Мэд Ригби - Федерация Нежити

Дэвид слушал её. Это было похоже на каприз, но не было сомнений, что Элдис его исполнит. Ему стали интересны эти планы, и он попытался развить тему:

— Если ты выгонишь всех этих людей с территории станции, то тогда на ней никого не останется.

— Останется. — уверенно заявила Элдис. — Найдутся люди, которые захотят простой жизни, чтобы быть предоставленными самим себе.

— И ты думаешь, я смогу защитить тебя, когда Сторм сам лично придёт в Глубокий Котлован, чтобы захватить его?

Элдис улыбнулась. Слишком большую ответственность на себя брал некромант.

— Меня не придётся защищать, когда я сделаю всё по-своему. — ответила она — Твоя сила больше тебе не пригодится.

— Оу, ну да. — согласился Дэвид, — ведь тебе не нужен конкурент, который сможет повелевать твоим маленьким государством, которое ты планируешь основать.

— Ну почему же? Я вообще-то думала, что это будет общее государство. И к тому же я не могу раскороновать истинного короля мусорной свалки.

Элдис ехидно засмеялась от собственных слов прямо на ходу. Она знает, как сильно Кора обижает этот титул. Ну ничего, это ему месть за все те острые шуточки, которые он отпускал в её адрес и в адрес ордена. Пусть знает своё место. Но в этот раз Кор постарался не обижаться, а постарался найти нужное утешение своей участи:

— Не место красит человека, а человек красит место.

— Твои слова прямо мне в уши, — снова развеселилась Элдис. — Хотя бы про это обещание не забудь.

Дэвид плохо себе представлял, что будет происходить дальше и что она собирается устроить. Установит контроль над подданными и будет распоряжаться ими, не вставая со своего трона так же, как это сейчас делает Сторм? Наведёт ужас среди населения, и при помощи запугивания будет заставлять их служить себе, пока мертвяки, идущие за ними, будут патрулировать улицы и искать нарушителей порядка? Некромант не мог представить себе это как-то по другому. Когда Богиня, возродившаяся из нежити и ненавидящая людей, будет руководить целой республикой, то служение Сторму должно показаться наиболее разумным вариантом.

До этого дня жители палаток беженцев оставались на своих местах. Редко кто-то освобождал своё место. Это были люди, которым хоть куда-то можно было уехать. Зато новые беженцы приезжали сюда постоянно. Всем почему-то казалось, что федеральные власти должны вот-вот заняться распределением жителей этого места, но никаких намёков на это не было. Сэм подружился со многими мальчишками примерно своего возраста, но было заметно, как он больше не хочет здесь оставаться. Сьюзен тоже уже устала мечтать о том, как она с родителями вернётся домой и встретит там мертвяков, а может и слепую сестру, которая представлялась ей настоящей принцессой. Да что там говорить о детях, когда для многих взрослых дальнейшее пребывание в палаточном городке становилось невыносимым. Отсутствие каких-либо условий и антисанитария не могли положительно сказаться на настроении оказавшихся здесь беженцев.

Новости из ближайших городов приходили сюда на уровне слухов. Или их привозили с собой новые беженцы, или они узнавались от персонала, приезжавшего с гуманитарной помощью. От нечего делать, люди мусолили одни и те же темы на каждом шагу. Если группа людей состояла более чем из двух человек, то любая информация принимала в их обсуждении самый извращённый характер. Трудно было отделить новости от надуманных сплетен, поэтому более-менее разумные люди предпочитали вообще не обсуждать то, что творится на территории федерации. Джон, отец Сьюзен и Сэма, относился к тем, кто слушал, о чём говорят люди, но воспринимал это как пустословие, поэтому в дискуссии не вступал. Джон вообще по своему характеру был очень приятным собеседником: никогда не спорил и соглашался почти со всем, что ему говорят, часто думая при этом о своих делах, и поэтому быстро забывал то, что ему было не интересно. Видимо такая манера общения и притягивала к нему различных болтунов, которые знали всё обо всём. Вот и сейчас, когда он вместе с другими людьми строил новый навес, а дети играли возле палаток с другой стороны шатра, один из жителей бомжеватого вида поделился с Джоном информацией, которую сам недавно где-то узнал:

— Администрации Района Беженцев скоро не до нас будет. Сегодня они привезли еду и воду. А что мы будем делать, если завтра это не повторится? Ведь никто не заставляет их приезжать сюда каждый день. Это их добровольная помощь. Ну вот как Вы думаете, много добровольцев останется в городе, когда в него войдёт армия нежити под командованием бессмертного предводителя?

— Я бы не остался. — механически ответил Джон.

— Ну вот и я о том же. — обрадовался житель, найдя в словах Джона поддержку своим собственным. — А вы знаете, кто живёт в том городе? — спросил он, показывая на север, где можно было увидеть высотки. Джон дал понять, что это ему уже известно. Такая осведомлённость немного разочаровала собеседника, лишив его возможности совершить для этого цивильного семьянина шокирующее открытие, но он продолжил свою мысль: — Там живут те, кто сопротивлялся Великому Очищению. А когда Белла соберёт армию нежити, куда она направит её в первую очередь? Правильно, на Район Беженцев. — одобрил бомжеватый житель мнение Джона, хотя тот ничего и не отвечал на этот раз. — И тогда мы останемся без хлеба. Что Вы будете делать тогда?

Вопрос поставил Джона в затруднительное положение, поскольку на него нельзя было просто ответить «Да» или «Нет». На самом деле они с женой уже думали об этом, но никакого определённого плана на этот случай так и не придумали.

— Даже не знаю. — ответил Джон как можно проще. Собеседник выложил свою версию:

— А я Вам скажу, что нужно делать. Нужно идти туда, — он показал куда-то на запад, но Джон не знал, что там находится. — и ставить палатки там, прямо на улицах столицы. Они, — показывая рукой в том же направлении, вместо того, чтобы копать с Джоном яму под очередную опору. — они обязаны предоставить нам помощь и защиту. Мы жители правового государства, и мы оказались в зоне бедствия, лишившись своих домов. Так почему им на нас…

Джон перебил собеседника вопросом, устав выслушивать за время пребывания в палатках разговоры о том, кто кому что должен:

— И что, на самом деле собираетесь идти туда и думаете, что они будут Вас слушать?

Собеседник отставил лопату, вероятно, она мешала ему разговаривать, и начал экспрессивно пояснять:

— Будут, не будут — у них не останется выбора, когда мы все вместе пойдём туда и устроим пикет. Общество узнает о том, что власти готовы бросить своих граждан на произвол. А им это надо? Нет. Им ничего не останется, кроме как выделить нам жильё с нормальными человеческими условиями.