Мэд Ригби - Федерация Нежити

— Может, в обед повезёт больше. — предположил отец, заметив, что никто особо не поел кукурузную кашу.

— Может армия нежити пойдёт на Федеральный Центр через это место, и тогда нам придётся ехать в какое-нибудь другое. — высказал Сэм своё смелое желание, думая куда масштабнее, чем отец.

— Это маловероятно, что нежить пойдёт в эту сторону. — разочаровал отец. — Я звонил Ричи. Он сказал, что мертвяки пошли к югу, обойдя центральный район Глубокого Котлована и свернув на Доменную Печь.

Мама сразу спохватилась, когда услышала о разговоре с Ричи, с которым обычно разговаривал Джон:

— Серьёзно, ты снова звонил ему? Почему сразу не сказал? Ему удалось попасть в нашу квартиру? Там всё в порядке?

— Нет, он сам перезванивал. — Джон даже не знал, как ответить на все эти вопросы и в какой последовательности. — Он взломал наш замок, и теперь дверь всё время открыта. Каша, которую оставила Сьюзи, спасена. По крайней мере, не сгорела. Работала соседняя конфорка и Ричи просто вырубил нам все пробки на щитке.

Мама сразу успокоилась, стараясь вспомнить, не осталось ли чего в холодильнике, из-за чего потом придётся отмывать всю квартиру. Ладно, хоть не пожар — и то хорошо.

Услышав это, Сьюзен надула щёки, поняв, что она оплошала, а Сэм спросил с новой надеждой:

— Так значит, мы можем собирать вещи и возвращаться?

— Нет. С Котлована пока не сняли статус зоны бедствия. — ответил отец. — Мертвяки всё ещё могут туда вернуться, и видимо нам всё же придётся побыть пока здесь какое-то время.

Сэм не так представлял себе обещанную правительством помощь, когда слышал о новеньких незаселённых квартирах, находящихся в резерве специально на случай бедственного положения. Чтобы жить в палаточном городке, не обязательно было ехать так далеко от цивилизации. Да и никто из людей, которые оказались в этом месте, не предполагал, что придётся жить в палатках. Либо город Район Беженцев оказался переполненным, либо возникли другие сложности, но всех этих людей остановили на дороге к Району и перенаправили сюда, не разрешив проезжать дальше.

Бородатый мужчина в старой одежде, типичный представитель восточной части Котлована, сидевший рядом, вдруг обратился к родителям Сэма:

— Район Беженцев совсем рядом, но он построен не для нас. Вы видели ночью зарево на севере? Это и есть огни того города, который живёт полной жизнью. И свободных мест там предостаточно, в этом я могу вас заверить?

— Почему же нас туда не пустили? — спросил отец, поддерживая разговор, пока мама старалась не замечать внезапного собеседника.

— А Ты что, федерал? Или приближённый к ним? Ты скотина, которая должна работать на правительство. А кто позволит жить скотине в развитом городе? — Джон понимал, что не стоит воспринимать эти слова бородатого собеседника, как оскорбление. Это просто его мнение. Хотя не могло же это мнение появиться из неоткуда. И что ему ещё известно о Районе Беженцев? Джон поинтересовался вслух:

— И кто там сейчас живёт?

Бородач ответил так, будто знает наверняка:

— Это элитный город в экологически чистой зоне. Там живут капиталисты и те, кто их поддерживает. Но таким людям как мы, жителям станции обслуживания со свалкой мусора, туда дорога закрыта. Вы заметили, что грузовики с едой и водой приезжают с той стороны, со стороны Района Беженцев? Это правительственная элита, занявшая наши дома, кидает нам подачку за то, что нам приходится жить здесь. Они вывозят нам из города крупы и муку только потому, что сами это не едят.

— Откуда Вы это всё знаете? — спросил Джон.

— Я разговаривал с водителем грузовика, который доставляет сюда еду. — ответил бородач. — Он говорит, что город уже занят жителями станции Пластмасс, не захотевшими поддерживать новое правительство их республики, и поэтому им присвоили статус беженцев и предоставили резервный город. Вот так. — бородач сплюнул на пол. — Для нашего правительства важнее предоставить политическое убежище оппозиционерам производственной станции, чем жильё людям из зоны бедствия.

