— Просто сидите и ждите! Пейте чай. Не обязательно горький. — Она улыбнулась. — Мы вернёмся! Говорю с гарантией! Вадим, не беспокойся! Я бы не рисковала, не будь уверенна.

Она поглядела мужу в глаза.

— Ты готов?

Тот взял её за руку.

— Да.

— Теперь смотри, Олежка! ТАМ ты будешь один. Я буду рядом за незримой перегородкой. Возможно, даже ты меня будешь чувствовать. Это твои личные кулуары и мне к ним доступа нет. Я не буду слышать тебя, а ты меня… До тех пор, пока не захочешь выйти. Не обязательно говорить вслух. Мне достаточно почувствовать твоё желание. Что ещё… Вроде, всё…

Она помялась и поглядела на подножье кривой ели.

— Синий цвет — твой… Пошли?!

— Угу. — Буркнул Олег. Остро ощущалось его напряжение.

— Не надо так меня сдавливать. — Попросила Люся. — Расслабься.

Они шагнули к невидимому для всех «проходу».

— Летайте, летайте, да нас не забывайте! Алё-о! — Выкрикнул вдогонку Ваня. Но реплика его осталась без внимания. Мало того, и юмор, и комментарии увяли разом. Улетучились, как только семейная чета двинулась к условному сектору. Никто не хотел пропустить.

Олег.

Местность была иной. Не то что бы разилась отличиями, лес он есть лес, но… он не помнил, чтоб подобные места встречались в ограниченных широтах Холма. Хотя ассоциация с ранее виденным была. Берёзовый парк. Излучина тропы клонящаяся вниз. Дорожка, раскручиваемая спираль которой выносит путника на открытый ровный участок, а там… Должен быть домик. Заимка… Неужели?

Олег сделал первый шаг в унисон удару сердца. Волнение зашкаливало барометр. Рука, сжимавшая ладонь Люси, ещё хранила её слепок. Жена исчезла, как и обещала и, Олег поначалу думавший, что «прошла» только она, теперь убеждался, что «прошёл» и он. Лес, куда его вынесло, не добирал во многом естественностью. Главное отклонение от нормального была подмена шума. Ветер, скользящий по листьям; птицы; шмели, кузнечики и треск сучьев под ногами — всего этого не было. Вакуумной заложенности — тоже. Была… Отнюдь не появилась, а была… Мелодия. Она была тиха, ненавязчиво приятна и являлась единственным звуковым фоном в этом жутковато непривычном мире. Будто Олегу некто воткнул подушки беруш от аудионаушников и подобрал по настроению музыку. Головной даже провёл пальцем по ушной раковине, потом заткнул два отверстия сразу. Музыка не стала глуше. Музыка была в голове. Вот это да… Головной протяжно выдохнул, пытаясь привести в норму удары сердца. По большому счёту, жуть, сковавшая нутро, отступила. Сейчас бродили остаточные явления. Олег сделал первый шаг и, никаких «три за один» не обнаружил. Шаг был обычным шагом, как и там, в его нормальном мире. Олег сделал несколько шагов по тропе, придирчиво ведя им подотчётность. Нет же. Шаги как шаги. Ни подлётов, ни подскоков. Нормальное гравитационное состояние. «Странно. — Подумал Олег и тут же усмехнулся этой мысли. Странного-то, он как раз и не получил. Во всяком случае, того, о чём рассказывала Люся. «Видимо, у каждого своё… Индивидуальное. — Олег сконцентрировался на ощущениях. — У Люцика музыки не было. А у меня, на те, благодарить не стоит! Ха, моя подкорка приветлива в этом плане!» Он прислушался к мелодии, с целью определить её категорию. У него не было по жизни привязок к каким-то направлениям. Ну, нравился Цой, что-то из «машинки». Туда-сюда, немного из Би-2 и Сплина. Кто-то бы сказал, что он тяготеет к року, но вот беда… В тупой попсе он тоже души не чаял. Олег дружил с музыкой по принципу: что сердцу мило, то не криво. Сейчас, накручиваемая в голове музыка не относилась ни к року, ни к попсе, ни к фламенко… Олег пододвинул бы её ближе к классике, хотя никогда её, собственно, не слушал. Однако, явственно не хватало струнно-щипковых инструментов. Тех же скрипок… Хм-м… Кто сказал, что классика — это обязательно скрипки и лютни. Олег закончил спуск по змейке, и глазам предстало то, что в принципе, он и ожидал увидеть.

