Ник Перумов - Сталь, пар и магия

Один из дозорных по-прежнему приникал ухом к переговорному раструбу; другой же, однако, вскинул карабин к плечу, приложился, словно целился в кого-то. Молли они то ли не замечали, то ли пока не обратили на неё внимания…

Туман из врат потёк им навстречу. Густой, плотный, непроглядный, словно молоко, разлитое прямо в воздухе. Молли творила туман, работая над заклятиями Воздуха с госпожой Старшей, но создать что-то подобное ей оставалось не под силу.

Департаментский с карабином вдруг попятился из своей будки; его напарник бросил раструб и тоже схватился за оружие.

В этот миг туман рухнул на них, словно девятый вал.

Молли сжала зубы, чтобы не взвизгнуть, — в тумане угадывалось нечто жуткое, бесформенное, исполинское, заполнившее весь проём ворот.

Обоих часовых накрыло, и они исчезли.

Молли сорвалась с места. Пора!

Она бежала по булыжной мостовой Марлборо-сквер и видела, как опадает, расточаясь, туманная завеса, клубы втягиваются, утекают в незримые щели между камнями, и в проёме ворот остаётся стоять лишь одинокая маленькая фигурка.

Ярина.

Оба часовых тоже были здесь, у её ног, — валялись бесформенными грудами, и Молли хватило одного взгляда, чтобы понять — ни в одном из них не осталось и грана жизни.

Они были мертвее мёртвого.

— Ну наконец-то, копуша! — как ни в чём не бывало приветствовала её Ярина.

Молли опасливо покосилась на тела департаментских. Один замер ничком, раскинув руки; другой же лежал на спине, бесполезный карабин рядом, очки свалились, глаза широко раскрыты — и в них застыл лишь неимоверный ужас. В гримасе жуткого страха закаменело лицо, словно сведённое судорогой.

Молли не могла оторвать взгляд.

— А, это, — заметила Ярина. — Kishka tonka, говорю ж тебе. Меня только увидел и сразу того, хлоп! А я ему даже ничего и не сделала! Пальцем не тронула! Ну и нечего теперь глазеть, пошли, пошли, времени нет совсем!

Длинный спуск в подземелья, где стояли локомобили Департамента, был Молли хорошо знаком. Справа от входа в стене было что-то вроде привратницкой, виднелись трубы, штурвалы и рычаги — отсюда, похоже, управлялись ворота. Там никого не было видно.

— А как… а что ты тут сделала?..

— Да ничего особенного! Проползла по трубам. Где хорём, где крысой, где мышью, а где и водяной змеёй пришлось. Выбралась — и сюда. Ну и… показала им. Себя, в смысле. А потом ещё ворота застопорила. Заклинила то есть. Теперь не закроют! — жизнерадостно закончила Ярина.

Она же совершенно не боится, обомлела Молли. Ни капельки, ни чуточки. Словно родилась такой вот, совершенно без страха. Как рождаются люди, скажем, с абсолютно седыми волосами, так и она — без страха. Или верит, что перекинется — в кого там? В водяную змею — и скроется?

— Так что нам торопиться надо, — безмятежно продолжала Ярина. — Скоро заметят, что стража не отвечает…

— А ты не можешь… их всех так?

— Всех? Не, не могу, — с сожалением откликнулась мелкая чародейка. — Форму эту, в которой ворота открывала, мне Вольховна Старшая дала — ух и жуткая ж ведьма! — но её я долго держать не могу. И, раз скинув, скоро не воспроизведу. И огнём швыряться, как ты, не умею, — повторила она.

— А в птицу? — с надеждой спросила Молли, пока они быстро шагали по пустому широкому коридору.

— В птицу тож не умею, — призналась Ярина. — Хочу, конечно, но трудно это… Так, нам сюда!

Приоткрытая железная дверь, запирающий штурвал откручен, все шесть засовов вышли из гнёзд.

