Альфред Коппел - Бунтовщик из Рады

— Знаете, Кир, эти ньйорцы — такой трудно управляемый народ… неуверенно начал бормотать Ландро, недовольный тем, что знаменитый воин, вместо того, чтобы позавидовать и выразить свое восхищение, перевел разговор в непредвиденный для командующего ракурс.

Кир оценивающе посмотрел на заряженные шрапнелью смертоносные орудия.

— Вы считаете горожан неуправляемыми? Да этот город скорее похож на военный лагерь, чем на столицу империи.

— Да, это, конечно, так, кузен; но сейчас такие неспокойные времена, — многозначительно произнес Ландро. — Полагаю, вам и самому приходилось слышать об этом.

— Времена никогда не бывают спокойными, Ландро. Но мы у себя на Раде никогда не направляем орудия против собственного народа. А вы здесь в Ньйоре, как видно, только этим и занимаетесь.

— Я сказал только то, что хотел сказать, — холодно закончил эту тему Ландро, разочарованный тем, что Кир лишил его удовольствия порадоваться проявлениям зависти.

— Что ж, так тому и быть.

Неожиданно Ландро рассмеялся:

— Это точно, клянусь словом веганца!

Кавур обратил свой взор на сырое небо, Грет в своей обычной манере что-то прохихикал.

Наконец, процессия добралась до ворот крепости. Они были широко раскрыты, и Кир заметил, что первый двор тоже был до отказа заполнен веганскими войсками с арбалетами наготове. Что больше всего его поразило, так это то, что нигде не было видно никаких признаков присутствия войск из виканского контингента, за счет которого по традиции комплектовался ньйорский гарнизон Имперской армии. Было совершенно очевидно, что Ландро как командующий гарнизоном куда-то спровадил наиболее верные виканскому Трону части.

Как только кавалькада въехала во двор, крепостные ворота сразу же захлопнулись. Кир поднял глаза и увидел Марлану, стоявшую высоко на стене. На ней был плащ, наброшенный на плечи по случаю дождя. Затем, даже не отдавая себе отчет, почему он это делает именно в такой момент, Кир перевел взгляд еще выше и в одном из узких, забранных толстыми металлическими решетками окон возвышавшейся над всей крепостью страшной Имперской Башни поймал взгляд молодого, узкого лица, обрамленного прямыми темными волосами. Лица, типичного для представителей Вики. Принадлежало ли это лицо Ариане? Впрочем, для размышлений над этим у него просто не было времени, поскольку Грет отчетливо предупредил:

— Это произойдет сейчас, Король.

Кир развернул свою лошадь, чтобы видеть лицо Ландро, как вдруг услышал так хорошо знакомый звук отпущенных тетив арбалетов и жужжание летящих к цели стрел. В следующее мгновение все три лошади под раданами пали, как подкошенные, издавая гикающие звуки боли и ярости, перекрываемые воинственными выкриками превосходящего в численности противника. Кир упал неудачно, одна его нога была прижата к земле убитой лошадью. Грет и Кавур тоже лежали на мокрых от дождя камнях, которыми был вымощен двор этой тюрьмы.

Чисто рефлекторно, как не один раз до этого в боевой обстановке, Кир мгновенно вскочил на ноги и вынул меч из ножен. Хотя перед этим он и говорил, что они не ввяжутся в драку, сейчас сработал его инстинкт. Но на стене, возвышаясь на над ними всеми, другой отряд арбалетчиков уже держал наготове свое оружие.

— Отставить! — скомандовал Ландро.

Три раданина стояли зажатые со всех сторон в закоулке; позади них корчились в предсмертных муках лошади. Кир ощутил в себе приступ бессильной ярости от того, как подло все это было сделано. Он предполагал, конечно, что вероломство не было исключено; но от сознания того, какую оно приняло коварную, недостойную воинов форму, почти обезумел.

Наконец, Ландро заговорил:

— Опустите оружие. В вашей смерти нет никакой необходимости.

