Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

— Знаю. Поэтому и проломлю.

Парень медленно поднялся и, выпучив грудь, выругался на троицу. Витька не слышал, что именно он сказал, но слова показались его противникам очень обидными. Рассвирепев, они набросились на него и стали избивать.

Витька все еще ощущал невидимую связь с этим парнем, словно это его, Витьку, сейчас бьют. Схватив с земли кусок металлической трубы, он бросился на помощь.

Одному богу известно, откуда у него взялось столько сил, смелости, а главное, концентрации внимания. Удары противникам приходились точно в цель: в голову, в колено, в руку, сжимающую нож. При этом, Витька удивительно ловко уворачивался от ответных выпадов, словно весь мир вокруг замедлился.

Один из нападавших отправился в глубокий нокаут, второй, судя по звонкому хрусту, отделался переломом руки. Ну а третий оказался умнее — собрал в охапку раненых друзей и сбежал.

Избитый парень находился в сознании и смотрел на Витьку изумленным взглядом.

— Ты кто, блин, такой?

Со стороны Гума послышались крики, на помощь бежали какие — то люди.

— Лучше вали.

Витька не стал размениваться на вопросы. Нырнул в ближайший поворот и скрылся темноте.

Эли вбежала в туалет, заперла дверь. Упала на колени. Накопившаяся боль выплеснулась из нее фонтаном криков и слез.

По внутренним поверхностям бедер спускались кровавые полосы. Промелькнула мысль — прекратить страдания самой, как сделала Базилика. Эли тут же прогнала мысль, вспомнив, что ждет самоубийц:

«Вечное скитание в океане темной воды, которая будет разъедать ядами тело изнутри и снаружи». Откровение Кипариса, глава 2, стих 15.

Состояние папы ухудшалось: жуткие боли не прекращались, кожа пожелтела, он стал проваливаться в небытие, бредил. Всю прошедшую ночь Эли не отходила от постели, пытаясь сбить жар холодными примочками с соком алоэ. К утру ему немного полегчало, он даже смог произнести пару слов:

— Доктор… Помоги…

Только на смертном одре в его, впавших от мучений глазах, появилось наконец желание жить.

Эли с самого утра следила за главным въездом, но машина сталкеров не появлялась. Витька показался ей искренним, совсем непохожим на грязного варвара. Ему хотелось верить, и Эли поверила.

Он наверняка уже в пути, убеждала она себя. Вот-вот приедет.

Прочтя книгу, Эли поняла, что Витька хотел сказать ей. Он — Гэтсби, она — Дэйзи. Гэтсби любит Дэйзи, и готов ради нее даже на смерть.

Он обязательно придет.

Днем Эли попросила подругу матери Душицу присмотреть за папой. Предстояла судьбоносная встреча, наверное, самая важная в ее жизни — знакомство с будущим женихом. О приглашении в дом к самому Агроному накануне сообщил жрец Ямс. Эли просила перенести встречу, пока папа не поправится, но Ямс дал понять, что отказывать Агроному нельзя.

«Это воля самой Богини».

Перед уходом Эли поцеловала папу в горячий лоб. Он взглянул на нее с такой мольбой в глазах, что она с ужасом представила, будто видит его в последний раз. Бросилась ему в объятия.

— Папочка, потерпи. Еще немного осталось. Ты поправишься.

Он промычал что — то невнятное ей на ухо.

— Тебе уже пора, — Душица настойчиво, но без грубости выпроводила ее в коридор. — К Агроному нельзя опаздывать, а за отцом я присмотрю, не волнуйся.

— Не хочу уходить. Хочу остаться с ним.

Душица вытерла слезы с лица Эли и по — матерински улыбнулась. После случившегося с Базиликой Эли стала для женщины отдушиной, словно в ней та видела отражение погибшей дочери. Эли дружила с Базиликой с детства, они вместе ходили на уроки по земледелию, вместе играли в дендрарии. Два года назад над Базиликой надругался дружинник Гортранса. Не сумев пережить позор, подруга прыгнула с крыши и разбилась насмерть прямо под окнами Эли. Тот страшный день запустил черный водоворот событий в ее жизни, унесший позднее маму, дядю Петра и теперь подобравшийся так близко к папе.

— Если он приедет, я дам тебе знать, — сказала Душица вполголоса.

— Откуда вы…

Женщина приложила палец ко рту и шикнула, не позволив ей договорить.

— Ты заслуживаешь лучшего, моя девочка. И это не Лотос. А теперь ступай, но помни, что бы он ни сказал, истинный голос богини — здесь, — Душица приложила палец к ее лбу.

Женщинам запрещено посещать основные залы святилища. В откровениях Кипариса сказано, что если женщина пропускает молитву, отлынивает от дел, ослушивается мужа или предается греховным мыслям, в ее потаенном месте селятся инкубы, демоны похоти. Оказавшись в святилище, инкубы способны вырваться на волю и уничтожить тонкую связь между Агрономом и Богиней — тогда всей общине будет грозить погибель. Призвание женщины — работа и рождение детей, по примеру Богини земли, ежедневно взращивающей сочные плоды в своих недрах.

Святилище поразило своей красотой. Золотые плоды всевозможных растений висели на огромных серебряных ветвях, вырастающих из статуи богини, словно множество вскармливающих рук. На стенах большое количество картин — малые и большие, в резных позолоченных и серебряных рамках. Сюжеты взяты в основном из жития пророка Кипариса: Кипарис сидит на камне в пустыне, сложив руки в замок — эта сцена напоминала о его борьбе с собственным предназначением — стать посланником Богини земли и уберечь от гибели праведников; Кипарис воскрешает погибшую девушку; Тайная вечеря, на которой Кипарис изображен в компании жрецов накануне своего убийства фанатиками просвещения. Многие картины написаны теми, кто собственными глазами видел великого пророка. И что больше всего поразило Эли: удивительное портретное сходство Кипариса и Агронома. Как же были слепы люди прошлого, не признавшие в Агрономе второе пришествие великого Пророка (это же так очевидно!). Если бы они тогда прислушались к его молитвам, апокалипсиса бы не случилось.

Эли почувствовала прилив сил и энергии, словно сама Богиня коснулась перстнем ее души. «Все будет хорошо», — пронеслось в мыслях. Витька приедет, папа поправится, брака с Лотусом не будет.

Она произнесла молитву о восхвалении Богини, а когда закончила, уже стояла у входа в покои Агронома. Внутри ее встретил жрец Ямс и проводил в небольшую комнату, обставленную очень скромно даже по меркам жителей нижних этажей. Не зря говорят, что Агроном, как истинное воплощение пророка, предпочитает в окружении простоту и аскетизм.

— Рад познакомиться, Эли.

Конечно, он знает ее имя, именно Агроном провел обряд посвящения маленькой двухлетней девочке, которую родители только по благословению богини спасли от смерти во время апокалипсиса.

— И я рада… с вами… познакомиться…

Он пригласил ее к столу, сам сел напротив.

— Как себя чувствует Ревень?