Заимка оставалась той же ветхой избушкой, какую они оставили три недели назад. Закрытые ставни окон никто, пожалуй, после них не трогал. Следовательно, они и оставались последними визитёрами. Если бы не выпячивающиеся странности, если бы лес, хотя бы шумел, Олег подумал бы, что его одного отбросило, телепортировало к заимке. Настолько всё было живописно чётко и гранено ярко. Пыль, которую Олег собрал пальцем, проведя кончиком по едва притворенной двери, выглядела вполне обычной земной пылью. Безобидной размазанной грязью. Сказать об остальных ощущениях: осязание, запахи, вкусовые впечатления… Головной покуда ни в чём не определился и не мог сказать уверенно. Он чувствовал своё тело в нормальном гравитационном поле. Мышцы ног и рук работали, мозг воспринимал остро, на язык он ничего не пробовал, а глаза видели хорошо. Довольно развёрнуто и объёмно. Зрение тут, похоже, играло скрипку первую, приоритетную… А остальное, быть может, являлось симулятором, как говорила Люцик. Где она? Неужели и впрямь, в прихожей между мирами? Фантастиш… Сам ты хоть веришь в это?

Олег потянул на себя дверь и, наверное, заставил себя поверить, что расслышал за навязчивой мелодией скрип. Или он хотел, что бы скрипело и бухало? Тёмные полумраком сени, покосившиеся крючки вешалки, телогрейки, тряпьё — всё на месте! Определённо, так. Только, что не так? В мозгу запульсировала лампочка — чего-то не хватает. Не вся информация… Оп-с… Смрад. Точно! В непроветриваемых помещениях воздух удушливо спёртый. В прошлый раз, дыхнуло, так дыхнуло. А сейчас… Олег втянул в себя носом. Ну, не знаю… Что-то, наверно есть… Амбре от старых полувлажных тряпок. Но не остро и ударно, когда входишь со свежака, а не уверенно так, словно кое-как учуял через заложенный соплями нос. Нос у Головного дышал, но как положено не нюхал. «Симуляторы, имитаторы и прочая дебилистика — Думал Олег, проходя дальше. — А я так скажу проще: глаза помогают нюхать. Задают мозгу программу, и тот вымучивает обоняние. Разве, нет? Во снах случается похожее… Люцик права!» Сон, только высокочёткий. В пользу этой версии работал ещё один факт: Олег не уловил разницу температурную. Между улицей и душным помещением. И здесь и там было ровненьким пучком. «Чему тут ещё глаза помогают?» — Насела мысль. Прежде чем войти в гостинку, Олег рискнул сделать второе исследование. Смачно, с кряком впечатал кулаком в дверь. Фаланги отреагировали не сразу. Пожалуй, с двухсекундной задержкой. И то, не столь болезненно как должно быть на самом деле. Сродни тому, как если бы Олег ударил дверь, будучи пьяным. У забитого алкоголем тела болевой порог снижен и именно так чувствуются всякого рода ушибы. Естественно, он глянул на костяшки. Ни содраны, ни вмяты, без намёка на кровь. Грёбанный симулятор не удосужился подсуетить картинку. Обленился, что ли? Ладно, идём дальше… Между тем, музыка… Не раздражала, нет. Она стала смутно узнаваемой. Словно шла издалека, из детства. Из хороших дней. Олег открыл вторую дверь.