Дарья Аредова - Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах) (СИ)

Пока я так думала, мы шли по направлению к забору, а слева от нас тянулась такая желтая теплая ниточка – жизнь будущего огонька. Она согревала немного и освещала путь, помогая нам не проваливаться в болото и позволяя сэкономить батарейки фонарика. Мы замерзли и дрожали, и я сама не заметила, как начала шататься и спотыкаться. В какой-то момент меня повело вбок, к ниточке, и Нэйси не успела меня подхватить.

Я едва не упала, взмахнула рукой, понимая, что сейчас задену этот луч, и ничего уже не успею сделать – но рука только прошла сквозь него, а я ухитрилась-таки удержать равновесие.

В тот же момент земля дрогнула, будто началось землетрясение. И сверкнула молния прямо над головой.

А за забором, откуда-то из глубин громадного темного здания завыла сирена.

Аретейни

Кто-то постучал в дверь. И я проснулась. Проснулась, обнаружив, что сплю на книге, свернувшись калачиком на краешке кровати и подобрав под себя ноги. Я приподняла голову, спросонья не очень-то осознавая все происходящее, и взгляд мой наткнулся на строчки:

«Будь вы на месте Алисы, вы бы, пожалуй, тоже решили, что сейчас

ничего невозможного нет.»

Я моргнула и протерла глаза. Книга была старая, но ничуть не поврежденная временем – страницы из термопластика, имитирующего бумагу, были прочными. Они не горели, не размокали и не тлели... и не мялись, если на них улечься головой.

Аккуратно закрыв книжку, я вскочила и опрометью кинулась открывать – кто их знает – может, случилось чего, или помощь кому нужна. Пока я нашаривала выключатель в темноте, коридор озарила слабая желтая вспышка, и я рефлекторно обернулась, не отпустив ключ в замке. На том конце коридора находилась дверь кухни, напротив двери, в свою очередь – незапертое окно. За окном мерно шелестел дождь. Вспышка тихо гасла над черной зубчатой стеной леса далекой зарницей.

— Сейчас. – Я обернулась обратно и, движением головы откинув волосы, провернула ключ. Щелкнул замок. Дверь бесшумно приотворилась, для чего мне пришлось навалиться на нее всем весом. На лестничной площадке никого не было. Я разозлилась.

— Ну и шуточки у вас! – рявкнула я в пустоту, делая шаг вперед. Раны протестующе взвыли болью. – Очень смешно!..

И вдруг оказалось теплое и липкое под босыми ногами. Рефлекторно отступив на шаг назад, я невольно охнула, присела на корточки. Кровь. Свежая, еще теплая. Только что вылилась.

И как это понимать?.. Где раненые?..

В груди разлился противный парализующий холодок. Чья это может быть кровь?.. Кому могло понадобиться стучать в чужую квартиру?.. Правильно, в свою, как правило, в таких случаях стучат. Если раненый ушел – значит, мог и до своего дома добраться. Значит...

Дэннер...

Так, стоп, у Дэннера есть ключи. Да ведь мог и потерять! А может, у него рука повреждена, или, там, сил не хватает по карманам лазить...

Я опрометью вылетела из квартиры, едва подхватив плащ и сапоги, торопливо закрыла дверь, зажала ключ в руке, забыв сунуть в карман, со всех ног понеслась вниз по лестнице. По ступенькам тянулась кровавая дорожка.

Я опрометью вылетела из подъезда и растерянно остановилась. Если даже кровь и метила дорогу – дождь смывал все следы.

Метнулась к конюшне, босиком по мокрому асфальту – лужи обжигали холодом, брызгами разлетаясь из-под ног. Распахнула тяжелую дверь, открыла стойло. Конь взбрыкнул, приветствуя меня коротким энергичным ржанием, ткнулся тяжелой мордой в плечо. Бархатные бока были чуть влажными, шерсть приглажена, будто животное только что заботливо вытерли и вычистили. Кто?.. Ничего не понимаю. Дэннер здесь?.. Только что приехал?.. Куда он подевался?..

Седлать времени не было. Я затянула ремешки уздечки, неловко вскарабкалась на подрагивающую лошадиную спину – боль сковывала движения. От души ткнула коня пятками, подобрала ноги. Он, недовольно взбрыкнув, рысью выбежал из стойла, перед выходом заартачившись и крутясь на месте, тянул повод, встряхивая мордой. Я пожалела, что не потратила несколько минут на седло – без него держаться было тяжело, а лошадиный хребет больно бил между ног. Ну да ладно, поздно.

— Поехали, родной, поехали!..- умоляюще проговорила я, отчаявшись вывести упрямое животное на улицу. – Там твоему хозяину помощь нужна... наверное...

Конь всхрапнул, переступил передними ногами и, напоследок недовольно дернув головой, зарысил к выходу. Добежал до фонаря, где благополучно и остановился. Я едва не взвыла, но четвероногий товарищ, справив нужду, бодренько пустился вскачь.

— Лидия!.. – с порога позвала я, вихрем влетая в помещение бара и останавливаясь на пороге, созерцая полнейший беспорядок, перевернутые столы, повсеместные следы от пуль и вдребезги разбитое окно. – Ой...

Несколько человек неторопливо наводили порядок. Один из них обернулся на мой голос. Я узнала Даклера. Под распахнутой форменной курткой белели бинты, а двигался он явно с трудом. Но, тем не менее, улыбнулся мне.

— Привет, – сказал он. – А Лидии нет, она в госпитале. А зачем тебе Лидия?.. Может, я могу помочь?

— Скорее, я тебе могу помочь. – Я поглядела на его раны и решительно отняла веник. – Джерри, а что у вас тут случилось-то?

Даклер поморщился.

— Пришла рыжая дура, которую мы в коллекторе видели, а эти олухи моментально давай палить по всему, что движется, – хмуро пояснил он, сдувая с носа волосы. – Ей, видимо, мозги отшибло: к патрульным постоянно лезть...

— А оборотничество не лечится?.. – на всякий случай, уточнила я. Рыжую бестолочь было жалко. По-моему, она сама так и не поняла, что с ней произошло. Люди здесь добрые – могли бы пристрелить давно, а все жалеют. Вот, и Дэннер тоже. Хоть и носит оружие – а просто так, без причины, стрелять не станет. А после коллектора у них у всех нервы на пределе – тут уж и без того на каждый шорох невольно дергаешься – а еще и оборотни лезут. Так что, я прекрасно понимаю ребят – для такой работы нужна крепкая психика. На них же все держится, безопасность всех людей в городе. Малейшая ошибка с их стороны – множество смертей – из-за них. И отвечать будут – они. И винить себя будут – они. Рука не должна дрогнуть. А тут – поди, разбери, кто где, когда нечисть так на людей похожа. Мыслит, смотрит, разговаривает – значит, еще человек. Значит, еще вчера была твоей же сестрой, матерью, сыном, братом, женой. Попробуй-ка вот так вот, не раздумывая, хладнокровно убить близкого человека! И не отступишься, не откажешься – кто же, если не они, будет защищать город?.. Да такое и не всякий мужчина выдержит – недаром ведь Кондор постоянно за коньяк хватается – чего уж говорить о женщинах, от Природы склонных к сентиментальности и защите себе подобных. Наивная Нэйси!.. Она не для патруля. У нее другая функция – возродить жизнь на земле. Женщины возрождают, мужчины – защищают. Автономный город. Идеальное общество. Один за всех – и все за одного.