— Что? — всё-таки включилась в разговор мама. — Разве власти станции Пластмасс не поддержали правительство федерации при появлении сепаратизма в южных провинциях?

— Детка, ты что, с луны свалилась? — ответил человек с бородой маме Сэма. — Ты разве не знаешь, что там началось после воскрешения сестёр? Сейчас там дела идут даже похуже, чем в Глубоком Котловане.

Армия, возглавляемая королевой Дасти, покидала стены кладбища Тихий Дом. Теперь полчище мертвяков двигалось по пустыне на юг, туда, откуда им навстречу шёл противник, ради уничтожения которого они все поднялись. Почти все они были вооружены огнестрельным оружием, хотя уже было известно, что в этом сражении от него будет мало толку. Грэй понятия не имел, зачем он пошёл вместе с мертвяками. Скорее всего, его убьют в первые секунды после столкновения с армией противника. Ну и пусть, зато так он станет мёртвым. Таким же мертвым, как и та, которая его. И таким же мертвым, как все те, кто идут рядом с ним. Хотя Грэй понял, что в этом сражении он не единственный живой человек, когда услышал позади рёв мотора. Мертвяки не ездят на транспортных средствах, почему-то. Но на своей боевой машине здесь может ездить мобильный взвод из пяти человек, который уже как-то прокатил Грэя к этому месту. Маневрируя между поднятыми войнами, пикап ехал на передовую. Когда звук двигателя стал слышен слишком близко за спиной, Грэй услышал и доносящиеся из автомобиля человеческие голоса:

— Вот он, давай к нему.

— Что он тут делает. Не сидится ему ровно, а мы должны следить за ним.

Для Грэя осталось непонятным, как эти люди смогли обнаружить его среди сотен мертвяков, с которыми он так легко путался. Может, командование доходчиво объяснило, как отличать живого от мёртвого, но пикап подъехал прямо к нему. Два человека в кузове бронированного автомобиля переглянулись, и один спросил другого:

— Нашли. И что теперь с ним делать? Не с собой же брать?

Грэй и сам не понимал, что они от него хотят и собираются с ним делать, но, судя по всему, очень обеспокоены его нахождением в этом месте. Тот, который приводил Грэя в собор Смерти и разговаривал со служителем, обратился к нему:

— Эй, если собрался на войну, то давай запрыгивай. Мы выезжаем вперёд.

Ух ты. Для Грэя это стало настоящей удачей. Он сможет побывать в составе мобильного взвода, уже не в качестве мертвяка. Хотя это стало возможным только потому, что экипаж решил, что так будет безопаснее. Грэй улыбнулся и сразу забрался в кузов, произнеся:

— Вперёд! Уничтожим Сторма.

На самом деле, никто из членов экипажа не собирался бросаться в гущу событий, пытаясь уничтожить армию противника. Им хватило прошлого раза, когда они убедились в беспомощности пулемёта против мертвецов армии капитана Сторма. Пикап продолжил своё движение, ловко маневрируя между мертвяками. Грэй теперь думал о том, как можно будет отличить одних мертвяков от других. Сидя в кузове автомобиля, он махал рукой всем тем, кого обгонял пикап, с улыбкой на лице. Но заметил, что мертвяки не настроены шутить и радоваться. По их лицам, не смотря на усохшую плоть, можно было понять, что они стали одержимы этим сражением. Все они сейчас выполняли приказ, который нельзя отменить. Война — это то, ради чего они умерли и воскресли, чтобы, возможно, умереть вновь. Впереди уже было видно мертвяков, которые шли первыми. А вскоре, пикап обогнал и их. Это были наиболее решительные войны и наиболее проворные. Их лица выражали самую настоящую агрессию. На них было страшно смотреть, не то, что подходить к ним. Интересно, до того как они стали мёртвыми, они так же решительно вступали в бой, или вели себя более сдержанно?