Евгений Эс - Медиа-магнат ренессанса

— Остановитесь, — Марс схватил Сомова за плечи и попытался оттащить его от жертвы, — Да остановитесь же, граф! Все кончено! Он уже мертв!

Наконец Виктор понял, что это обращаются к нему, ударил в последний раз и поднялся на ноги. Он стоял, тяжело дыша полной грудью, и все еще сжимая кулаки, с которых тягуче капала густая, как варенье вишневая кровь. А потом вдруг у него разом активировались все имеющиеся амулеты и загорелись огни обеих боевых перчаток. Пошла такая накачка магической энергией, что ее излишки стали изливаться наружу и вокруг мага появилось все усиливающееся свечение, а от амулетов вверх по рукам побежали голубые микромолнии. Наэлектризованность быстро достигла такого уровня, что перешла в слуховой диапазон и возник жуткий низкочастотный звук непрерывно рвущегося стекла. Все, кто находился в непосредственной близости около мага с ужасом почувствовали, как у них поднимаются волосы. А потом маг медленно поднял голову, и все увидели его глаза. Это был холодный, нечеловеческий и совершенно мертвый взгляд, который абсолютно ничего не выражал, но вместе с тем ощущалось, что вот прямо сейчас тебя мимолетно взвешивают, исчисляют и определяют достоин ли ты хоть какого-либо внимания или же тебя просто убить. Ни за что, а так, походя.

Все буквально оцепенели, а когда маг отвернулся, то сразу пришли в движение и испугано подались прочь, подальше от этого страшного человека. Маг же, окутанный ослепительным сиянием, не спеша обошел покойника, явно примеряясь, а потом плавно опустился в стойку зенкуцу дачи и замер. Его правая рука тяжело пошла назад, словно натягивая тетиву лука, а затем молниеносно ринулась вперед и воздушным ударом шарахнуло так сильно, что лежащее тело смело напрочь, кувырком пронесло через весь двор и буквально расплескало о крепостную стену. Лишь только пылевой вихрь закрутился на месте убийства, да покатился сорванный с ноги сапог, из которого вывалилась плетка. От порыва ветра захлопали флаги и тенты, заржали и задергались лошади, а немногие деревья внутри замка закачались и щедро осыпались листвой.

Наконец сияние магии погасло и наступила гробовая тишина. Маг поднял с земли плеть, с хрустом переломил ее о колено и отбросил обломки далеко в сторону. После чего он несколько раз медленно поднял ладони к груди и также медленно их опустил, сопровождая эти действия шумными вдохом и выдохом. А затем, вполне уже обыденно достал из кармана чистый носовой платок, тщательно вытер им руки, отряхнул с одежды пыль и неторопливой походкой вернулся к своей лошади. Как ни в чем не бывало он потрепал напуганное животное за холку, успокаивая его, а затем оглянулся на толпу орков и, хотя в этом не было никакой необходимости, прохрипел:

— Помогите мне сесть.

Тут же несколько орков, подобострастно пригибаясь, бросилось к магу на помощь, осторожно взяли его под руки, а один даже упал на четвереньки и подставил свою спину.

Тем временем, за пределами замка, Ийсма возвращалась из леса с полной корзинкой разноцветных трав. Она часто останавливалась и прислушивалась к пению птиц, когда вдруг навстречу ей выскочила запыхавшаяся рабыня:

— Седой! Седой приехал!

— Какой еще седой? — не веря своим ушам переспросила целительница, чувствуя, как слабеют ее ноги.

— Наш седой, Вик. Важный весь из себя и такой грозный! Все перед ним так и лебезят, так и лебезят. А Геора сразу убил. Одно только мокрое место осталось, — выпалила рабыня на едином духу.

Ноги Ийсмы окончательно отказали, и она опустилась на траву.

— Идемте, идемте скорее, — потянула рабыня ее за рукав, — Они вас требуют.

Когда целительница вышла на площадь перед замком, ей стало дурно окончательно. Всадника с белоснежными волосами она увидела сразу. Он сидел к ней спиной, верхом на какой-то огромной лошади и что-то выговаривал оркам. Те почтительно склонили головы и внимали. Вдруг, словно почувствовав ее взгляд, седой всадник обернулся. Их глаза встретились. Вик легко спрыгнул с лошади и быстрым шагом направился к Ийсме, не способной шевельнуться и не верящей в происходящее. Сангин не был похож на себя прежнего. Он возмужал, раздался в плечах и даже, кажется, стал выше. На нем была ладная, хорошо сшитая одежда, и баснословно дорогой пояс из золота. Взгляд его поначалу какой-то чужой, властный и надменный постепенно менялся и вот на нее смотрел все тот же прежний Вик с печальными и вечно удивленными глазами.

— Здравствуй, Ийсма, — сказал он и нежно обнял старую женщину в ветхой заплатанной одежде, — А я за тобой. Ты уж прости, что я так долго добирался.

Глаза целительницы наполнились слезами и все вокруг расплылось. Она не выдержала, обхватила Сангина руками и затряслась в рыданиях.

— Ну, ну, успокойся, — зашептал он ей в ухо, гладя по волосам, — Все уже в прошлом. Помнишь? Мы не рабы и никогда ими не будем.

А потом обернулся и рявкнул:

— Карету нам! Мы уезжаем. Немедленно.

— Подожди, Вик. Дай хоть опомниться. Мне же еще и вещи собрать надо.

— Ерунда. Купишь новые.

— Я так не могу.

— Ну, тогда пойдем, я помогу тебе собраться.

Они вместе прошли в старый барак и крохотную комнатушку целительницы, пропитанную сладкими дурманными травами. Вик разглядывал все вокруг с легким оттенком грусти и жалости.

— А что с твоим голосом? — вдруг спросила Ийсма, — Я совсем его не узнаю.

— Ах да, ты же раньше его не слышала. Но только благодаря тебе он у меня есть. И такой, о котором можно только мечтать, — ответил Сомов и улыбнулся: — Вот подожди, я тебе спою, тогда и оценишь.

В бараке было полно рабов и многих из них Виктор узнавал, но освободить всех он был не в состоянии. Рабы не заканчивались у Ихара. Они были раскиданы тысячами или даже миллионами по всему миру. Да и многие из них хотели свободы? Вряд ли. А уж боролись за свободу и вовсе единицы.

Из двух рабов, которые когда-то предали Вика, а сейчас были вписаны в купчую, в наличии оказался только один. Второй предатель, к великому огорчению Сомова, давно отдал богу душу на плантациях. Вместо него по просьбе жалостливой Ийсмы забрали с собой маленького мальчика.

— Зарежьте сегодня трех баранов — сказал Виктор перед отъездом и бросил на землю под ноги оркам несколько монет, — и накормите рабов. Пусть хотя бы сегодня у них будет маленький праздник.

Отряд принца покинул замок Ихара поздним вечером, а в полночь, достигнув горной реки, остановился на привал. Усталые бойцы с огромным облегчением скинули броню, попадали в траву и уже храпели, используя каждую минуту отдыха. Барон Ригос надел гогглы и, проявляя необыкновенную выносливость и заботу о своих подчиненных, сам вызвался остаться на страже. Виктор тоже бодрствовал. Ему не спалось. Он стоял на арочном мосту и слушал рев водного потока. Графа переполняли воспоминания. К нему подошел Марс и стал рядом.