Олег Мизгулин - Морок

— Все живы-здоровы? — Вадим оглядел своё, гнусом покрещённое, войско. Равнодушных к марш-прорыву не оказалось. И самой инертности, если таковая приходилась по объёму одной пятой на каждого, сейчас просто быть не могло. Все излучали динамику: Наташа трогала лицо, охая и причитая, Люся встряхивалась, подпрыгивала и выворачивала рукава, пытаясь, как видимо ей казалось, изгнать оттуда последних паразитов. Парни держались стойко, хотя тоже то и дело почёсывались.

— Капитан! Нас приняли по полной! — Сказал Иван, копошась пальцем в правом ухе. — В прошлый раз, помнится, как-то всё миленько прошло. Если сравнивать… Да, Голова?!

— Николаич, жесткач реальный! — Сказал Олег, вытягивая шею, словно собирался вытянуть её на порядка два повыше. Пальцы его касались покраснений, маленьких крошечных точек, усеянных до подбородка.

— Согласен. — Вадим кивнул. Отчего-то факт пострадавшей от мошкары группы принёс странное необъяснимое удовлетворение. Он тотчас понял отчего. Физическая боль, неудобство, кровь, злость, пот и зуд — было прерогативой реального физического во всех отношениях мира. Дешёвая поделка с оводами в предвхожье Холма не могло сравниться с тем, что произошло сейчас. Кажется, и ребята это поняли. Несмотря на искусанные кисти, шеи, лбы все находились в позитивном добром настроении.

— Вадим! — С укоризной и долей кокетства обратилась Наталья. — Ты нарочно нас завёл в этот приболотник! Чтоб разбудить нас, да?! Чтоб мухи накусали нам мягкие места, и мы почувствовали, что почти дома. Так?! Я верно, понимаю?! Тиран…

— Ну-у, в каком-то смысле… Вас надо было встряхнуть. — Подыграл Зорин, хотя подобных умыслов и не носил в голове. — А то расклеились! Разнюнились… Если честно, ребята, больно-то выбора не было. Обходной путь, разумеется, есть! Как впереди, так и сзади. Только выкраивать крючок в зоне повышенного риска… Увольте! А дальше Заячьих надо подниматься по верховью… Там крюк — о-го-го! Вытянет ещё на сутки похода! По любому, не одним денёчком. А так… До просеки рукой подать. Во-о-он, она, полосочка! Видите?! По краю стелется… В оптику хорошо видно.

Он подал бинокль Олегу, а тот спустя, Людмиле. Походники, если верить карте и памяти Вадима, располагались сейчас под Боготяновкой, в трёх верстах от деревушки, что когда-то являлась сбором золотодобытчиков Александровской эпохи. Если доверять россказням стариков, в местах этих водилось золотишко, ещё до первого царя Николашки. И страсти тут кипели покруче приисков Джека Лондона. Потом страсти поулеглись. Золота не стало, как не стало и поклонников его. Поселение в три двора и два кола быстро позабыли, хотя нет-нет, а через поколенье, другое, наведывались алчные внуки и правнуки отчаянных авантюристов. Бури, ураганы, дожди, снегопады превратили частоколы и постройки, в полутлен, а частые пожары окончательно в золу. Зола имеет свойство развеиваться, а на месте пепелища рано ли, поздно возьмутся корнями новые побеги кедрачей, сосен, лиственниц. Так оно и вышло. Деревушки не стало, а название осталось. Пронеслось над веками. Боготяновка. Любили люди мечтать…

— Всё, браточки! Трасса скоро! — Ликующе возгласил Олег, смяв в кулаке законченную пачку сигарет. Бинокль в руках держала Наташа, водя «оптику» влево-вправо. Кивнула, что-то уронив под нос. Рядом оскалился Ванька (тоже с искусанной шеей).

— Не знаю как вам, братья по рюкзакам, а меня эта тля разбудила! — Он осторожно почесал под распущенной рубашкой. — Действительно, есть чего сравнивать! Там на Холме то ли сон, то ли явь. То ли спим, то ли бредим, а здесь вот сейчас… У-ух! Змеюги! Прожарили по самое… Я даже рад! Реально говорю — мы спустились…

— Но-но! — Погрозился пальцем Вадим. — Не расслабляться! Приедем… У бабы Гали и потолкуем. А пока держимся установленных правил! Разговорчики нейтральные! Табу не нарушать! Отдохнули?! На укусы подули?! А теперь с богом, и дальше! Айда…

Они двинулись традиционной цепочкой, не спеша заправляя шаг. Бежать не следовало по определению. Убегающих преследуют. Удирающим стреляют в спину. А они победители! И идут соответственно: с вальяжной ленцой и пустыми разговорами. Внутри Зорина ликовало и пело. Он уже не сомневался. Он знал, что всё позади. Ву-ух… Партия!!!

— … о-ё-ё-ёй… Вини, Вини, что с тобой? Пятачок, я понял! Это неправильный кролик. И откормил он меня специально, чтоб я застрял… Падла! О-ё-ё-ёй!

Ванины анекдоты живописали красками и рикошетным юмором. Можно было не смеяться, но Климовские ужимки и передача диалога в лицах невольно вызывали улыбку. Вот ведь хохмач! Зорин шёл впереди всех, оправляя лямку ремня и частенько воротил голову назад, чтобы лучше и детальней расслышать Ванину шутку. Улыбка не сползала с его губ.

Шаги хлопали по пыльной притоптанной траве, а глазам, как в подарок, преподносились новые виды, возвещающие приближение просеки. Автопилот фиксировал поворот, спуск-подъём, густой непролазный папоротник, поваленное дерево, куст терновника, подорожник, «волчий глаз», проносящаяся бабочка… А вот тропа раздвигается и…

Вырубка была достаточно широка, чтобы при желании идти горизонтальной шеренгой. Но привычный уклад похода уже не хотелось менять. Команда пошла по просеке неизменной колонной и даже нововведённый «клин» оказался вне у дел. Группа чувствовала триумф.

— Шевели батонами, бабье царство! — Кричал в спину Наталье Ваня. — Каждый шаг вас приближает к заветной ванне с шампуневой пеной! Надо только видеть цель и нажимать педали, пока…

— Не дали! — Подхватил в рифму Олег.

— Можно и так. А вообще, Наташка, — он миролюбиво приобнял развернувшуюся грозой к нему Наталью, — я хотел сформулировать концептуально: поторопишься счас, быстрей окажешься в душевой кабинке. Помнишь, какой у меня тюнинг в душе? Девять режимов подачи струи. Точечный, циркулярный, фронтальный, веером… Дальше запамятовал. А музычка FM под мокрое дело. М-м-м. Прелесть! Олеж, ты не видел мою кабинку? Рекомендую! Товар натюрлих.

Головной только зыркнул глазами, не сказав ни слова, а Наташка, принявшая мёд на уши, жалобно проблеяла:

— Да и так ведь бегу, ирод… Куда ж ещё быстрее?! К тому же, шею натерла.

— Это не натерла… Это тебя мухи… У меня такая же шея. И у Олега. У всех!

— Люсь, у нас ведь был где-то крем-антисептик…

— Наташ, ну когда он был?! Неделю как назад весь выжали…

— А-а… Плохо. Счас бы как хорошо…

— Ничего, бродяги… Не унывать! — Обернулся Вадим. — У Галины Анатольевны есть всякие примочки. К тому же под вечер баньку истопит. С веничком… Как напаритесь, весь зуд пропадёт!

— Ура, баня! Чур, девочки первые!

— А может, мы с Люськой по-семейному… Как муж и жена…

— Лю-усь… Я с Ванькой не пойду. А одной мне скучно…