Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Наконец, было рекомендовано не покидать защищённых укрытий до сигнала «отбой тревоги», принять меры к изоляции своего убежища, экономить средства защиты, еду и особенно воду.

Сеансы радиопередач будут идти каждые полчаса, следующий – в четырнадцать ноль-ноль, возможны экстренные сеансы, поэтому держать радиостанции включёнными.

Всё, что говорилось после сообщения о взрывах в районе аэродрома Ельцовки, Ильяс и Артём практически не слышали. Их сознание было занято мыслями о родных семьях. Обоими завладело отчаяние. Духота подвала, спёртый воздух, мрак – все эти ощущения дискомфорта моментально уступили место тревоге за близких.

– Слышал, да? – спросил Артём.

Ильяс кивнул, отворачиваясь от товарища, прислонился к стене.

– Что делать будем? – снова задал вопрос Артём.

Рядом люди всё громче обсуждали полученные только что новости.

– Отойдём, – сказал Ильяс, делая шаг в сторону лестницы.

Поставив ногу на нижнюю ступень, Рахматулин повернулся боком к выходу, скрестив руки на груди. Товарищ встал перед ним.

Глядя в полумрак коридора, Ильяс произнёс:

– Радиация здесь пока не сильная, но скоро ветер принесёт облака, тогда… – он покачал головой.

– Так что делаем? – с ожиданием смотрел на него Артём.

Ильяс сжал губы, выпятил челюсть:

– Слушай… – он втянул ноздрями воздух, снова покачал головой. – Тут, понимаешь… Нас облако может нагнать – вот чего я боюсь.

– Нагнать? – потёр подбородок Артём.

– Отсюда выйти можно. Только радиация… «Северный» и «Ельцовка» близко от моего дома. Полчаса идти, если быстро. Четыре с лишним миллизиверта, это конечно много уже – годовая норма для города. За час годовую дозу… А отсюда мы за сколько доберёмся?

– Здесь поменьше, да? Телецентр полкилометра отсюда.

– Да здесь почти нормально. А вот когда туда приблизимся, не знаю, сколько будет.

– Ну и?..

– Может, они в большей безопасности сейчас, чем будем мы, если пойдём, – Ильяс потёр лоб. – На улице радиация может быть в миллион раз сильнее, чем в убежище, даже в подвале.

Артём шумно выдохнул. Он сел на корточки, упёршись спиной в стену, сцепил руки.

Ильяс помолчал немного, а потом сказал как бы сам себе:

– А с другой стороны… они же там сейчас про нас думают. Мы ведь им нужны.

– Нужны, – произнёс Артём, смахивая какой-то мусор на полу, едва видимый в свете фонарика, подвешенного к ржавому потолочному светильнику. Потом резко поднялся и сказал. – А будем мы нужны, когда станем лысыми импотентами?

– Байки, – ответил ему Ильяс. – Бывает, конечно, но не обязательно.

– Да я вообще имел в виду.

После этих слов молчание длилось с полминуты. Затем Артём предложил:

– Ну, давай, пойдём к старшому. Поговорим с ним – может ОЗК выпросим? Мне нужен противогаз, антидоты, что там ещё? Пошли?

– Пошли.

В комнате старшего по дому по-прежнему было людно. Несколько мужчин что-то обсуждали, рассевшись на ящиках. Ильяс и Артём встали в дверях, ожидая, когда Олег Иванович освободится. Через некоторое время тот сказал помощнику:

– Михалыч, ну что… ты иди, наверное. Возьми с собой Зыкова и Гошу, отпирай дверь и выходи. Гоша, ты останься внутри и запри за ними, потом – как договорились.

Речь шла о подаче электроэнергии в подвал. С минуты на минуту трое добровольцев, ранее вышедших наружу, должны были подтащить от гаражей генератор и топливо для него. Два помощника Андрея Михайловича заведут кабели в подвал и подключат их к линии освещения: надо срочно запитать несколько удлинителей с розетками, чтобы была возможность пользоваться чайниками, микроволновками и зарядными устройствами для рации и мобильников.

Наконец Олег Иванович, стоя возле стола с радиостанцией, обратился к Ильясу и Артёму:

– А вы, парни, что хотели?

В помещении кроме них в это время находилось ещё три человека: двое мужчин и одна женщина.

– Мы хотим идти, Олег Иванович, – сказал Ильяс.

– Куда?

– К своим.

– Вот те раз!

– Они в другом районе.

– Где это?

– Заельцовский. На границе с Железнодорожным и Центральным.

– Вот оно что…

– Где-то там. Найти их хотим.

– Это какое метро? Какая улица?

– Станция «Гагаринская» у меня, у него, – указал Рахматуллин на Артёма, – «Заельцовская».

Легонько хлопая по столу правой рукой, комендант покачал головой:

– Не советую. Не советую, ребятки, вам сейчас туда идти. Близко к тому району взорвалось несколько боеголовок… ядерных! Так что лучше обождать пока. А кто у вас там, семьи?

– Да.

Олег Иванович покивал:

– Могу понять вас. Но вы можете себя сгубить, ребятки. Они в убежище там, ваши-то?

Ильяс пожал плечами, собираясь ответить, но Артём опередил:

– Мы не знаем. Мы ехали в город, когда всё началось, а они там оставались.

– Невозможно дозвониться, – подтвердил Ильяс.

– Ну, ребятки, так вообще не дело, – комендант дома, присел на один из ящиков. – Так вы и их не найдёте, и себя сгубите. Где же искать-то?

– Они, наверное, так же в подвале дома сидят, – сказал Артём.

– Да? А если они в другом месте? У вас ведь там много предприятий: «Восток», «Швабе», «Электровакуумный»… Туда весь народ из подвалов переводили, насколько я знаю, после первой атаки. А может, ваших уже в запасной район отправили?

– Мы не знаем, – покачал головой Ильяс, – но, я думаю, они будут ждать.

– А кто у тебя там?

– Жена, дети.

– Вот видишь? Жена, женщина… Была бы она одна, так с места не сошла бы, дожидаясь тебя, будь уверен. Умирала бы, но не сошла. А она – с детьми. Она будет о здоровье детей беспокоиться и уйдёт туда, где безопаснее для них.

– Да куда уйдёшь? Бардак везде. Никто ничего не знает, где прятаться, куда ехать.

– Война, – развёл руками комендант. – Кто же мог предположить, что это случится? Ты ещё вчера мог? И все так же.

– Мы хотим идти.

Ильяс быстро переглянулся с Артёмом: тот едва заметно кивнул.

Олег Иванович помолчал, обвёл взглядом людей, находившихся в комнате. Потом сказал:

– Наружу сейчас лучше не выходить – повышенный уровень радиации. Пока не особо опасный, но он растёт. На город надвигаются радиоактивные облака. Скоро будет опасно выходить даже на минуту. Я не знаю, как мы тут переживём. Системы вентиляции и регенерации воздуха нет, уже лет двадцать как всё раскурочено и разворовано, а изолировать помещения нет никакой возможности, иначе задохнёмся. Снаружи сейчас пыль стоит столбом после ударных волн. Вы, конечно, люди взрослые, семейные, сами всё решаете, но я не советую вам сейчас никуда идти. Опасно… да и бессмысленно.

Напарники снова переглянулись. Рахматуллин бросил взгляд на зелёные армейские ящики у стены, опустил глаза, раздумывая. Спустя несколько секунд Ильяс, черты лица которого затвердели в эти мгновения, произнёс: