Илья Щукин - Животные

Басолуза беззвучно заползла на кровать. Резким движением Рокуэлл заломил ее конечность. Он толчком опрокинул Басолузу на живот и, усевшись сверху, стальными бедрами сдавил ее поясницу. Басолуза беззвучно замерла под ним, дыша в подушку. Свободной рукой Рокуэлл теребил ее лопатки.

— Тебе больно?

Басолуза промолчала. Рокуэлл вывернул конечность сильнее и повторил:

— Ты испытываешь боль?

— Конечно, я ведь не машина.

Рокуэлл смягчился и ослабил захват.

— Я мог бы сломать тебя одним движением, но я не могу. А знаешь почему? — он наклонился и прошептал: — Потому что я неравнодушен к тебе. С первых минут, как мы встретились.

Рокуэлл тяжело упал на постель. Басолуза перевернулась и закинула конечность ему на брюхо. Она шепнула:

— Мы уходим утром.

— Я знаю, Варан был у меня. Признаюсь, я многим ему обязан. Он спас мою жизнь.

— Что он сказал?

— Он тебе все расскажет.

— Ладно, тогда расскажи про Сайнорда?

— Сайнорд хороший разведчик и смертоносный боевик. Незаменимый солдат среди нас. Как только будет новое поступление рекрутов, я непременно увеличу его отряд. Он тебе нужен?

— Просто так.

— Не знаю. Он человек дела.

Рокуэлл притронулся к шее и сухо сглотнул. Басолуза не хотела спать. Она думала, что будет, если взорвется Земля, но Земля не могла взорваться. Она могла сделать катастрофу или разрешиться войной.

— Я уже ничего не боюсь. Страшнее не будет.

— Мне нужно выспаться. Назавтра куча приказов.

— Ладно, я тут залежалась. Сейчас оденусь и пойду куда подальше.

— Так вот сразу?

— Тогда сначала искупаюсь.

В ванной Басолуза облилась из ведра, набранного с полудня. Холодная вода расслабила ее. Она тщательно отиралась полотенцем, с наслаждением ощущая, как тело оставляют струпья грязи, скопленные за долгие дни походов. Чувство блаженства скоро испарилось, сменившись бездонной пустотой. Вжимаясь в холодные стенки ванны, Басолуза пыталась понять, почему существует ненависть. В темноте раздавалось хриплое дыхание Рокуэлла.

— Детка, ты еще жива? — он ворочался на постели. — Что ты задумала?

— Я не думаю. Я заряжаюсь. Смерти нет, — шептала она себе. — Есть только переход в состояние покойника. Рокуэлл, ты когда-нибудь думал о смерти?

— Никогда.

— Почему?

— Глупо думать об этом. Смерть все равно когда-нибудь придет.

— Сколько самок у тебя было?

— Три. Включая тебя.

— Уволиться не хочешь?

— Думаю.

— Это кретины думают. А я вот думаю, что если сильно захотеть и постараться обязательно выйдет то, что нужно. Было бы лучше, если бы ты тоже так думал. В противном случае у тебя может получиться неизвестно что.

Басолуза выкарабкалась из ванны. В комнате она на ощупь отыскала доспех, надела его и застегнула молнию. Вес забитых подсумков казался ей непомерно тяжелым, а после она вооружилась Дуранго и сказала, что ей пора уходить. Она успела только открыть дверь, когда Рокуэлл с привычной ловкостью оставил постель. Он схватил ее на пороге.

Из коридора доносились какие-то звуки.

— Хочешь идти туда? Там полно кровожадных развратников.

— Я знаю, как с ними договориться. Мне нужно пару слов.

— Они не прочь полакомиться.

— Если будет нужно, я позову Варана.

— Останься.

— Ты вроде хотел всхрапнуть, а сейчас передумал? Извини, мне нужно протолкнуть в себя кислород.

— Когда я тебя увижу?

— Я вернусь. Спасибо за деньги.

— Не убейся на лестнице.

Рокуэлл отпустил ее, и Басолуза попятилась к темной пасти двери, а потом она вышла в коридор. Дверь позади нее захлопнулась и лязгнул дверной замок. Она погрузилась в ароматы алкоголя, табака и отвратных выделений. Ей показалось, что где-то рядом притихла пара трепещущих существ. Спустя миг вспыхнуло яркое пламя зажигалки. Басолуза разглядела большую небритую пасть самца. Внезапно рядом с ней возникла мягкая пасть самки с сигаретой в обветренных губах. Пламя зажигалки опалило кончик сигареты и потухло. В темноте остался пульсирующий багровый уголек. Она слышала, как самка глубоко затягивалась и выпускала едкий дым.

Раздался тихий смех.

— Пристраивайся к нам, конфетка. — предложил невидимый самец. — Мы угостим тебя веселой сигареткой.

— Я курю дерьмо по крайним случаям. И тем более не притыкаюсь третьей.

— Ты потеряешь много удовольствия. — сказала самка.

— Не больше чем я смогла заработать сегодня. Я советую вам открыть окно, чтобы не сдохнуть в этой дряни.

На первом этаже совокуплялась парочка. Басолуза решила, что это дело ее не касается, и сделала безразличный вид. Бильярдный стол пустовал. Она вышла на крыльцо, спустилась по ступеням и присела возле бака с полыхающим мусором. К ночи на улице посвежело. Воздух освободился от дряни, хотя временами Басолуза улавливала запах жареного мяса. Чуть позже к ней присоединился Курган. Глубоко зевая, он разогревал конечности над пламенем, рвущимся из бака.

У него был такой вид, будто он выбрался из-под бульдозера.

— Привет, милый. Ты случайно не боролся с Вараном?

— Я боролся с проворной сучкой.

— Сколько у тебя было?

Курган поднял указательный палец.

— Подожди, я попробую угадать. Это та, что вводила тебе адреналин. Или та, у которой были желтые волосы.

Курган покивал.

— Та, что выдавала бинт.

— Сколько?

— Три раза.

— Ты быстро сносишься.

— Не быстрее, чем ты.

Басолуза засмеялась, бросая камни в бак.

— Каким образом? Усилием воли? Или с помощью космической энергии?

— Хватит.

— Как твои глаза, Курган?

— Я еще вижу, насколько ты свежа.

— Конечно, ты мне льстишь.

Когда подул ночной ветер, мы поднялись и стояли среди темноты. Эта темнота бросала нас в сон, но мы отказывались засыпать. Затем Басолуза внезапно прильнула к Кургану, опираясь конечностями на шиповатую бляшку его ремня. Курган притиснул ее так, чтобы ничего ей не сломать.

— Курган?

— Что?

— Сколько мы сегодня убили?

— Сколько необходимо. Варан договорился с Рокуэллом о новом деле. Теперь побежим в Панк Даун. Рокуэлл обещает неплохие деньги.

— Надолго?

— Не знаю.

— Как думаешь, вернемся?

Курган сказал, что мы не так слабы, чтобы не вернуться назад. Позже прохлаждаясь в складе, переоборудованном для отдыха, мы дожидались утра, потому что больше нечего было ждать. Мы не выжали из Варана ни одного ответа. Он молчал, игнорируя все наши вопросы. Мы прогнали около сотни карточных игр, и потом наступило утро. Пробуждение нового дня не только вселило в нас уверенность, но и согнало с нас могильную дрему. Рассвет разгорелся и Дрендал уже не выглядел страшным городом. Все, что происходило в нем этой ночью, оказалось проверенным средством от ужасного безумия.