Евгений Эс - Медиа-магнат ренессанса

— Дикий Макабр?

— О, нет. Гораздо дальше. Вы пока ознакомьтесь с теми документами, что я предоставил и, если вас это заинтересует, то мы поговорим на эту тему более конкретно. И поверьте — это не фантазия. Я сделаю этот автомобиль с вами или без вас. Приятно было познакомиться, уважаемый господин Карт.

Оставшись один, промышленник убрал опасную папку в сейф и вызвал по разговорному амулету главного инженера.

— Колеса слишком маленькие, — заявил тот после внимательного изучения чертежей.

— А в остальном?

— В остальном у меня только два слова. Компактность и изящество. Очень талантливый изобретатель. По мне, так его надо обязательно принять в наш штат.

— Кабы он был один, — задумчиво пробормотал себе под нос Шон Карт, отпуская инженера и глядя из окна на окутанные дымом корпуса цехов своего завода, — Но здесь каким-то боком замешан и Крон Гросс, а в такой компании надо быть очень осторожным. Как бы самому в чужой штат не угодить. Ну, что же, придется вечером поговорить с господином Инквизитором лично.

Их было человек тридцать, в гротескных золотых масках, полностью скрывающих лица и с черными магическими линзами, установленными в прорезях для глаз. После представления нового адепта, барон Сангин дал торжественное обещания неукоснительно соблюдать все правила и чтить традиции ордена. Правила эти оказались классическими и вполне себе приемлемыми. К счастью, орден объединяла политика, а не сексуальные пристрастия и магия мастурбации, как было принято у некоторых современных тайных обществ на родной Земле Виктора. Не обошлось и без обязательного амулета клятвы верности, оставившему на плече адепта маленькую, размером с монету, татуировку в виде воющего волка в круге луны. После этого, члены ордена сняли, наконец, маски и каждый из них лично подошел к Сомову, чтобы представиться. У Виктора зарябило в глазах от высоких титулов. Герцоги, экс герцоги, графы, министры, судьи, епископ и, кто бы мог подумать, глава гильдии промышленников Шон Карт. Но несмотря на громкие звания и должности почти все собравшиеся были людьми второго эшелона власти, что было вполне объяснимо. Именно желание стать первыми и толкало многих на заговор против короля.

Перед тем, как началось обсуждение дел ордена, Крон подсуетился и усадил Виктора за один стол вместе с судьей Кессоном, который когда-то рассмотрел дело барона Луграса в пользу Сомова, графом Шоном Картом и аскетично худым епископом Ильоном. А когда Виктор обернулся, то увидел на стене за своей спиной портрет императора Марка в полный рост. Вряд ли это было случайностью.

Первым перед собравшимися выступил начальник тайной стражи и его сообщение о новом континенте вызвало бурю эмоций и шквал вопросов. Виктор, в отличие от остальных, особого энтузиазма по этому поводу не испытывал и в общем обсуждениине участвовал. Он неторопливо потягивал быстро остывающий кофе из архаичной фарфоровой чашки без подогрева и с любопытством разглядывал членов ордена.

— Странно, что вы совсем не проявляете интереса к новым землям, барон, — заметил его апатичное поведение граф Кессон.

— А чего я там не видел? — нехотя отозвался Сомов, — Достаточно того, что на первую экспедицию я выделил тысячу золотых. На следующую дам больше. Освоение новых континентов важно, но мировая политика еще долго будет вершится на нашем материке. Мое место здесь.

— Думаю, что другие земли — это очень выгодное предприятие, сулящее огромные и невиданные ранее перспективы. Лично я, пожалуй, не поскуплюсь и рискну вложить свои деньги в новую экспедицию, — уверенно заявил Шон Карт и заговорщицки подмигнул Виктору, — Кстати, господин Сангин, загляните как-нибудь ко мне. Думаю, нам есть с вами, что обсудить.

Крон, тем временем, закончил свое выступление, наделавшее столько шуму и передал слово уважаемому магистру Тессару Сиану. Важный от своей значимости магистр взял для начала хорошую долгую паузу, обвел соратников тяжелым взглядом, а потом грохнул кулаком по трибуне и повел пламенную речь о будущем устройстве империи и своем месте в ней. Он рубил воздух ладонью, на которой сверкали алмазные амулеты, отбрасывая свет на стены полутемного помещения, блистал красноречием и явно претендовал на роль лидера. Впрочем, всех ему убедить не удалось.

— Не согласен я с господином Сианом, — скептически отозвался о его выступлении судья, — Абсолютная монархия не соответствует реалиям современного мира. Нам бы следовало брать пример с альтов, у которых страной управляет парламент, но где там… Каждый мнит себя королем.

— Крамольные мысли высказываете, герцог Кессон, — шутливо пожурил его епископ, — Будьте осторожнее, чтобы вас не услышал наш безжалостный Инквизитор. А вы что думаете по этому поводу, молодой человек?

Священник неожиданно повернулся к Виктору и пытливо посмотрел ему прямо в глаза.

— Мир на грани войны, — чуть помедлив, ответил Сомов, — Монархия в такой ситуации наиболее эффективна. Впрочем, парламент с достаточными полномочиями никогда не будет лишним. Он может играть роль амортизатора между властью монарха и обществом, а главное способен уберечь страну от необдуманных решений одного человека.

— Парламентская монархия? — засмеялся Кессон, — Эти слова даже на слух не сочетаются. История учит, что равновесие в многополярном политическом устройстве невозможно. Рано или поздно всю полноту власти приберет к своим рукам или король, как у нас, или парламент, как это произошло у альтов.

— Тогда может следует задуматься о государственном устройстве, в котором страной управляет сам народ? Например, через своих полномочных посредников, выбираемых на определенное время.

Кессон поперхнулся своим кофе и закашлялся, Шон Карт усмехнулся и укоризненно покачал головой, а Епископ Ильон подскочил на стуле и буквально впился колючими глазами в Сомова.

«Может, ты еще и в бога не веруешь, сука?!»

Именно такого следующего вопроса ожидал Виктор, но епископ нашел более сдержанные слова:

— Барон Сангин, вы религиозный человек? Верите ли вы во всемогущего Авра, вершителя судеб, создателя вселенной, волею которого и дана власть избранным?

— Верить можно во все, что угодно. Но я собираюсь стать ученым, а они оперируют только фактами и не занимаются вопросами веры.

— И все же? — епископ повысил голос, машинально перекинул алмазную бусинку на четках и продолжил сверлить Виктора острым взглядом.

Сомов тяжело вздохнул. Втягиваться в религиозный диспут ему вовсе не хотелось и следовало бы соврать для удовольствия епископа, но Виктор не смог удержаться.

— Нет, я не верю в то, что не находит своего объективного подтверждения. Но я понимаю важность религии для управления обществом.