Эдгар Пэнгборн - Дэйви

Когда мы начали спускаться, Джед Сивер, вероятно, не смотрел ни на одну из сторон дороги, не смотрел ни на деревья, ни вдаль, на прекрасный солнечный свет и зеленые склоны южной стороны. Он доверял инстинкту передвижения ногами и смотрел вверх в направлении своего бога, прося прощения за грехи всех нас. Он также просил, что если зверь нападет, пусть заберет его первым и не трогает ни одного из его друзей — так как он, хотя даже более несчастный грешник, возможно, вне всякой надежды на спасение, был, тем не менее, более подготовлен морально для грядущего осуждения и гнева. «И если такова будет твоя воля, — говорил он, — пусть их грехи будут на мне, Авраам, избранник бога, его представитель, спаситель, а не на них, но пусть они очистятся моей кровью [62] Святая мэрканская церковь, очевидно, заимствовала фантазию искупления чужой вины от христианства Древнего Мира с одним любопытным видоизменением. Согласно современному убеждению, любой святой человек, не только Христос или Авраам, может принять на себя грехи других, если господь согласен на сделку. Подобно современным верующим, христиане Древнего Мира, кажется, никогда не чувствовали ничего отвратительного и ужасного в учении, что человек мог бы получить свободный доступ на небеса посредством страдания и смерти другого. Аналогичные примитивные ритуалы убийства бога были, естественно, отмечены только учеными. Дайон М. М. , ныне и присно и во веки веков, аминь».

Джед также старался, чтобы бедняжка Вайлит шла подальше от него, другой, вероятно, более безопасной стороной дороги, а сам шел ближе всех к лесному покрову, пот катился с его лба, словно слезы. Его большие руки праздно раскачивались и совершенно не были готовы к применению меча.

Я вспоминаю, какое огорчение принесла мне его молитва, несмотря на собственный страх и настороженность. Мне казалось, особенно при моем недавнем, приведшем к такой растерянности знакомстве с ересью, что если бы это было возможно, прежде всего, я не мог бы позволить никому другому нести вместо себя единственную ношу — мои грехи. Сегодня я не могу обнаружить никакого греха ни в чем, кроме жестокости и ее разновидностей, и по причинам, которые не имеют ничего общего с религией, но в тот день я был, все-таки, очень далек от такого мнения.

Когда мы продолжали спуск по другую сторону той возвышенности, запах тигра уменьшился. Наверное, произошло какое-то изменение едва ощутимых потоков воздуха. Он присутствовал, но не напал. Мы двигались вниз по дороге — прошли мимо лесного покрова слева от нас, достигли кукурузных посадок, миновали их, приблизились к открытому месту и городским воротам, а он не напал.

От села долетел мелодичный перезвон тройных колоколов. Часто их изготавливают из лучшей бронзы, привозимой из Кэтскила или Пенна — церковь может позволить себе это — и литейщики стараются отливать каждую группу таким образом, чтобы она звучала основным трезвучием с пятой басовой нотой. Третий, ударяемый последним, плывет высоким дискантом [63] Дискант — высокий голос (мальчиков). к спокойствию, имеющему сходство с тишиной, а обертоны [64] Обертоны — простые составляющие сложного колебания, имеющие более высокие частоты, чем основная частота этих колебаний. переливаются сотней радуг. Эти сельские колокола извещали, что наступило пять часов: Время бросать работу, молиться и ужинать.

Джед довольно решительно прекратил читать молитвы. Я, все-таки, взглянул позади себя, как я часто делал, когда деревья находились слева от нас, но тигр не напал, тогда не напал. Я не увидел его, только не тогда…

Главные ворота такого села в дневные часы обычно открыты, при условии, что присутствует караульный, но не по пятницам, когда считается, что лучше всего держать народ в пределах легкой досягаемости богом. Поэтому в тот день тяжеловесные бревенчатые ворота были закрыты, но я посмотрел через трещину между бревенчатыми брусьями и увидел караульного в его травянисто-соломенном укрытии, он не спал, но лежал очень спокойно, растянувшись на своей койке и перекинув ноги через согнутое колено, а полицейская фуражка лежала на лице, прикрывая глаза. Он вскочил довольно быстро, когда я окликнул:

— Эй!

Ну, когда приближаешься к незнакомому селу, ты кое-что делаешь и говоришь, а чего-то не делаешь и не говоришь. Я попал впросак при моей, обычно такой быстрой, манере действовать, слишком быстрой для Сэма или Вайлит, чтобы они успели меня остановить, что я понял, когда с важным видом подошел караульный, держа копье наперевес. Я прошептал Сэму:

— Сделай вид, что ты «мистер», думаю, ты смог бы.

Он кивнул и стал передо мной, к тому времени, когда караульный открыл ворота и начал орать на меня за то, что я потревожил тишину в пятницу — никакого воспитания, так или иначе, что меня беспокоило?.

Сэм сказал:

— Уважаемый, прошу извинить за поспешную речь моего племянника. Я мистер Сэмюэл Лумис из Канхара, позже проживал в Ченго, а леди — моя кузина. Это ее муж, мистер Джедро Сивер, также недавно из Ченго, но юридически житель Мэнстера в Вэрманте — можешь обращаться к ней мадам Сивер, когда будешь извиняться за свое собственное плохое воспитание — Сэм слегка одернул рубашку, чтобы была видна рукоятка его ножа в ножнах, потирал давно ороговевшим большим пальцем взад-вперед вдоль костяной его рукоятки и смотрел вниз на этот палец через свой узкий нос не так, словно ему наплевать, а просто печально, спокойно и задумчиво.

— Мадам, я, мадам Сивер, я, мадам, я.

Это могло продолжаться долгое время. Сэм оборвал его, деликатно спросив:

— Удовлетворяет тебя извинение, кузина? А Джексона?

— О, совершенно, — сказала Вайлит, немного переигрывая, но не очень, и я со своей стороны с важным видом пробормотал какую-то любезность, а Сэм бросил ему монету в двадцать пять центов, чтобы подсластить пилюлю. Сэм испугал меня так же сильно, как и караульного — я никогда не предполагал, что он знал, как разговаривать в аристократической манере. Может быть, Дайон смог бы найти у него ошибку, но только не я. Он напомнил мне то, о чем я имел представление: о некоторых прекрасных исторических личностях, о которых я учил в школе, в том, что называется «Краткое изложение истории Древнего Мира». Искренне говоря, Сэм был таким же хладнокровным, величественным и высокомерным, как и самые лучшие из них — Сократ, Юлий Цезарь, Карл Великий или тот великолепный сукин сын, через минуту всплывет в моей памяти его имя, который разбил баронов, датчан, римлян и прочих, выгнал их из старой доброй Англии и освободил весь Делавэр [65] Делавэр — штат на востоке США. По территории (5,3 тыс. кв. км) чуть больше наименьшего штата, Род-Айленда (3,2 тыс. кв. км.). , до того, как удовлетворился их уходом — Магнум Картер [66] Magna Carta (Великая хартия вольностей) — грамота, подписанная в 1215 г. англ. королем Иоанном Безземельным под давлением восставших феодалов. , — вот кто это был.