Вероника Рот - Аллигент

- Трис, я чувствую, что должен быть откровенным с тобой , если мы собираемся доверять друг другу, - говорит он.

В первый раз с тех пор, как я его встретила, Девид выглядит ... испуганным. Его глаза широко открыты, как у ребенка. Но через секунду это выражение исчезает.

- Тогда я, может быть, и был под влиянием сыворотки, - говорит он, - но я знаю, что ты сказала им, чтобы они не стреляли в нас. Я знаю, ты сказала, что убьешь меня, чтобы защитить то, что в Лаборатории вооружений.

Кажется, мое горло так сжато, что я едва дышу.

- Не беспокойся, - говорит он. - Это одна из причин, почему я предлагаю тебе эту возможность.

- П-почему?

- Ты показала то качество, которое мне нужно в советниках, - говорит он. - Это способность жертвовать для более великого блага. Если мы собираемся выиграть эту войну против генетических повреждений, если мы собираемся спасти эксперименты от их закрытия, нам придется жертвовать. Ты же понимаешь, да?

Я чувствую вспышку гнева и заставляю себя кивнуть. Нита уже говорила нам, что эксперименты под угрозой закрытия, так что я не удивилась, услышав, что это правда. Но отчаянное желание Девида спасти работу всей его жизни не оправдывает убийство фракции, моей фракции.

На мгновение я стою и держу руку на дверной ручке, пытаясь взять себя в руки, и затем решаю рискнуть. - Что бы случилось, если бы они устроили еще один взрыв, чтобы попасть в Лабораторию вооружений? - спрашиваю я. - Нита сказала, что это бы активировало запасные меры безопасности, если бы они это сделали, но это мне кажется самым очевидным решением проблемы.

- Сыворотка была бы выпущена в воздух... ни одна маска не смогла бы защитить от нее, потому что она впитывается в кожу - говорит Девид. - Никто, даже генетически чистый человек не сможет выжить. Я не знаю, как Нита узнала об этом, потому что это не должно быть общедоступной информацией, но я полагаю, мы выясним это когда-нибудь.

- Как действует сыворотка?

Его улыбка превращается в гримасу.- Скажем так, это настолько ужасно, что Нита скорее отправилась в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, чем связалась бы с этим.

Он прав. Больше ничего не надо добавлять.

- СМОТРИТЕ, кто тут , говорит Питер, когда я вхожу в спальню. - Предатель.

Карты устилают его кровать и одна лежит рядом с ним. Они белые и бледно-голубые и уныло-зеленые, но они привлекают меня каким-то странным магнетизмом. На каждой из них Питер нарисовал неровный круг - вокруг нашего города, вокруг Чикаго. Он отметил границы, на которых он был.

Я вижу, что круг сжимается на каждой карте, пока не становится яркой красной точкой, похожей на каплю крови.

И тогда я отхожу, боясь того, что это означает, что я так мал.

- Если ты думаешь, что ты стоишь на каком-то высоком моральном уровне, то ты ошибаешься, говорю я Питеру. - Что это за карты?

- У меня возникли проблемы с осознанием размеров мира, говорит он. - Некоторые люди из Бюро помогают мне узнать больше об этом. Планеты и звезды, и водоемы, и тому подобное.

Он сказал это небрежно, но я понимаю, из его безумной писанины на картах, что его интерес не нормален - это одержимость. Я был, одержим моими страхами, однажды, как и Питер, и я пытался понять их, снова и снова.

- И это помогает? - спрашиваю я. Раньше я не разговаривал с Питером, только кричал на него. Не то, чтобы он этого не заслужил, просто я совсем ничего о нём не знаю. С трудом припоминаю его фамилию из списка инициированных. Хейс. Питер Хейс.

- Вроде того. Он берёт одну из карт побольше. На ней изображена планета целиком, сплющенная как блин. Я разглядываю её, пока не разбираюсь, что на ней нарисовано, голубые полоски - вода, а разноцветные части - суша. На одной части суши стоит красная точка. Он указывает на неё.

- Эта точка - единственное место, где мы когда-либо были. Можно вырезать его и бросить в океан, и едва-ли кто-нибудь заметит.

Я снова чувствую этот страх, страх того, насколько мал я сам. - Верно. И что с того?

- Что с того? А то, что всё, что было для меня важно, всё, что я когда-либо сказал или сделал, какое это имеет значение? - Он мотает головой. - Никакого.

- Конечно имеет, говорю я. - Эта земля заполнена людьми, они все разные, и то, что они делают друг для друга очень важно.

Он снова мотает головой, и внезапно, мне становится интересно, может так он себя успокаивает, убеждая себя, что всё плохое, что он сделал не важно. Я вижу, насколько огромна наша планета, это пугает меня, может ему она кажется убежищем, местом, в котором он может раствориться, никогда не попадаться на глаза, и никогда не нести ответственность за всё, что натворил.

Он наклоняется, чтобы развязать шнурки на ботинках. - Так что, тебя выгнали из вашего круга посвящённых?

- Нет, автоматически отвечаю я. Затем добавляю, - Может и так. Но здесь нет никаких посвящённых.

- Да ладно. У вас словно Культ Четыре.

Не могу удержаться от смеха. - Завидно? Создай свой собственный, назовёшь его Культ Психопатов.

Одна из его бровей вздрагивает. - Если бы я был психопатом, давно бы убил тебя во сне.

- И добавил бы мои глаза в свою коллекцию, конечно бы.

Питер тоже смеётся, я понимаю, что я обмениваюсь шутками и болтаю с человеком, ударившим Эдварда ножом в глаз, и пытавшимся убить мою девушку, если мы конечно ещё вместе.

Но вместе с тем, он Бесстрашный, который помог нам остановить симуляцию, и спас Трис от ужасной смерти. Не уверен, какой из его поступков стоит больше. Может мне стоит забыть их все, и начать с чистого листа.

- Присоединяйся к моей группе тех, кого все ненавидят, если хочешь, говорит Питер. -

Пока кроме меня с Калебом там никого нет, но учитывая то, как легко заставить Трис тебя ненавидеть, уверен что членов будет всё больше.

Я вздрагиваю. - Ты прав, это очень просто. Всё что для этого нужно, это попытаться её убить.

Мой живот сжимается. Я почти убил её. Если бы она находилась чуть ближе к месту взрыва, лежала бы сейчас как Юрайа, в госпитале, пронизанная кучей трубочек, без сознания.

Не удивительно, что она в замешательстве, быть ей со мной, или нет.

Беззаботности предыдущего момента как не бывало. Я не смогу забыть, что сделал Питер, потому, что он не изменился. Он всё ещё тот человек, который был готов убить, покалечить и уничтожить, чтобы забраться на вершину списка инициированных. И, я также не смогу забыть, что сделал я. Я просто стою.

Питер облокачивается на стену и переплетает пальцы своих рук у себя на животе. -

Просто к слову, если она решит, что кто-то бесполезен, его ждёт то же самое. Странный талант у человека, который когда-то был просто ещё один занудный Стифф, не так ли? И может слишком много власти для одного, верно?

- Её талант не в том, чтобы влиять на мнение других, говорю я, просто она хорошо разбирается в людях.