Вероника Рот - Аллигент

Я смутно осознаю, что оставила свое ружье в коридоре позади себя, уверенная в том, что оно мне не понадобиться если я зайду так далеко.

- Я знал, что что-то происходит, говорит Дэвид. - Ты всю неделю водилась с генетически поврежденными людьми, Трис, неужели ты думала, что я не замечу? Он качает головой.

- И потом твою подругу Кару поймали пытающейся воздействовать на освещение, но она весьма мудро ударила себя прежде чем смогла рассказать нам что-либо. Поэтому я пришел сюда, на всякий случай. Мне грустно говорить, но я не удивлен что вижу тебя.

- Ты пришел сюда один? говорю я. - Не так уж и умно, не правда ли?

Он слегка прищуривается.

- Ну, как видишь, у меня иммунитет к сыворотке смерти и у меня есть оружие, а ты не при каких условиях не сможешь побороть меня. У тебя ничего не выйдет, ты не сможешь украсть четыре вирусных устройства, пока я держу тебя на мушке. Боюсь, что ты проделала весь этот путь напрасно,в ущерб своей собственной жизни. Может сыворотка смерти и не убила тебя, а вот я собираюсь. Я уверен ты понимаешь, официально смертная казнь не разрешена, но после всего этого, я не могу позволить тебе выжить.

Он думает, что я пришла сюда чтобы украсть оружия которые перезапустят эксперименты, не приводя в действие одно из них. Конечно же он так считает.

Я стараюсь контролировать свое выражение лица, хотя уверена, что не все еще мышцы восстановились. Я быстро осматриваю комнату в поисках устройства, которое выпустит вирус сыворотки памяти. Я была там, когда Мэттью описывал его Калебу в самых подробных деталях: черный ящик с серебряной клавиатурой, отмеченный полоской голубой ленты и номером модели написанным на нем.

Это единственных предмет на полке вдоль левой стены, всего в нескольких футах от меня.

Но я не могу двинуться, иначе он убьет меня.

Мне нужно выждать удобный момент а затем сделать это быстро.

- Я знаю, что ты сделал, говорю я. Я начинаю двигаться назад, надеясь что обвинение отвлечет его.

- Я знаю, что это вы изобрели моделирование атаки. Знаю, что вы ответственны за гибель моих родителей, за смерть моей матери. Я знаю.

- Моей вины в ее смерти нет! говорит Дэвид, и его слова будто прорываются, слишком громко и слишком неожиданно.

- Я говорил ей, о том что должно произойти прямо перед началом нападением, так что у нее было достаточно времени, чтобы вывести ее близких в безопасное место. Если бы она оставалась в том месте, она выжила бы. Но она оказалась глупой женщиной, которая не понимала приношения жертв ради большего блага, и это убило ее!

Я нахмурилась. Есть кое-что в его реакции - стекловидность его глаз, он что-то бормотал, когда Нита вколола ему сыворотку страха, что-то касательно ее.

- Ты любил ее? спрашиваю я. Все те годы, что она слала тебе письма...... причина по которой ты никогда не хотел, чтобы она оставалась там.... причина по которой ты говорил ей, что не сможешь больше читать ее свежие новости, после того как она вышла замуж за папу.....

Дэвид сидит неподвижно, как статуя, будто человек из камня.

- Да любил, говорит он. Но то время прошло.

Может быть именно поэтому он принял меня в свой круг доверия, поэтому он предоставил мне столько возможностей. Потому что во мне есть ее частичка, ее волосы, ее голос. Потому, что он потратил свою жизнь, цепляясь за нее, но не получил в итоге ничего.

Я слышу шаги в холле снаружи. Солдаты приближаются. Хорошо.

Они мне тоже нужны. Мне нужно подвергнуть их воздействию переносимой по воздуху сыворотке, для того чтобы распространить ее на других в корпусе. Надеюсь они подождут пока воздух не очистится от сыворотки смерти.

- Моя мама не была дурой, говорю я. - Она лишь понимала то, что не понимал ты. Это не жертва, если ты платишь чей-то жизнью, это лишь зло.

Я делаю еще один шаг назад и говорю, - Она объяснила мне, что такое настоящая жертва. Жертва должна быть принесена во имя любви а не заменена отвращением к генетике других людей. Она должна быть принесена по необходимости, если уже не осталось других вариантов. Ее следует приносить во имя людей которым нужна твоя сила потому, что у них самих ее не достаточно. Поэтому, я должна остановить тебя от принесения в жертву всех этих людей и их воспоминаний.

Поэтому мне необходимо избавить мир от тебя раз и навсегда.

Я качаю головой.

- Дэвид, я пришла сюда не для того, чтобы, что-то украсть.

Я поворачиваюсь и бросаюсь к устройству. Пистолет выстреливает и боль проносится сквозь мое тело. Я даже не предполагаю куда угодила пуля.

Я все еще слышу как Калеб повторяет код для Мэттью. Дрожащей рукой набираю цифры на клавиатуре.

Пистолет выстреливает еще раз.

Боль усиливается, и перед глазами появляется темнота, но я снова слышу голос Калеба.

Зеленая кнопка.

Так много боли.

Но как, когда мое тело настолько онемело.

Я начинаю падать и хлопаю рукой по клавиатуре. Позади зеленой кнопки загорается свет.

Я слышу звуковой сигнал и звук встряхивания.

Я скольжу по полу. Я чувствую что-то теплое на своей шее, и под моей щекой. Красное. У крови странный цвет. Мрачный.

Краем глаза вижу как Дэвид выскальзывает из своего кресла.

И моя мама появляется позади него.

Она в той же одежде в которой была, когда я ее видела последний раз, серой одежде отреченных, испачканной в ее крови, ее руки оголены открывая ее татуировку. Все еще видны дыры от пуль на ее рубашке, через которые я вижу ее израненную кожу, красную но больше не кровоточащую, будто она застыла во времени. Ее тускло светлые волосы забраны сзади в хвост, но несколько выскользнувших локонов обрамляют ее лицо как золото Я осознаю что она не живая, но я не знаю, вижу ли я ее потому, что я в беду от кровотечения, или потому что сыворотка смерти путает мои мысли, или же она здесь по какой-то другой причине.

Она опускается на колени рядом со мной и прикасается прохладной рукой к моей щеке.

- Здравствуй Беатрис, говорит она и улыбается.

- Я покончила с этим? я говорю, но не уверена действительно ли я сказала, или я просто подумала, но она услышала.

- Да, говорит она, ее глаза блестят от слез.

- Мое дорогое дитя, ты справилась отлично.

- А что с остальными? Я задыхаюсь от рыдания когда образ Тобиаса появляется у меня в голове, какими темными и спокойными у него были глаза, какой сильной и теплой была его рука, когда мы впервые стояли лицом к лицу. - Тобиасом, Калебом, моими друзьями?

- Они позаботятся друг о друге, говорит она. - Это то, что люди делают.

Я улыбаюсь и закрываю глаза.

Я ощущаю нить снова тянущую меня, но на этот раз я знаю, что это не какая-то зловещая сила тащащая меня к смерти. На этот раз я знаю, что это рука моей мамы, притягивающая меня в свои объятия.

И я с радостью принимаю ее объятия.