Кир был просто не в состоянии что-либо сказать. Теперь он познал, наконец, то, что обязан был предвидеть раньше; однако это знание было получено слишком дорогой ценой — потерей не только своей великолепной боевой лошади, но и собственной свободы. И не только своей, но также и Кавура, и Грета. И пусть же теперь им поможет сам Всевышний, раз так тщательно разработанный с Невусом и Калином план дал осечку с самого начала.

— Вы арестованы за измену и заговор, Кир из Рады, — прокричала Марлана. — Будьте благоразумны и не заставляйте нас прикончить вас там, где вы стоите.

Кир поднял свой меч и гневно, с благородным достоинством произнес:

— Я получил этот меч из рук отца вашего мужа, Марлана. И я дал клятву никогда не поднимать его против Империи. — Со всей силой он приложил меч к колену и разломил его надвое; два обломка, брошенные на мостовую, наполнили мрачный крепостной двор тем самым благородным звоном, какой издает только богометалл. — Но не забывай, Королева, что в Галактике есть и другие мечи!

Кавур, который, по его собственным словам, был неважным бойцом, с готовностью бросил свой меч на мостовую и пробормотал Киру:

— Странно, почему они сразу не убили нас, чтобы быстрее все это закончить?

— Тебя и меня они пошлют в Башню, — прошептал ему Грет. — Но ничего не могу понять, каковы их планы в отношении Кира.

— Это все, что ты чувствуешь? — обратился к нему Кир еле слышно. — Говори быстро!

— Эрит где-то рядом, — добавил Грег. — И до сих пор свободна.

Ландро резко отдал команду, и веганские солдаты плотно окружили их, держа под прицелами своих арбалетов.

— Колдуна и этого, называемого валком — в Имперскую Башню! А бунтаря отведите в приемную Императрицы.

Кир взглянул на Марлану. Императрица? Он надеялся на заговор и готовился к такому варианту развития событий. Но он даже не мог себе представить, что предательство будет настолько коварным, связанным с низложением самого Императора. Даже пылкое воображение, которое было свойственно Киру, так далеко у него никогда не заходило.

«Остался ли Торквас в живых? — подумал он. — Неужели Марлана посмела убить живой символ Виканской Династии? И что с Арианой? Грет сказал, что Эрит жива, да и ему показалось, что он видел Ариану в окне башни. Но была ли это она? Возможно, дочь Великолепного лежала уже в какой-нибудь ничем не помеченной могиле на Богом забытой планете где-нибудь в полугалактике отсюда?»

— Кавур, — стремясь высказать все необходимое, он обратился к своему магу на родном раданском языке. — Если меня не будет с вами, когда настанет время действовать Калину, не ждите меня. — Он жестом прервал начавшего было протестовать мага. — Вот теперь-то вы уж точно должны любой ценой попасть на Сариссу. Звездные короли должны знать, что здесь произошло. Я приказываю это всем вам.

Сказать что-то еще уже было просто невозможно. Веганские солдаты грубо растащили их по сторонам.

Кавур с неспокойно бьющимся сердцем смотрел, как его молодого короля ведут сквозь строй отрядов вооруженных до зубов солдат. Мужество, которым всегда славились маги, вдруг покинуло его; правда, это длилось только самое короткое мгновение. Ведь поскольку события вдруг стали развиваться не так, как он предсказывал, значит, его ответственность за судьбу Империи и своего молодого повелителя становится особенно большой. «Передряги испытывают настоящего мужчину», — любил говаривать старый Аарон. Кавур почувствовал, как облаченные в доспехи руки конвойных грубо схватили его. Однако ни один из них не так и не осмелился даже прикоснуться к валку. Они повели его, подталкивая концами мечей. Где-то далеко впереди, на расстоянии, которое казалось еще большим из-за пелены дождя, Кавур едва различал колосс Имперской Башни — символа смерти и… надежды.