Ярослав Бабкин - Каменистая дорога

Нет. Дом нашего общества нуждается даже не в ремонте, а в полной перестройке. А сделать это можно лишь сокрушив его до самых оснований. И в первую очередь, сокрушив государство.

Власть и насилие всегда шагают под руку. Государство — явление неизвестное живой природе, противоречащее всем её законам и должное быть уничтожено. Любыми методами и безо всякой жалости!

К утреннему бритью Юл приступил не раньше, чем поезд остановился, и купе перестало трясти на стрелках — лишние порезы на физиономии меньше всего способствуют доверию к ней окружающих. Он едва успел закончить с одной половиной лица, как услышал стук в дверь. Юл отложил бритву, и, протирая жёстким вафельным полотенцем свежевыбритую щёку, отправился смотреть, в чём дело. Купе первого класса было достаточно велико, чтобы можно было сказать именно «отправился», а не просто «обернулся, чтобы открыть дверь».

В проходе обнаружилась толпа молодых людей в разноцветных фуражках.

— А где профессор?

— Какой профессор? — насторожился Юл, машинально протирая ещё не выбритую щёку и быстро прикидывая, есть ли здесь другой выход и насколько высоко будет прыгать из окна…

— Это ведь купе «А»? — подозрительно осведомился высокий парень в сиреневой фуражке с дуэльным шрамом на подбородке.

Юл посмотрел на дверь. На полированной ореховой филёнке красовалась большая позолоченная буква «А».

— Допустим, — осторожно согласился Юл, — и что?

— Здесь же должен ехать профессор Фалькер! — с нотками глубокой обиды в голосе заявил стоявший рядом молодой человек в головном уборе яичного оттенка.

Юл перестал оценивать шансы на успешный прыжок из окна, и закинул полотенце за спину.

— Разве я похож на профессора?

— Ничуть, — мрачно заметил третий из незнакомцев, увенчанный малиновой фуражкой, — и это-то нас и смущает. Здесь должен был ехать именно профессор.

— Считаете, я его прячу? — Юл сделал широкий приглашающий жест, — можете проверить…

— По нашим сведениям, — снова заговорил высокий, — билеты на купе «А» были именно у профессора Фалькера.

Юл широко улыбнулся.

— Господа студенты, читайте сами, — он указал на позолоченную литеру на двери, — это ведь буква «А»?

— Определённо да, — согласился студент в жёлтой фуражке.

— А я — не профессор?

— Определённо, нет.

— Теперь подключим логику и сделаем из этих двух фактов закономерный вывод…

— Здесь должен был ехать профессор! — упрямо возразил малиновый.

Юл глубоко вздохнул, и протёр лоб полотенцем.

— Мы уже догадались, что его здесь нет, — примирительно вмешался высокий, — но тогда где он?

— Не имею ни малейшего представления, — Юл пожал плечами, — возможно, он поехал другим поездом?

— Это как раз не возможно! Следующий поезд прибывает только вечером, а торжественно распитие в «Барабане» начнётся уже после обеда!

— Мне искренне жаль, если профессор не счёл возможным посетить сие увлекательное мероприятие…

— Профессор Фалькер не мог так поступить, — убеждённо заверил Юла желтофуражечник, — я в этом абсолютно уверен.

— У меня есть идея, — Юл снова забросил полотенце на плечо, — а что если вам разыскать телеграф и спросить это у самого профессора?

Идея вызвала в толпе разноцветных фуражек явное оживление и довольно бурные дебаты. В ходе которых была признана вполне разумной.

Юл закрыл дверь за незваными гостями и вернулся к бритью, с неудовольствием обнаружив, что вода в тазике уже прилично остыла.

Куто выбрался из багажной кладовки, таща за собой большой чемодан.

— Чего там?

— Мелочи. Профессор Фалькер забыл предупредить встречающих, что не приедет…

Юл поморщился, но щёку холодной водой добрил. Убрал бритвенные принадлежности и поглядел в окно. Там лежал Констайн. Их вчерашний попутчик не соврал — город был небольшим и утопающим в море зелени, из которого выступали лишь островки и отмели рыжих черепичных крыш. По правой стороне над зелёными волнами листвы вздымалось старинное здание, увенчанное парой тонких шпилей — видимо, университет. Слева бросался в глаза большой серый утёс. Огромная каменная скала с совершенно отвесными склонами и плоской, будто нарочно срезанной, вершиной, которую зубчатой короной накрывал старинный замок. Между замком и университетом, в низинке, располагались городские кварталы, а за ними блестела широкая лента реки, перечёркнутая грузным каменным мостом. На той стороне начиналась Слатония.

— Что будем делать? — спросил Куто.

— Осмотрим место и опросим жителей, — Юл застегнул жилет, и начал повязывать галстук, — в столь маленьких и провинциальных городках надёжно спрятать девушку просто невозможно. Их обитатели слишком любят сплетни.

Проводив взглядом двигавшуюся вдоль перрона толпу студентов, он закрыл ставни. Это помешало ему заметить, что несколько из них отстали и задержались у заднего выхода из вагона. Как раз того, откуда спустился на перрон их давешний собеседник, с пшеничной чёлкой.

— Приветствую, друзья.

Новоприбывший опустил саквояж на перрон и церемонно пожал руки всем троим встречавшим.

— Вас мало сегодня…

— Увы, — вздохнул щуплый, похожий на хорька студент в пепельно-серой фуражке, — эти сатрапы до нас всё-таки добрались. Четверых исключили и отправили на поселение, ещё нескольким пришлось брать академический отпуск и уезжать из города.

— Понятно, — гость взял свой саквояж и огляделся.

— Мы даже и не предполагали, что ты сможешь бежать. Как тебе это удалось?

— Потом расскажу. Здесь не самое лучшее место. Нужно собрать всех надёжных друзей в «Старом барабане». Нас ждут великие дела, но следует торопиться…

«Старый барабан» являлся весьма известным местом в студенческих и академических кругах. Даже за пределами Констайна. При всём этом снаружи выглядел он крайне невзрачно — большая вывеска в форме этого музыкального инструмента и под ней низкая широкая дверь. Дверь дополнялась традиционным вышибалой — здоровенным детиной с хмурым каменным лицом и тяжёлой челюстью.

— Привет, Дитер, — поздоровался с ним один из студентов, — уже собираются?

Тот молча кивнул.

Они зашли внутрь.

— Чем больше народу, тем лучше, — удовлетворённо заметил Чекалек, спускаясь по лестнице, — в толпе легче затеряться, а последнее время я не чрезмерно склонен привлекать к себе лишнее внимание.

Короткая, в дюжину широких каменных ступеней, лестница, вела в замысловатый лабиринт низких сводчатых помещений разделённых массивными квадратными колоннами.

Сразу у входа гостей встречала старательно укреплённая на стене вывеска с надписью на трёх языках: