Евгений Эс - Медиа-магнат ренессанса

Сгрудившись рядом Грат, Ригос, Карт и Лакис, замерев, наблюдали, как странное устройство тихо зажужжало, а затем непрозрачное стекло живой картины несколько раз моргнуло. На черном фоне засветились какие-то непонятные иероглифы, которые быстро поползли вниз, а затем сменились маленьким флажком из четырех цветов. Прозвучала короткая мелодия и на экране появилось изображение зеленого поля с голубым небом, по которому рассыпались десятки все тех же непонятных иероглифов и таинственных значков.

Виктор открыл папку «Моя музыка» и наугад ткнул в первый попавшийся файл с названием «System Of A Down — Lonely Day».

Когда раздались звуки музыки и голос певца, поющий на никому неизвестном языке, все затаили дыхание. Хотя музыка и была чем-то похожа на то, что порой исполнял сам Сомов, она все же отличалась от того, что присутствующие слышали раньше. Особенно поражало звучание каких-то удивительных инструментов, имеющих явное сходство гитарой, но вибрация струн которых переходила из чистого звука в пронзительный визг или даже в рычание. Рок — это жестко, особенно для неподготовленного слушателя.

А потом все обратили внимание на Сомова. Виктор сидел неподвижно в кресле, откинув голову на подголовник и опустив веки, словно спал. А из закрытых глаз по его щекам беззвучно катились слезы.

Это было настолько невероятно, что их неоспоримый лидер, бесстрашный человек с железной волей и каменным лицом, всегда уверенный в себе и абсолютно бесстрастный граф Сангин, вдруг оказался способен на такие чувства, что все окончательно перестали понимать происходящее. Но тут Грат вспомнил, что он все-таки начальник академии и вытолкал лишних студентов из кабинета. Музыка к тому времени стихла, а Виктор дождался отключения компьютера и аккуратно сложил ноутбук.

— Я забираю это, — тихо заявил он.

— Извини, Вик, но ты не сможешь этого сделать, — ректор попытался объяснить правила академии: — Считается, что это амулет императора Марка, а такие артефакты не подлежит выносу из здания.

— С чего это вы вдруг решили, что это его амулет? — граф позволил себе грустную усмешку.

— Ну как? На нем точно такие же знаки, как на амулетах, о которых мы точно знаем, что они принадлежали нашему бывшему императору.

— Вы ошиблись, Гал, это амулет вовсе не Марка.

Сомов поднял мокрые глаза на приятеля и вдруг расплылся в счастливой улыбке:

— Все дело в том, что это мой амулет.

Стадион оглушительно ревел и подбадривал криками двух последних оставшихся на арене гладиаторов. Дневное солнце палило немилосердно и так раскалило железные латы и шлемы бойцов, что пот заливал им глаза и щекочущими ручейками стекал между лопаток. Гладиаторы шумно дышали и тяжело смещались по кругу, стараясь занять более удобную позицию по отношению к источнику света. Время от времени противники делали длинные выпады, в попытках достать друг друга мечом и грузно отскакивали назад, увязая в жидком песке. Бой продолжался уже более получаса без особого перевеса одной из сторон и силы бойцов были на исходе. Затем один из гладиаторов выбрал момент и ринулся в ближний бой. Его выпад был отбит и звенящие клинки обоих бойцов ушли в сторону. Но атакующий, не имея возможности действовать мечом в непосредственной близости, вдруг нанес удар локтем прямо в шлем противника, а затем еще один удар ногой в грудь. На какое-то мгновение оглушенный воин утратил контроль над боем, раскрылся и тут же пропустил диагональный нисходящий сверху и справа. С жутким скрежетом меч глубоко вонзился в латы, прогнув и разорвав их в районе шеи. Не будь на гладиаторе зашиты, такой удар стальным клинком рассек бы тело аж до левого подреберья. Сейчас же у бойца, в худшем случае, была разрублена лишь ключица. Но и этого оказалось достаточно чтобы утратить всякую возможность к дальнейшему сопротивлению. Гладиатор рухнул на одно колено, выронил меч, а из безвольно повисшей руки, на желтый песок закапала алая кровь, тут же сворачиваясь в крохотные диски и шарики.

Победитель медленно поднял над головой свой клинок, сверкающий ослепительными бликами в лучах солнца, и вопросительно посмотрел на зрителей.

— Смерть! — вразнобой завопила публика, — Жизнь!

Гладиатор выдержал долгую паузу, интригуя зрителей, а затем небрежным пинком опрокинул противника навзничь. Стадион взорвался бешеными криками ликования, а победивший гладиатор воткнул меч в песок и снял наконец-то обжигающий раскаленный шлем. Вытер мокрое лицо, подставляя его свежему ветру и, воздев руки к небу, пошел по периметру арены. Мужчины восторженно орали, приветствуя своего кумира и бросали ему под ноги монеты, а женщины кидали в него цветы и оголяли груди, когда ловили пылающий взор победителя.

— Лек-сор!!! Лек-сор!!! — дружно скандировал стадион.

Лексор Ихар шел, высоко задрав подбородок, небрежными кивками отвечая на приветствия орков и весело подмигивая красивым оркчанкам. Так он добрался до крытой тентом правительственной ложи и поклонился присутствующим на состязании членам правительства. А потом вдруг вздрогнул, поднял голову и оторопело уставился на человека, который вальяжно сидел в персональном кресле среди высокопоставленных орков-чиновников, закинув ногу за ногу. Молодой человек с пышной копной абсолютно белых волос широко улыбался, показывал на гладиатора пальцем и что-то объяснял, склонившемуся к нему, чиновнику.

— Мой ученик, — радостно говорил Виктор канцлеру внешних отношений Макабра.

Вряд ли министр понимал, о чем идет речь, но льстиво улыбался в ответ и согласно кивал головой.

Лексор протер глаза, но седовласый молодой человек никуда не исчез, а продолжал сидеть на прежнем месте и даже нагло сделал ему ручкой. А потом его широкая улыбка медленно сошла на нет, и гладиатор увидел тот прежний холодный волчий взгляд, который невозможно было ни с чем перепутать. И только сейчас Лексор заметил, что за спиной Вика стоят несколько воинов-магов в тяжелой наглухо закрытой броне и медленно вращают головами, наблюдая за обстановкой вокруг, а их руки держат наперевес какие-то необычные боевые амулеты чудовищного размера.

Все это было так неожиданно и настолько неестественно, что Ихар сначала растерялся, а потом вдруг почему-то разозлился. Он отвернулся, раздраженно сплюнул и, уже не обращая внимания на ликующую толпу зрителей, пошел на выход.

Какое-то время он угрюмо просидел у себя в келье под трибунами, усиленно пытаясь понять и совершенно не понимая того, что только что увидел. А потом к гладиатору ворвались безумствующие фанаты, подняли его и чуть ли не силой потащили праздновать победу. Весь день вокруг Лексора непрерывно лилось вино, били барабаны и звучали хвалебные оды. Куда бы не направился победитель, его повсюду встречали преданные поклонники, желающие выпить вместе со своим кумиром и женщины, мечтающие отдаться настоящему герою. А вечером сквозь толпу к Ихару пробились посыльные из дворца с приглашением к королю Макабра. Это известие публика встретила с восторгом — еще ни один гладиатор не удостаивался такой чести. Сам Лексор принял приглашение, как должное, ведь он был не просто победитель, сегодня он стал семикратным чемпионом ежегодных состязаний гладиаторов, что до этого еще никому не удавалось сделать.