Владимир Моисеев - Астрономы идут [СИ]

— История будет долгой?

— Да. Но она чрезвычайно поучительна и, вне всяких сомнений, поможет вам отказаться от предубежденности к людям и их возможностям. Приготовьтесь к этому.

— Был ли замечен в этом мире кто-нибудь из наших?

— Да. Айрис.

— Боже мой! Почему вы раньше не познакомили меня с этой реальностью? Как вам не стыдно! Вы же знаете, с каким вниманием я слежу за приключениями Айрис!

— Вообще-то, я собираюсь познакомить вас с судьбой Андрея. Без Айрис, конечно, дело не обошлось. Но она всего лишь второстепенный персонаж. Как всегда яркий, но это не ее история.

— Айрис не может быть второстепенным персонажем.

— Андрей сделал свой выбор. И победил.

— Откройте, наконец, доступ к своему рассказу, или вас надо два часа уговаривать?

— Спокойно. Уже все готово…

Известно, что Монастырь основан Орденом хранителей универсального телескопа уже через несколько лет после Вонючего рассвета. Сам святой Иероним выбрал для подвижничества развалины оставшегося от прежней жизни культового сооружения и лично водрузил на огромную каменную глыбу важный для религиозной практики предмет — Чудом Сохранившийся Телескоп.

«Какое замечательное место для молитв! Чувствую, как великое знание прежних людей, наполняет мое естество. Придет время, и мы вспомним все!» — заявил он.

Преданные святому Иерониму люди незамедлительно приступили к восстановительным работам, а сам он посвятил жизнь тягостным раздумьям о судьбе мира.

Иероним был человеком умным, но святым стал не сразу. Ему, одному из немногих, удалось сохранить после Вонючего рассвета трезвость восприятия и способность к осмысленным действиям. В памяти людской он остался великим вождем, вернувшим надежду и уверенность многим поколениям. Мало кто помнит, что Иероним не обладал реальной властью, не мог отдавать команды и требовать их беспрекословного исполнения, не мог карать. Иероним, всего лишь, пытался понять новую реальность и не отказывался откровенно отвечать на вопросы о будущем любому человеку, который желал их задать. Люди нуждались в пророке. Им хотелось, чтобы кто-то решил их проблемы, подсказал, как жить дальше.

И наступил момент, когда Иероним почувствовал себя ответственным за судьбу каждого встреченного им человека. Нельзя сказать, что новые обязанности ему нравились. Но он смирился с тем, что должен исполнять свой долг, потому что не смог бы переложить его на кого-нибудь другого, даже если бы вдруг захотел этого. Нельзя обвинять людей, переживших Катастрофу, в том, что они слишком много думали о собственном благополучии, а не об общественном выживании. В тяжелые времена много мечтателей не бывает. И люди потянулись к Иерониму.

От добровольных помощников отбоя не было. Сама собой возникла религиозная община. Иероним назвал ее Орденом хранителей универсального телескопа. Так уж совпало, что на развалинах Обсерватории обнаружили сохранившийся большой телескоп и пять маленьких, универсальных. Он посчитал это знаком свыше.

Иероним много думал о будущем, искренне полагая, что без духовного единения невозможно наладить жизнь. Это требовало бережного отношения к людям, способным думать. Он решил, что хорошо было бы собрать в одном месте ученых, философов и библиотекарей, обеспечив им надежную защиту и возможность свободно познавать мир. Для этой цели он основал Монастырь, не сомневаясь, что умные люди должны некоторое время пожить обособленно и спокойно заниматься делом, не отвлекаясь на пустяки. Это был самый простой способ добиться интеллектуального возрождения.

Служение общему делу и монашеское послушание — вот что, по мнению Иеронима, должно было спасти людей от бесконечной череды невзгод и лишений.

Он не ошибся. Монастырь оказался тем ядром, вокруг которого стала налаживаться нормальная жизнь.

Из множества высказываний Иеронима, достойных упоминания, людям почему-то больше всего понравилось одно, уж очень понятно и доходчиво оно звучало. Из уст в уста передавался отрывок из проповеди, который получил особое название — «Обещание святого Иеронима». Собственно, сама притча, как впоследствии доказали монастырские философы, была сочинена прежними людьми еще до Вонючего рассвета, но непререкаемый авторитет Иеронима, сделал Обещание необыкновенно популярным. Самые разнесчастные крестьяне из далеких деревень, знали его наизусть и заставляли зазубривать своих детей. Именно эта короткая проповедь оказала самое сильное воздействие на историю выжившего после Вонючего рассвета человечества. Именно эта притча стала поводом для признания Иеронима святым.

У людей появилась уверенность в светлом будущем. «Обещание святого Иеронима» стало догмой, абсолютной истиной. В нее поверили верующие и сомневающиеся, богатые и бедные, умные и дураки, активисты и пофигисты. Отныне все без исключения строили жизнь согласно «Обещанию». Населенная людьми территория получила название Мира святого Иеронима.

Часто спрашивают:

— Можно ли рассчитывать, что жизнь со временем наладится, и мы победим все напасти и беды?

Отвечаю:

— Конечно. Есть две возможности: фантастическая и абсолютно реальная. Фантастическая — мы справимся со своими проблемами сами. Реальная — прилетят небесные покровители и вернут мир, утерянный после Катастрофы и Вонючего рассвета, где мы счастливо заживем в свое удовольствие.

Святого Иеронима не интересовала реальная власть над людьми, только их интеллектуальное развитие. Этим немедленно воспользовались социально активные личности, почувствовавшие, что появился шанс, который глупо упускать. Они по достоинству оценили «Обещание» и поспешили основать правящую и поныне династию Наблюдателей. Явную вторичность их идей и убеждений легко можно было установить, обратив внимание на их действие — они установили на огромном камне перед своим главным Замком остатки трубы телескопа. Все их помыслы, вся их деятельность были направлены на то, чтобы первыми обнаружить прилетевших покровителей. Они это и не скрывали. Девиз Наблюдателей был прост: «Кому первому Бог даст увидеть небесных гостей, тот поест вдоволь!»

Преимущество первооткрывателей казалось королям Наблюдателей настолько огромным, что они стали каждую ночь обследовать небо. Сначала визуально, а потом выменяли универсальный телескоп в Монастыре.

С тех пор прошло более двухсот лет, но соперничество двух претендующих на руководство миром институтов не прекращалось ни на минуту. Это было тем более странно и бессмысленно, что интересы сторон не пересекались: Монастырь заботила исключительно духовная сторона жизни, а Замок — развитие государственных структур, социальное устройство общества и удовлетворение собственных материальных запросов. Непонятно, как они могли помешать друг другу! Но вражда от этого не становилась менее жесткой и решительной. Впрочем, до открытых вооруженных стычек дело не доходило. До поры до времени…