Им открылся узкий коридор, по стенам тянется сплошная паутина шлангов, труб и каких-то кабелей.

— Теперь туда — и вниз, — скомандовала Ярина. — Твоих в самом низу держат, как нарочно. Хотя маму-папу-то чего туда совать? У них же никакой магии…

Молли шагала, ощущая, как стиснуло всё внутри живота. Конечно, сейчас ночь, департаментские разошлись, остались только часовые да дежурные надзиратели в темницах.

Коридор, где мрак едва разгоняют редкие газовые фонари; в глубинах ходит далёкое металлическое эхо, словно под самыми нижними фундаментами Департамента шевелится живое железо, от стен пахнет металлом и камнем, в трубах тихо клокочет пар.

И страшно, очень страшно. До дрожи в коленках и подгибающихся ног. Так и кажется, что вдруг разом полыхнут на полную мощь все светильники, распахнутся потайные двери и в коридор хлынут департаментские в жуткой своей стальной броне, сверкая выпученными стёклами рыбьих глаз-иллюминаторов; или что механические рычаги выдвинут из скрытых ниш чёрные рыла митральез, глядящие прямо в глаза пустыми зрачками множества дул.

А Ярина как шла себе, так и идёт! Только что не насвистывает.

Но там, наверху, у ворот, — два мёртвых тела. Их вот-вот обнаружат, не могут не обнаружить! И тогда поднимется тревога; ясно, что у них остались считаные минуты!..

— Сюда. — Ярина налегла на отпирающий штурвал очередной бронедвери, словно на каком-нибудь крейсере или мониторе. — Теперь вниз. До самого дна…

— Как ты это успела?..

— Как? Да у меня ж нюх, ты забыла? А от твоего братца магией разит, прости, так, что за verstu учуешь. И его магию ни с какой другой не спутаешь. Он же твой брат!.. А это ведь я тебя нашла, не забывай!

— С тобой забудешь, как же. — Молли била нервная дрожь. Было что-то нечеловеческое в этом спокойствии и невозмутимости Ярины. Что-то совсем-совсем не от мира сего.

Узкая лестница вела вниз, железные двери с привычными уже штурвалами на этажах.

— Всё. — Ярина остановилась. — Открывай. Дальше — тюремный коридор. Камеры. Охрана.

— Открывай? Вот так просто бери и отворачивай? — не поверила Молли.

— Вот глупая! Нет, конечно! Там изнутри заперто, стража у двери! Всё, подруга, твоя очередь настаёт! Выбивай, как только ты и умеешь!

Молли сглотнула и вытерла пот со лба.

Как же мало она ещё умеет… А в сказках колдуны и ведьмы могли безо всякого вышибания заставить людей исполнять их приказы… одним усилием мысли… Дверь-то вышибить — невелико искусство, а вот сделать так, чтобы стража её тебе сама открыла…

Но делать нечего. Ты сюда шла именно за этим, Моллинэр Эвергрин Блэкуотер. Ну, локоть-ладонь-пальцы!..

Там, за дверями, мама, папа, Фанни, братик. Надо пройти, и она пройдёт!..

Тепло, тепло в ладони! Собирается, словно вода из горячих ключей.

— У тебя всё получится, — горячо прошептала Ярина. — Вышиби дверь, а там и я подмогну!

Воздух над рукою Молли сгустился облачком, сперва серым, а миг спустя по нему побежали огненные змейки.

— Горит! — с восторгом пискнула Ярина. Господи, она ж совсем ещё ребёнок…

Но очень, очень жестокий. И сама не видит своей жестокости. Словно… словно юные кракены у госпожи Старшей.

— Так, отойди подальше!.. А то зашибёт!..

А тем временем пламя росло, набирало силы, расправляло крылья. Видимая одной лишь Молли Жар-птица опустилась ей на плечо, огнистые перья щекочут ухо и щёку. Глянул внимательно и ободряюще чёрный глаз-бусинка.