Игорь Тумаш - Проруха

Из попсовиков Прищепкин особо выделял Таню Буланову, но для данных обстоятельств она не очень–то годилась. Потому что песенки Танечки слезу у него вышибали. И в таком случае пришлось бы делать выбор: или он плачет, или делом занимается. Не годится, короче.

Эврика! Осенило Прищепкина. Он поставит старый альбом Макаревича. С «поворотами» который: «Поворот, куда он нас ведет…» Первый поворот — снимет с головы Алеси Николаевны шапку–таблетку с вуалькой, следующий — стянет через голову платье. Горный серпантин, захватывающие дух виражи. Великолепно!

Следующий вопрос: что они будут предварительно пить и вкушать? К великому сожалению, ввиду подшитости ничего крепче фирменного чая «Аз воздама» пить ему нельзя. А вот Алесе Николаевне, наверно, неплохо будет плеснуть под вуальку стаканчик красного винца. Впрочем, нет, учитывая плотность ее комплекции и силу духа, лучше водочки.

Обычно Прищепкин «вкушал» в дешевой столовой обувной фабрики «Луч». Потому что к его офису–жилью на Бейкер — Коллекторная–стрит та была ближайшей. А если уж решал «вкушать» дома, то обычно довольствовался пачкой пельменей. Как говорится, дешево и сердито. Но разве мог Прищепкин предложить любимой подкрепиться пельменями? Разумеется, нет, нет и нет. Георгий Иванович решился расколоться на дорогущий мороженый говяжий язык. Просто, без выкрутасов, язык отварит, и они его — с хренком, с хренком. Или с горчичкой.

Теперь нужно было решить главную задачу: купить красные трусы. Георгий Иванович вообще очень стеснялся покупать себе трусы; хотя майку или там носки, футболку мог купить без напряга. Трусы, трусы, трусы… Каждый раз ему приходилось испытывать такой стресс, какой можно было сопоставить с получаемым при поимке особо опасного преступника. «Ведь продавщицы могут сообразить, что себе беру!» — панически думал Георгий Иванович, покрываясь бисеринками холодного пота. Поэтому никогда не выбирал, хватал первые, что попадались под руку. В результате иногда случались осечки с размерами. То брал мальчишеский, то богатырский. И если мальчишеские трусы, надрезав по бокам, еще как–то можно было использовать по прямому назначению, то богатырские приходилось выкидывать. Потому что, например, мыть ими пол Прищепкин также стеснялся.

Реакция Прищепкина довольно обычна, большинство мужчин в этом вопросе также проявляют удивительную стыдливость. Кстати, не в пример женщинам, для которых покупка белья — праздник, нечто вроде дегустации блюд в хорошем ресторане. Женщины в бельевом отделе могут часами крутиться. Даже без цели покупки, не отдавая себе отчета. Просто так, для души. Вдыхая запах текстиля и этикеточных акриловых красок. Такое же количество эманаций аналогичного качества мужчины вкладывают разве что в поедание леща с пивом. Или в раскрытие кровавых и ужасных преступлений — как наш герой.

Итак, он собрался ехать в Торговый дом на Немиге — за красными трусами. Предварительно твердо сказав себе: со щитом или на щите. То есть либо с красными трусами в пакете, либо в красном гробу.

Ладони у Георгия Ивановича стали влажными, сердце расколотилось. Он выдул целых три ковшика воды, но все равно хотелось пить еще и еще. Брюхо заполнилось, а горло осталось рашпилем.

Покупка красных трусов оказалась для детектива настоящим испытанием. Перед самым входом в универмаг у него буквально отказали ноги. Но… со щитом или на щите? Вперед!

«Так, здесь велосипеды с палатками, здесь — сделанные на подпольных российских и польских мебельных фабриках «итальянские кухни». Ага, штаны, шляпы пошли. Вышел на прямую траекторию!» Георгий Иванович дрожащей рукой водрузил на нос черные очки. Чтобы продавщицы не запомнили, кто трусы–то купил, чтобы никто также глаз его испуганных, словно у жулика бегающих не засек… Так, чувства в кулак: отдел мужского белья.

Как и следовало ожидать, ни одного мужчины: не такие уж они и джигиты, какими тщатся себя показать. Вменив в обязанность покупку белья своим женщинам, они получили возможность обходить отдел за километр. Чтобы праздношататься в каких–нибудь радиотоварах.

На ватных ногах Георгий Иванович прошел вдоль всех полок. Как говорил Райкин: белый верх, черный низ — есть, черный верх, белый низ — есть. В цветочки, кубики–квадратики, полоски–звездочки тоже — есть. Любой каприз. Только красных–страстных, революционных трусов как раз таки и не было.

Если бы не фанатическая обязательность характера, этому обстоятельству Прищепкин был бы даже рад: старался, однако карта не вышла, не его вина. И овцы целы, и волки сыты. Ведь никто его не расколол. Ну, прошелся по отделу. Может, он так, случайно забрел. Никаких доказательств преднамеренного сюда заруливания детектив продавщицам не дал. Какие вопросы?

Но… характер настоящего сыскаря не позволял ему насладиться полупобедой. А погнал дальше. К победе полной или поражению. «Почему бы тебе не заглянуть в отдел спортивной одежды?.. Если уж где и продаются красные трусы, то только там», — подсказал досужий, бескомпромиссный в поисках истины ум.

И Георгий Иванович оказался вынужденным подчиниться.

Надо отметить, что покупка спортивных трусов показалась задачей для его психики более легкой. Ведь оные предназначались как бы исключительно для благородного занятия спортом. И самое главное, под них же по идее поддевались еще одни трусы, которые–то и соприкасались с тем, с чем должны были соприкасаться. Вот как сложно.

В общем, Прищепкин стал–таки счастливым обладателем роскошных алых атласных — из такой ткани раньше шили пионерские галстуки — боксерских трусов. Длиной примерно чуть ниже колен. Вроде тех, в которых выступал Тайсон, когда откусил ухо сопернику. (Золотой фонд папараццижурналистики.)

На выходе из универмага ему стало плохо. Сердце прихватило так, что Георгий Иванович даже испугался: может, вместо красных трусов надо было купить белые тапочки?

Все же не стоит нам, мужикам, со своими первыми чепелами и коростами разводиться. Даже если очень достали. Ведь никто не гарантирует, что второй брак не окажется еще хуже. Зато какая нагрузка от всех этих флиртов, заигрываний, романов и романчиков для наших карманов, психики и здоровья… Как ни крути, не выгодно жен менять. Лучше вообще не жениться. Изначально, так сказать. Короче, автор за семейные ценности. А как же иначе? Ведь художник ответствен за свои творения. Даже если в качестве оного страницы бульварного чтива.

Ах да, Прищепкин еще свечек купил. Типа ароматических: роза, лимончик. А то пропахся немножко его кабинетик. Табачком, чайком фирменным.

По этому поводу даже сигнализация иногда срабатывала. Противопожарная. Хотя вообще–то она была на температуру настроена и уакать никак не могла. Потому что нечем. Но уж очень, по правде говоря, запашок-с в сыскарской обители разыгрывался. Природа, значит, восставала, экология не могла смолчать.