Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

- Прости меня, - захныкал Владик. - Я ведь....

- Жри! - повелел Цент, протягивая очкарику палку колбасы.

- Я?

- Ты.

- Но я не очень голодный....

Колбаса упала на пол перед Владиком, Цент вытащил из-за пояса огромный тесак для рубки мяса, благоразумно прихваченный в магазине. Как чувствовал, что кого-то потребуется шлепнуть без лишнего шума. Огромное лезвие отразило свет фонаря, Владик, повергнутый в ужас, схватил колбасу и начал яростно грызть ее, даже не удосужившись содрать с оной оболочку. Глотал огромными кусками, три раза давился и едва не погиб, тем более что Цент запретил кашлять, дабы не привлечь внимание зомби. Непрожеванная колбаса встала в желудке комом, вызвав болезненные спазмы, но это было лучше, чем тридцать сантиметров стали в кишках. Когда Владик с третьей попытки проглотил колбасную попку, Цент сунул нож за пояс и приказал собирать пивные банки.

- Еще раз уронишь мои харчи - кастрирую, - предупредил он.

Дальше пошли медленнее, потому что и Владик, и напуганные Центом выжившие, ступали осторожно, тщательно прощупывая пространство перед собой. Миновав оба подвала, они оказались у лестницы, ведущий на поверхность.

- Нам нужно в соседний подвал, - прошептал один их выживших. - До входа в него метров десять. Тут место глухое, зомби мало.

- А подвал не заперт? - поинтересовался Цент.

Один из выживших вытащил из кармана связку ключей, и тут же лишился ее, а когда открыл рот, чтобы возмутиться, Цент выразительно взялся за ручку тесака.

- Который? - спросил он.

Паренек указал нужный ключ.

- Хорошо, - кивнул Цент. - Так, Владик, где ты там? Для тебя есть задание.

Вместо ответа до слуха Цента и остальных донеслись какие-то зловещие звуки, похожие на рычание. Бывший рэкетир одновременно поднял фонарь и автомат. Луч света выхватил из тьмы очкарика, который, сложившись пополам, изрыгал из себя куски не прижившейся в организме колбасы.

- Ему плохо, - заметил выживший.

- И будет значительно хуже, - заверил всех Цент. - Владик, к ноге!

Несчастный измученный программист, пошатываясь, подошел к своему терзателю. Боль, страх, пытки и унижения последних дней ввергли его в состояние безразличия ко всему, в том числе и к своей судьбе. И когда Цент вручил ему ключ и приказал выйти наружу и открыть подвал, Владик без единого возражения поплелся к лестнице.

- Другое дело! - заулыбался Цент с гордостью наставника, приятно удивленного успехами ученика. - Наконец-то мужиком стал, не ноет, не трусит. Матереет постреленок. Так, глядишь, годика через два уже можно будет одного за водкой посылать.

Владик, меж тем, приоткрыл дверь подвала и выбрался на улицу. Солнечный свет показался нестерпимо ярким после мрака подземелий, и программист на несколько секунд зажмурился. Когда зрение привыкло к освещению, он огляделся, но не увидел вокруг себя ничего опасного. Зомби не было. Сам он стоял посреди небольшого грязного переулка, зажатого между домами. Вход в соседний подвал тоже не пришлось искать долго - он был прямо по курсу, оставалось только подойти и отомкнуть дверь, а затем вернуться к ненавистному Центу с докладом о проделанной работе.

Стоило вспомнить о Центе, как Владика едва не вывернуло повторно. Клятый изверг довел его до такого состояния, что истерзанный программист начал сомневаться, что выживание того стоит. Да и зомби уже не казались такими страшными, на фоне-то Цента. От мертвецов можно убежать, спрятаться, они тупые и их легко обмануть. А Цент рядом всегда, каждую секунду, и постоянно издевается, откровенно наслаждаясь садизмом.

Владик воровато огляделся и нащупал в кармане рукоять пистолета. Отчаянное желание сбежать уже почти оформилось в план действий, как вдруг до слуха программиста донеслось нечто странное. Некий грохот, нарастающий и как будто знакомый.

Владик не успел даже испугаться, когда над его головой, грохоча лопастями, пронесся вертолет. Он пролетел очень быстро, так что Владик даже не успел его рассмотреть, но этого и не требовалось. Что может делать кружащийся над кишащим зомби городом вертолет, если не высматривать выживших людей для их дальнейшего спасения? Да ничего.

Босые ноги сами понесли Владика по переулку на открытое место, туда, где его смогут увидеть с вертолета. Рыдающий от счастья программист и думать забыл о Центе, о подвале, который ему поручили отпереть, да и обо всем остальном тоже, в том числе и о зомби.

- Я здесь! - кричал он во все горло. - Я живой! Сюда!

Вертолет уже давно улетел, его уже почти не было слышно, но Владик верил, что это не важно. Его не бросят. За ним вернутся. Обязательно вернутся. Его спасут, отвезут в безопасное место, и первое, что он сделает, напишет донос на монстра из девяностых, в котором перечислит все преступления изверга против рода людского.

В гробовой тишине мертвого города крики Владика разносились очень далеко. Несчастный программист и знать не знал, какую толпу плотоядных мертвецов он зазвал на обед. Даже когда первые из алчущих свежей плоти показались на выходе из переулка, Владик не сбавил хода, и бежал прямо на них, будучи уверенным, что вот прямо сейчас с небес посыплются десантники, убьют всех мертвецов и Цента, а его заберут в безопасное место.

- Мать моя! Да на каком же заводе таких дураков собирают? - ужасался Цент, который вылез вместе с выжившими из подвала на крики программиста. Увидев, что Владик с истошными воплями бежит прямо на толпу зомби, рэкетир наконец-то понял причину, побудившую очкарика сделать Маринке предложение. Все было просто - Владик страдал тяжелым психическим расстройством.

- Давайте, братцы, дергать, - предложил Цент. - Владику уже не помочь, потому что лоботомию делать я так и не научился, а иными средствами его недуг не лечится.

- Да ведь ключ-то у него! - хором завопили выжившие, которые от вида огромной толпы мертвецов чуть не попадали в обморок.

- Очкарик! - заревел Цент. - Отдай ключ, скотина, потом делай что хочешь. Ну, доберусь я до тебя....

В какой-то момент помутившийся от счастья разум Владика прояснился, и он к своему безграничному ужасу увидел прямо перед собой не просто большую, а колоссально большую толпу зомби. Это была настоящая река мертвецов, несущая свои тухлые воды по переулку. На Владика накатывало цунами, состоящее из клацающих зубов и зловеще скрюченных пальцев.

Увидев армию мертвецов, Владик возлюбил Цента. Да, тот был деспотом и извергом, тиранил почем зря, издевался и получал от этого бездну удовольствия. Но под его началом Владик все-таки жил, пусть плохо и неинтересно. А эти ужасные существа, они же просто съедят заживо, и все, поминай, как звали. Хотя, кто его, горемычного, помянет? Разве что Цент взгрустнет из-за того, что некого больше терзать и мучить.